Неточные совпадения
Он почти ничего не ел за
обедом,
отказался от чая и ужина у Свияжских, но не мог подумать об ужине.
После
обеда Донадье осовел,
отказался от кофе и, закурив маленькую сигару, сообщил, тяжко вздыхая...
Он
отказался от этих прогулок и потому, что обыватели с каким-то особенным усердием подметали улицу, скребли железными лопатами панели. Было ясно, что и Варвару терзает тоска. Варвара целые дни возилась в чуланах, в сарае, топала на чердаке, а за
обедом, за чаем говорила, сквозь зубы, жалобно...
Но… но П. А. Тихменев не дает жить, даже в Индии и Китае, как хочется: он так подозрительно смотрит, когда
откажешься за
обедом от блюда баранины или свинины,
от слоеного пирога — того и гляди обидится и спросит: «Разве дурна баранина, черств пирог?» — или патетически воскликнет, обратясь ко всем: «Посмотрите, господа: ему не нравится стол!
И они позвали его к себе. «Мы у тебя были, теперь ты приди к нам», — сказали они и угощали его
обедом, но в своем вкусе, и потому он не ел. В грязном горшке чукчанка сварила оленины, вынимала ее и делила на части руками — какими — Боже мой! Когда он
отказался от этого блюда, ему предложили другое, самое лакомое: сырые оленьи мозги. «Мы ели у тебя, так уж и ты, как хочешь, а ешь у нас», — говорили они.
Затем были разные habitués; тут являлся ех officio [по обязанности (лат.).] Карл Иванович Зонненберг, который, хвативши дома перед самым
обедом рюмку водки и закусивши ревельской килькой,
отказывался от крошечной рюмочки какой-то особенно настоянной водки; иногда приезжал последний французский учитель мой, старик-скряга, с дерзкой рожей и сплетник. Monsieur Thirie так часто ошибался, наливая вино в стакан, вместо пива, и выпивая его в извинение, что отец мой впоследствии говорил ему...
От закуски Прозоров не
отказался, тем более что Тетюев любил сам хорошо закусить и выпить, с темп специально барскими приемами, какие усваиваются на официальных
обедах и парадных завтраках.
«Ведь это же противно, это такая слабость и трусость с моей стороны, что я не мог, не посмел
отказаться от этого унизительного
обеда.
Теперь он даже в пирожную ходить не может; и денег нет, и силы тают с каждым днем. С трудом Анна Ивановна уговорила его не
отказываться от скудного
обеда в два блюда, обнадежив, что не все еще пропало и что со временем она возвратит свои издержки.
От чая
отказался,
от обеда — тоже.
Дома Передонов
отказался от завтрака и сказал, чтобы
обед сделали позже, — ему-де нужно ходить по делам.
Миклаков слушал все это с понуренной головой и пасмурным лицом, и когда, после похорон, Николя Оглоблин, с распухшим
от слез лицом, подошел было к нему и стал его приглашать ехать с ним на
обед, то Миклаков
отказался наотрез и отправился в Московский трактир, где, под влиянием горестных воспоминаний об Елене и о постигшей ее участи, напился мертвецки пьян.
Отказались от него ученики,
отказались апостолы,
отказались жены-мироносицы. Тогда приходит он к своей матери. А она в это время стояла у очага и жарила на сковородке рыбу, приготовляя
обед себе и близким. Господь говорит ей...
Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда всё уже отдохнуло после департаментского скрипенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, в две небольшие комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов
от обедов, гуляний, — словом, даже в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества,
от которого никогда и ни в каком состоянии не может
отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда всё стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
— Не беспокойтесь ожидать, — сказал Тютюн-Ягелонский: — я
отказываюсь не только
от обеда, но и
от родства. Нога моя не будет у вас и не признаю вас дйдею за оскорбление моей чести. — С этим словом ушел и он.
Мне приходило на мысль пригласить к себе соседей-помещиков и предложить им организовать у меня в доме что-нибудь вроде комитета или центра, куда бы стекались все пожертвования и откуда по всему уезду давались бы пособия и распоряжения; такая организация, допускавшая частные совещания и широкий свободный контроль, вполне отвечала моим взглядам; но я воображал закуски,
обеды, ужины и тот шум, праздность, говорливость и дурной тон, какие неминуемо внесла бы в мой дом эта пестрая уездная компания, и спешил
отказаться от своей мысли.
Так, например, один раз при гостях за
обедом, будучи недоволен, что мало осталось жаркого на блюде, он с досадой
отказался от него.
Пока мы с г. доктором В — ским подымали вопрос о трезвости и занимались писанием более или менее красноречивых статей, не
отказываясь, однако же, ни
от рюмки водки перед
обедом и ни
от одной из самых ничтожных наших привычек, народ, ничего не говоря, порешил не пить хлебного вина, так как оно стало по цене своей совершенно несообразно со средствами простолюдина…
К
обеду воротился Пшехоцкий. Увидев меня, сидящего за столом и пьющего, он поморщился и, повертясь около нашего стола, нашел лучшим удалиться в свою комнату.
От обеда он
отказался, ссылаясь на головную боль, но не выразил ничего против, когда граф посоветовал ему пообедать в своей комнате, в постели.
За полдень было. Марко Данилыч распорядился
обедом. Старицы, как водится, стали чиниться,
от хлеба,
от соли
отказываться, уверять, что обедали.
После
обеда Ваня и Нина слоняются по всем комнатам и томятся. Запрещение ходить в кухню повергло их в уныние. Они
отказываются от сладостей, капризничают и грубят матери. Когда вечером приходит дядя Петруша, они отводят его в сторону и жалуются ему на отца, который хотел бросить котят в помойку.
На другой день он ездил представляться императрице, эрц-герцогам и французским принцессам, но по причине Великого поста
отказался быть на
обеде у Разумовского, куда съехался весь высший круг Вены. Под тем предлогом он не принял ни одного подобного приглашения
от министров и других знатных лиц и потому, во избежание отказа, не был приглашен к столу и императором.