Неточные совпадения
— Только я домой поеду, — продолжал Аркадий. — Мы вместе
отправимся до Хохловских выселков, а там ты возьмешь у Федота
лошадей. Я бы с удовольствием познакомился с твоими, да я боюсь и их стеснить и тебя. Ведь ты потом опять приедешь
к нам?
Она, накинув на себя меховую кацавейку и накрыв голову косынкой, молча сделала ему знак идти за собой и повела его в сад. Там, сидя на скамье Веры, она два часа говорила с ним и потом воротилась, глядя себе под ноги, домой, а он, не зашедши
к ней, точно убитый,
отправился к себе, велел камердинеру уложиться, послал за почтовыми
лошадьми и уехал в свою деревню, куда несколько лет не заглядывал.
В одно прекрасное утро моя старая девица, не говоря худого слова, велела оседлать себе
лошадь и
отправилась к Татьяне Борисовне.
Чертопханов толкнул его ногою, примолвив: «Вставай, ворона!» Потом отвязал недоуздок от яслей, снял и сбросил на землю попону — и, грубо повернув в стойле послушную
лошадь, вывел ее вон на двор, а со двора в поле,
к крайнему изумлению сторожа, который никак не мог понять, куда это барин
отправляется ночью, с невзнузданною
лошадью в поводу?
Привели мне
лошадь на дом. На другой же день она оказалась запаленной и хромой. Вздумал я было ее заложить: пятится моя
лошадь назад, а ударишь ее кнутом — заартачится, побрыкает, да и ляжет. Я тотчас
отправился к г-ну Чернобаю. Спрашиваю...
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу
отправились вперед, а
лошади остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней не было конных следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад и идти напрямик
к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
— В ближний город, — отвечал француз, — оттуда
отправляюсь к одному помещику, который нанял меня за глаза в учители. Я думал сегодня быть уже на месте, но господин смотритель, кажется, судил иначе. В этой земле трудно достать
лошадей, господин офицер.
Мало-помалу дело становилось вероятнее, запасы начинали
отправляться: сахар, чай, разная крупа, вино — тут снова пауза, и, наконец, приказ старосте, чтоб
к такому-то дню прислал столько-то крестьянских
лошадей, — итак, едем, едем!
Сей день путешествие мое было неудачно;
лошади были худы, выпрягались поминутно; наконец, спускаяся с небольшой горы, ось у кибитки переломилась, и я далее ехать не мог. — Пешком ходить мне в привычку. Взяв посошок,
отправился я вперед
к почтовому стану. Но прогулка по большой дороге не очень приятна для петербургского жителя, не похожа на гулянье в Летнем саду или в Баба, скоро она меня утомила, и я принужден был сесть.
В почти совершенно еще темном храме Вихров застал казначея, служившего заутреню, несколько стариков-монахов и старика Захаревского. Вскоре после того пришла и Юлия. Она стала рядом с отцом и заметно была как бы чем-то недовольна Вихровым. Живин проспал и пришел уж
к концу заутрени. Когда наши путники, отслушав службу,
отправились домой, солнце уже взошло, и мельница со своими амбарами, гатью и берегами реки, на которых гуляли монастырские коровы и
лошади, как бы тонула в тумане росы.
На этом месте разговор по необходимости должен был прерваться, потому что мои путники въехали в город и были прямо подвезены
к почтовой станции, где Аггей Никитич думал было угостить Мартына Степаныча чайком, ужином, чтобы с ним еще побеседовать; но Пилецкий решительно воспротивился тому и, объяснив снова, что он спешит в Петербург для успокоения Егора Егорыча, просил об одном, чтобы ему дали скорее
лошадей, которые вслед за громогласным приказанием Аггея Никитича: «
Лошадей, тройку!» — мгновенно же были заложены, и Мартын Степаныч
отправился в свой неблизкий вояж, а Аггей Никитич, забыв о существовании всевозможных контор и о том, что их следует ревизовать, прилег на постель, дабы сообразить все слышанное им от Пилецкого; но это ему не удалось, потому что дверь почтовой станции осторожно отворилась, и пред очи своего начальника предстал уездный почтмейстер в мундире и с лицом крайне оробелым.
Справив все, что мне нужно было в местечке, я перекусил на скорую руку в заезжем доме фаршированной еврейской щукой, запил ее прескверным, мутным пивом и
отправился домой. Но, проезжая мимо кузницы, я вспомнил, что у Таранчика давно уже хлябает подкова на левой передней, и остановился, чтобы перековать
лошадь. Это заняло у меня еще часа полтора времени, так что, когда я подъезжал
к перебродской околице, было уже между четырьмя и пятью часами пополудни.
Меж тем наши путешественники подъехали
к деревне, в которой намерены были остановиться. Крайняя изба показалась им просторнее других, и хотя хозяин объявил, что у него нет ничего продажного, и, казалось, не слишком охотно впустил их на двор, но Юрий решился у него остановиться. Кирша взялся убрать коней, а Алексей
отправился искать по другим дворам для
лошадей корма, а для своего господина горшка молока, в котором хозяин также отказал проезжим.
А между тем, пока проситель гостил у бабушки и развлекался чем мог по своему вкусу и выбору, на место его жительства, соблюдая строгое инкогнито тщательнее всякого путешествующего принца,
отправлялся на конторской
лошади один из «выборных», всегда расторопный, умный и честный мужик, который и собирал о просителе самые обстоятельные сведения и, не тратя времени, возвращался с докладом
к княгине.
Делать нечего, велит помещик закладывать
лошадей и, по незнанию законов,
отправляется за двадцать, за тридцать верст искать правосудия
к мировому посреднику.
