Неточные совпадения
Во время же игры Дарье Александровне было невесело. Ей не нравилось продолжавшееся при этом игривое отношение между Васенькой Весловским и Анной и та общая ненатуральность больших, когда они одни, без детей, играют в детскую игру. Но, чтобы не расстроить
других и как-нибудь провести время, она,
отдохнув, опять присоединилась к игре и притворилась, что ей весело. Весь этот день ей всё казалось, что она играет на театре
с лучшими, чем она, актерами и что ее плохая игра портит всё дело.
С одной стороны, чтоб дать
отдохнуть лошадям, а
с другой стороны, чтоб и самому несколько закусить и подкрепиться.
— В комендантском, — отвечал казак. — После обеда батюшка наш отправился в баню, а теперь
отдыхает. Ну, ваше благородие, по всему видно, что персона знатная: за обедом скушать изволил двух жареных поросят, а парится так жарко, что и Тарас Курочкин не вытерпел, отдал веник Фомке Бикбаеву да насилу холодной водой откачался. Нечего сказать: все приемы такие важные… А в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орел величиною
с пятак, а на
другой персона его.
— Да, избили меня. Вешают-то у нас как усердно? Освирепели, свиньи. Я тоже почти
с вешалки соскочил. Даже —
с боем, конвойный хотел шашкой расколоть. Теперь вот
отдыхаю, прислушиваюсь, присматриваюсь. Русских здесь накапливается не мало. Разговаривают на все лады: одни — каются,
другие — заикаются, вообще — развлекаются.
— Это — тыл. Здесь —
отдыхают. Батальон, в котором я служу, направлен сюда именно для отдыха, но похоже, что и нам вместе
с другими отдыхающими тоже надо будет попятиться дальше в болота.
Клим вышел на улицу, и ему стало грустно. Забавные
друзья Макарова, должно быть, крепко любят его, и жить
с ними — уютно, просто. Простота их заставила его вспомнить о Маргарите — вот у кого он хорошо
отдохнул бы от нелепых тревог этих дней. И, задумавшись о ней, он вдруг почувствовал, что эта девушка незаметно выросла в глазах его, но выросла где-то в стороне от Лидии и не затемняя ее.
В
другой раз, где-то в поясах сплошного лета, при безветрии, мы прохаживались
с отцом Аввакумом все по тем же шканцам. Вдруг ему вздумалось взобраться по трехступенной лесенке на площадку,
с которой обыкновенно, стоя, командует вахтенный офицер. Отец Аввакум обозрел море и потом, обернувшись спиной к нему, вдруг… сел на эту самую площадку «
отдохнуть», как он говаривал.
— А знаете, какой совет она мне дала на прощанье? «Вы, говорит, теперь
отдохните немного и дайте
отдохнуть другим. Через год конкурс должен представить отчет в опеку, тогда вы их и накроете… Наверно, хватят большой куш
с радости!» Каково сказано!.. Ха-ха… Такая политика в этой бабенке — уму помраченье! Недаром миллионными делами орудует.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед
с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к
друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился
отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
Первые два дня мы
отдыхали и ничего не делали. В это время за П.К. Рутковским пришел из Владивостока миноносец «Бесшумный». Вечером П.К. Рутковский распрощался
с нами и перешел на судно. На
другой день на рассвете миноносец ушел в море. П.К. Рутковский оставил по себе в отряде самые лучшие воспоминания, и мы долго не могли привыкнуть к тому, что его нет более
с нами.
Каждый из них — человек отважный, не колеблющийся, не отступающий, умеющий взяться за дело, и если возьмется, то уже крепко хватающийся за него, так что оно не выскользнет из рук: это одна сторона их свойств:
с другой стороны, каждый из них человек безукоризненной честности, такой, что даже и не приходит в голову вопрос: «можно ли положиться на этого человека во всем безусловно?» Это ясно, как то, что он дышит грудью; пока дышит эта грудь, она горяча и неизменна, — смело кладите на нее свою голову, на ней можно
отдохнуть.
