Неточные совпадения
Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные русые
волосы, какой-то золотистый
отлив ее слегка загорелой кожи на шее и плечах и особенно правильный нос — все это было для меня обворожительно.
На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые
волосы отливали темным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и легким резцом, являло следы красоты замечательной: особенно хороши были светлые, черные, продолговатые глаза.
У рояля, разбирая ноты, сидел маленький, сильно сутулый человек в чалме курчавых
волос, черные
волосы отливали синевой, а лицо было серое, с розовыми пятнами на скулах.
Глаза темные, точно бархатные, взгляд бездонный. Белизна лица матовая, с мягкими около глаз и на шее тенями.
Волосы темные, с каштановым
отливом, густой массой лежали на лбу и на висках ослепительной белизны, с тонкими синими венами.
Из-под синей шляпы с загнутым широким полем a la Rubens выбивались пряди бело-русых
волос с желтоватым
отливом.
Бабушка, сидя около меня, чесала
волосы и морщилась, что-то нашептывая.
Волос у нее было странно много, они густо покрывали ей плечи, грудь, колени и лежали на полу, черные,
отливая синим. Приподнимая их с пола одною рукою и держа на весу, она с трудом вводила в толстые пряди деревянный редкозубый гребень; губы ее кривились, темные глаза сверкали сердито, а лицо в этой массе
волос стало маленьким и смешным.
Высвободив ручки, мальчик тянется ко мне, покачивая белой головенкой;
волосы у него редкие,
отливают сединой, а личико старенькое, мудрое.
Белокурые
волосы ее при этом
отливали приятным матовым светом, белые руки ходили по канве, а на переплете пялец выставлялся носок ее щеголеватого башмака.
Глаза ввалились и, вместо прежней грусти ни об чем, выражали простую тусклость; кожа на щеках и на лбу
отливала желтизною; нос вытянулся, губы выцвели, подбородок заострился; в темных
волосах прокрадывались серебристые змейки.
Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми
волосами свинцового цвета: так странно
отливала его проседь.
Когда Калинович, облекшись предварительно тоже в новое и очень хорошее белье, надел фрачную пару с высокоприличным при ней жилетом, то, посмотревшись в зеркало, почувствовал себя, без преувеличения, как бы обновленным человеком; самый опытный глаз, при этой наружности, не заметил бы в нем ничего провинциального: довольно уже редкие
волосы, бледного цвета, с желтоватым
отливом лицо; худощавый, стройный стан; приличные манеры — словом, как будто с детских еще лет водили его в живописных кафтанчиках гулять по Невскому, учили потом танцевать чрез посредство какого-нибудь мсье Пьеро, а потом отдали в университет не столько для умственного образования, сколько для усовершенствования в хороших манерах, чего, как мы знаем, совершенно не было, но что вложено в него было самой уж, видно, природой.
Он был среднего роста, но худ и бледен, — не от природы, как Петр Иваныч, а от беспрерывных душевных волнений;
волосы не росли, как у того, густым лесом по голове и по щекам, но спускались по вискам и по затылку длинными, слабыми, но чрезвычайно мягкими, шелковистыми прядями светлого цвета, с прекрасным
отливом.
В комнате, куда он вбежал вслед за девушкой, на старомодном диване из конского
волоса лежал, весь белый — белый с желтоватыми
отливами, как воск или как древний мрамор, — мальчик лет четырнадцати, поразительно похожий на девушку, очевидно ее брат.
— Пусть он будет, — будет брюнет, — голубушка, непременно брюнет, — быстро заговорила Людмила. — Глубокий брюнет. Глубокий, как яма. И вот вам образчик: как ваш гимназист, — такие же чтобы черные были брови и очи с поволокой, и
волосы черные с синим
отливом, ресницы густые-густые, синевато-черные ресницы. Он у вас красавец, — право, красавец! Вот вы мне такого.
Из-под белых войлочных шляп сверкали черные с косым разрезом глаза кровных степняков цветущей Башкирии; из-под оленьих шапок и треухов выглядывали прямые жесткие
волосы с черным
отливом, а приподнятые скулы точно сдавливали глаза в узкие щели.
Девушке не могло быть более 16–17 лет; небольшая тирольская соломенная шляпка нисколько не закрывала ее черных с сизым
отливом роскошных
волос, подобранных в две косы под самую шляпку.
Черные
волосы смоляного
отлива, небрежно обстриженные когда-то в кружок, рассыпались неровными прядями вокруг ее нежной, утиной шейки.
Он до старости носил узкие панталоны со штрипками, перетягивал свой дебелый стан, на затылке стриг, на лбу завивал свои
волосы, и усы красил персидскою фаброй, которая, впрочем,
отливала больше багрянцем и даже зеленью, чем чернотой.
Борода у него была серая, с ровной густой сединой, высокий обнаженный лоб
отливал желтизной воска, редкие на темени
волосы — сзади были длинны и слегка волнисты.
Так думал я. И вот она пришла
И встала на откосе. Были рыжи
Ее глаза от солнца и песка.
И
волосы, смолистые как сосны,
В
отливах синих падали на плечи.
Пришла. Скрестила свой звериный взгляд
С моим звериным взглядом. Засмеялась
Высоким смехом. Бросила в меня
Пучок травы и золотую горсть
Песку. Потом — вскочила
И, прыгая, помчалась под откос…
В это самое время из окна рубки, что над каютами, высунулся тощий, болезненный, с редкими прилизанными беловатыми
волосами и с желто-зеленым
отливом в лице, бедно одетый молодой человек. Задыхаясь от кашля, кричал он на полового...
Лицо у нее точно озарено изнутри розовым светом, и
волосы каштановые, с золотистым
отливом, — такие, какие у нее в самом деле, — распущены по плечам.
Анна Каранатовна довольно громко вздохнула и тотчас же, несколько исподлобья, взглянула на своего собеседника. В этот вечер курчавые
волосы Мартыныча особенно блестели и
отливали сизым колером. Из-под форменного галстука он выпустил полоску рубашки. Мелкие черты его красноватого лица также лоснились. Его в эту минуту подмывало приятное какое-то щекотанье.
Черные как смоль
волосы с синеватым
отливом, цвета вороньего крыла, всегда с небрежно сколотой на затылке роскошной косой, оттеняли матовую белизну ее лица с правильными, но нерусскими чертами, лучшим украшением которого были большие, выразительные, по меткому определению одного заезжего в Т. генерала агатовые глаза, смотревшие смело, бойко и прямо при обыкновенном настроении их владелицы.
Он вошел в дверь неслышными шагами, точно будто на нем были туфли или валенки. Старик, среднего роста, смотрел еще довольно бодро, брился, но
волосы, густые и курчавые, получили желтоватый
отлив большой старости. На нем просторно сидело длинное пальто, вроде халата, опрятное, и шея была повязана белым платком.