Сборской
отправился на своей тележке за Москву-реку, а Зарецкой сел на
лошадь и в провожании уланского вахмистра поехал через город
к Тверской заставе. Выезжая на Красную площадь, он заметил, что густые толпы народа с ужасным шумом и криком бежали по Никольской улице. Против самых Спасских ворот повстречался с ним Зарядьев, который шел из Кремля.
Ефрем Евсеич предлагал нанять
лошадей и
отправиться вместе со мной в Кощаково, но я, ссылаясь на то, что Григорий Иваныч мог бы подождать меня или приказать, чтоб я вслед за ним приехал один, — решительно отказался ехать и сейчас
отправился к Александру Панаеву.
С восходом солнца он
отправился искать сестру, на барском дворе, в деревне, в саду — везде, где только мог предположить, что она проходила или спряталась, — неудача за неудачей!.. досадуя на себя, он задумчиво пошел по дороге, ведущей в лес мимо крестьянских гумен: поровнявшись с ними и случайно подняв глаза, он видит буланую
лошадь, в шлее и хомуте, привязанную
к забору; он приближается… и замечает, что трава измята у подошвы забора! и вдруг взор его упал на что-то пестрое, похожее на кушак, повисший между цепких репейников… точно! это кушак!.. точно! он узнал, узнал! это цветной шелковый кушак его Ольги!
Стой! — скрыпучие колесы замолкли, пыль улеглась; казаки Орленки смешались с своими земляками и, окружив телеги, с завистью слушали рассказы последних про богатые добычи и про упрямых господ села Красного, которые осмелились оружием защищать свою собственность; между тем некоторые
отправились к роще, возле которой пробегал небольшой ручей, чтоб выбрать место, удобное для привала; вслед за ними скоро тронулись туда телеги и кибитки, и, наконец, остальные казаки, ведя в поводу
лошадей своих…
Захар поехал на постоялый двор кормить
лошадь, а Степан с Настею
отправились в обход города и, выйдя опять на большую дорогу, пошли по направлению
к Севску.
Охотник, поездив несколько времени по горам и полям и не найдя нигде зайцев, сделал соображение, что они все лежат в лесу; а как на беду он взял с собой ружье, то, подъехав
к лесу, привязал на опушке
лошадь к дереву, посадил ястреба на толстый сучок, должник привязал
к седлу, а сам
отправился стрелять в лес зайцев.
Через четверть часа Тимофей повел
лошадей на конный двор, а я
отправился в дом, у крыльца которого не без душевного трепета заметил зыбинскую коляску. Не успел я поцеловать ручки дам, как Зыбина воскликнула, обращаясь
к матери: «Какой он у вас молодец! Мы полюбовались, как он во весь дух несется с ярмарки».
Гаврило Степаныч не был на именинах Мухоедова, потому что
к этому времени уже переехал на Половинку; в одно из ближайших воскресений мы с Мухоедовым взяли
лошадь у Фатевны и
отправились проведать нашего друга.
Сначала — это было в апреле — он поехал
к себе, в свою родовую Ковринку, и здесь прожил в уединении три недели; потом, дождавшись хорошей дороги,
отправился на
лошадях к своему бывшему опекуну и воспитателю Песоцкому, известному в России садоводу. От Ковринки до Борисовки, где жили Песоцкие, считалось не больше семидесяти верст, и ехать по мягкой весенней дороге в покойной рессорной коляске было истинным наслаждением.
В шесть часов мы дали Гоголю
лошадь, и он
отправился к Шевыреву, поручив мне спрятать и запереть корректуры так, чтобы их никто не видал.
— Приезжаю, знаешь: выскочил смотритель, мошенницкая рожа, плутовская, —
лошадей нет, говорит; а у меня, надо тебе сказать, закон: как
лошадей нет, я не снимаю шубы и
отправляюсь к смотрителю в комнату, знаешь, не в казенную, а
к смотрителю, и приказываю отворить настежь все двери и форточки: угарно будто бы.
Через пять минут мне подали
лошадь, и я
отправился к начальнику артиллерии.
Бросились
к лошадям, вскочили на них, и быстро
отправились назад.
Павел Сергеевич тотчас же вместе с доктором
отправились к трупу, лежавшему, как известно, на берегу реки Енисея при дороге, которая шла невдалеке от заимки Толстых. Оставив
лошадей в заимке, они пошли пешком. Их сопровождали прибывшие одновременно с ними староста поселка и трое понятых из прислуги высокого дома.
Они расстались, когда уже совсем стемнело. Софья
отправилась назад, а Семен Порфирьевич пошел по направлению
к поселку, где надеялся достать
лошадь, чтобы уехать в Завидово, а оттуда в
К.
Собрав шесть человек разной сволочи, и зная что у богатого владельца фольварка Закупленья, Мацкевича, бывшего в то время в Могилёве, есть охотничьи ружья, Анцыпо
отправился к нему в дом 24-го апреля, около полудня, объявил себя отрядным начальником польского войска, забрал ружья, рабочих
лошадей, и подговорил пристать
к пьяной компании трех человек из дворни.
Изумленный начальник звал Кувыркова по имени, но Кувырков его не слушал: он едва стоял на ногах; едва переводил дыхание; но все-таки прямо
отправился во двор
к каретному сараю. Начальник послал за ним лакея. Алексей Кирилович не слушал, что ему говорили, и только отпырхивался. Дворники собрались, толкуют, судят, рядят, что это такое с человеком поделалось? Лакей побежал за городовым, а кучер отпрег
лошадь и повел ее в конюшню.