«Где
другие? — говорит светлая царица, — они везде; многие в театре, одни актерами,
другие музыкантами, третьи зрителями, как нравится кому; иные рассеялись по аудиториям, музеям, сидят в библиотеке; иные в аллеях сада, иные в своих комнатах или чтобы
отдохнуть наедине, или
с своими детьми, но больше, больше всего — это моя тайна.
С 1852 года тон начал меняться, добродушные беришоны уже не приезжали затем, чтоб
отдохнуть и посмеяться, но со злобой в глазах, исполненные желчи, терзали
друг друга заочно и в лицо, выказывали новую ливрею,
другие боялись доносов; непринужденность, которая делала легкой и милой шутку и веселость, исчезла.
Но виновный был нужен для мести нежного старика, он бросил дела всей империи и прискакал в Грузино. Середь пыток и крови, середь стона и предсмертных криков Аракчеев, повязанный окровавленным платком, снятым
с трупа наложницы, писал к Александру чувствительные письма, и Александр отвечал ему: «Приезжай
отдохнуть на груди твоего
друга от твоего несчастия». Должно быть, баронет Виллие был прав, что у императора перед смертью вода разлилась в мозгу.
Мы все скорей со двора долой, пожар-то все страшнее и страшнее, измученные, не евши, взошли мы в какой-то уцелевший дом и бросились
отдохнуть; не прошло часу, наши люди
с улицы кричат: «Выходите, выходите, огонь, огонь!» — тут я взяла кусок равендюка
с бильярда и завернула вас от ночного ветра; добрались мы так до Тверской площади, тут французы тушили, потому что их набольшой жил в губернаторском доме; сели мы так просто на улице, караульные везде ходят,
другие, верховые, ездят.
Мне и до сих пор памятна эта дорога
с вереницами пешеходов, из которых одни шли
с котомками за плечьми и палками в руках,
другие в стороне
отдыхали или закусывали.
— Покормили. Супцу третьеводнишнего дала да полоточка солененького
с душом… Поел,
отдохнул часок,
другой, да и побрел в обратную.
По дороге в Малиновец мы обыкновенно заезжали к Боровковым, у которых проводили целые сутки, от Боровковых к Корочкиным и т. д., так что домой возвращались нередко через неделю. Затем,
отдохнувши несколько дней, объезжали
другую сторону околотка, гостили у Пустотеловых и забирались в Словущенское, где, начиная
с предводителя Струнникова, не пропускали никого и из мелкопоместных.
Отдохнув, Полуянов повел атаку против свидетелей
с новым ожесточением. Он требовал очных ставок, дополнительных допросов, вызова новых свидетелей, — одним словом, всеми силами старался затянуть дело и в качестве опытного человека пользовался всякою оплошностью. Больше всего ему хотелось притянуть к делу
других, особенно таких важных свидетелей, как о. Макар и запольские купцы.
— Перестать? Рассчитывать? Одному? Но
с какой же стати, когда для меня это составляет капитальнейшее предприятие, от которого так много зависит в судьбе всего моего семейства? Но, молодой
друг мой, вы плохо знаете Иволгина. Кто говорит «Иволгин», тот говорит «стена»: надейся на Иволгина как на стену, вот как говорили еще в эскадроне,
с которого начал я службу. Мне вот только по дороге на минутку зайти в один дом, где
отдыхает душа моя, вот уже несколько лет, после тревог и испытаний…
— Дорогая Люба, мы
с тобой не подходим
друг к
другу, пойми это. Смотри: вот тебе сто рублей, поезжай домой. Родные тебя примут, как свою. Поживи, осмотрись. Я приеду за тобой через полгода, ты
отдохнешь, и, конечно, все грязное, скверное, что привито тебе городом, отойдет, отомрет. И ты начнешь новую жизнь самостоятельно, без всякой поддержки, одинокая и гордая!
Надо пожить между них, в этом безобразии, вот как мы
с вами живем, побывать на всех этих сходках, отведать этой яичницы — тогда
другое запоешь. Самобытность! просвещение! Скажите на милость, зачем нам тревожить их? И если они так любят
отдыхать, не значит ли это que le sommeil leur est doux? [что сон им сладок? (франц.)]
