Неточные совпадения
Громко кликала я матушку.
Отзывались ветры буйные,
Откликались
горы дальние,
А родная не пришла!
День денна моя печальница,
В ночь — ночная богомолица!
Никогда тебя, желанная,
Не увижу я теперь!
Ты ушла
в бесповоротную,
Незнакомую дороженьку,
Куда ветер не доносится,
Не дорыскивает зверь…
Но вот уж близко. Перед ними
Уж белокаменной Москвы,
Как жар, крестами золотыми
Горят старинные главы.
Ах, братцы! как я был доволен,
Когда церквей и колоколен,
Садов, чертогов полукруг
Открылся предо мною вдруг!
Как часто
в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много
в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много
в нем
отозвалось!
Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест
в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое
горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать
в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя
в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла
в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника
отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала
в суп, не приняв вида ромба или трапеции.
Много таких предметов для насмешек было, но иногда эти насмешки и
горем отзывались. Так, половой
в трактире Лопашова, уже старик, действительно не любил, когда ему с усмешкой заказывали поросенка. Это напоминало ему горький случай из его жизни.
Это громкое
горе отозвалось в душе Галактиона горькою ноткой, напоминая смутно о какой-то затаенной несправедливости.
— И у меня тоже, —
отозвался Штофф. — Интересно, выдержат ли наши патентованные несгораемые шкафы
в банке… Меня это всего больше занимает. Ведь все равно когда-нибудь мы должны были
сгореть.
— Полюбопытствуют, полюбопытствуют и об этом, — снова
отозвался кроткий Пизонский, и вслед за тем вздохнул и добавил: — А теперь без новостей мы вот сидим как
в раю; сами мы наги, а видим красу: видим лес, видим
горы, видим храмы, воды, зелень; вон там выводки утиные под бережком попискивают; вон рыбья мелкота целою стаей играет. Сила господня!
Стишки пустенькие, за исключением сонета,
в котором (если это только не перевод) тяжелым
горем отзываются душевные сомнения.
Я только
горел от стыда за моею дверью, спрятав
в подушки лицо, и не отпер, даже не
отозвался.
И ни те, ни другие не имеют достаточно бодрости и силы, чтобы прямо начать борьбу с этими препятствиями: одни хотят обойти и, таким образом, теряют из виду цель и попадают
в [отвратительное] болото всяческой неправды, а другие остаются на месте и сидят сложа руки, с презрением и желчью
отзываясь о тех, которые ударились
в сторону, и дожидаясь, не явится ли какой-нибудь титан да не отодвинет ли
гору, заслонившую им путь.
— Какая тут невеста!.. — с досадой
отозвался Иван Григорьич. — Не до шуток мне, Патап Максимыч. Побойся Бога: человек
в горе, а он с издевками…
— А я весь свой век ворочал делами и
в гору шел, не изменяя тому, что во мне заложили лучшие годы, проведенные
в университете. Вот мне и не хотят простить, что я шестидесятыми годами
отзываюсь, что я враг всякой татарской надувастики и рутины… И поползли клопы из всех щелей, — клопы, которым мы двадцать лет назад пикнуть не давали. А по нынешнему времени они ко двору.
В отряде уже знали, как отнесся генерал к раненому молодому офицеру, любимому солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на юном лице и
в которой чуткий русский человек угадывал душевное
горе и
отзывался на него душою. Такая сердечность начальника еще более прибавляла
в глазах солдат блеска и к без того светлому ореолу Суворова.
Видимо, побег любимой им девушки тяжело
отозвался в его сердце, но он поборол
в себе свое «
горе отвергнутого» и почти спокойным тоном сказал...
Смерть Леонтины Робертовны была первым жизненным
горем Талечки, она любила ее почти наравне с родною матерью, и эта утрата горьким диссонансом
отозвалась в ее доселе безмятежной душе.