Выше я сказал, что он напомнит дяде Семену о существовании заброшенного тележного рыдвана, но одновременно
с этим он прочтет дяде Авдею наставление, что вести на базар последнюю животину — значит окончательно разорить дом, что можно потерпеть, оборотиться и т. д. Вообще, где следует, он нажмет, а где следует, и
отдохнуть даст. Дать мужику без резону потачку — он нос задерет; но,
с другой стороны, дать захудалому
отдохнуть — он и опять исподволь обрастет. И опять его стриги, сколько хочется.
Как устаешь там жить и как
отдыхаешь душой здесь, в этой простой, несложной, немудреной жизни! Сердце обновляется, грудь дышит свободнее, а ум не терзается мучительными думами и нескончаемым разбором тяжебных дел
с сердцем: и то, и
другое в ладу. Не над чем задумываться. Беззаботно, без тягостной мысли,
с дремлющим сердцем и умом и
с легким трепетом скользишь взглядом от рощи к пашне, от пашни к холму, и потом погружаешь его в бездонную синеву неба».
«Mais c’est une dame, et très comme il faut», [Да ведь это дама, и вполне приличная (фр.).] —
отдыхал от Анисимова нападения Степан Трофимович,
с приятным любопытством наблюдая свою соседку книгоношу, пившую, впрочем, чай
с блюдечка и вприкуску. «Се petit morceau de sucre ce n’est rien… [Этот кусочек сахару — это ничего… (фр.).] В ней есть нечто благородное и независимое и в то же время — тихое. Le comme il faut tout pur, [В высшей степени приличное (фр.).] но только несколько в
другом роде».
Долго еще разговаривали за столом, а когда кончился обед, Годунов и тут никого не отпустил домой, но пригласил каждого сперва
отдохнуть, а потом провести
с ним весь день. Угощения следовали одно за
другим, беседа сменяла беседу, и только поздним вечером, когда объезжие головы уже несколько раз проехались по улицам, крича, чтобы гасили кормы и огни, гости разошлись, очарованные радушием Бориса Федоровича.
Но не только нельзя было и думать о том, чтобы видеть теперь Аминет, которая была тут же за забором, отделявшим во внутреннем дворе помещение жен от мужского отделения (Шамиль был уверен, что даже теперь, пока он слезал
с лошади, Аминет
с другими женами смотрела в щель забора), но нельзя было не только пойти к ней, нельзя было просто лечь на пуховики
отдохнуть от усталости.
«То-то же, — сказал ей значительно Степан Михайлыч, — теперь ты
другим голосом поешь: так не сбивайся же…» Но в эту минуту Софья Николавна, может быть, не желавшая, чтоб такого рода разговор продолжал развиваться, приступила
с убедительными просьбами к свекру, чтоб он прилег
отдохнуть, хоть на короткое время, на что он согласился.
Софья Николавна, уже
с неделю прогостившая в семействе своего мужа и сестер, обрадовалась Чичаговым, как светлому празднику; пахнуло на нее свежим воздухом,
отдохнули ее душа и живой ум, и она проговорила
с друзьями чуть не до полночи.
Меня возмущало, что Пепко говорил глупости серьезным тоном. А в сущности он занят был совершенно
другим.
Отдохнув с неделю, он засел готовиться на кандидата прав. Юридическими науками он занимался и раньше, во время своих кочевок
с одного факультета на
другой, и теперь принялся восстановлять приобретенные когда-то знания. У него была удивительно счастливая память, а потом дьявольское терпение.
Проехав версты четыре на рысях, Кирша приказал своим казакам остановиться, чтоб дать
отдохнуть Милославскому, который
с трудом сидел на лошади, несмотря на то что
с одной стороны поддерживал его Кирша, а
с другой ехал подле самого стремя Алексей.
Итак, из всего мною сказанного следует заключить, что есть какие-нибудь
другие условия, при содействии которых дохнет рыба под льдом, но что независимо от этих причин рыба
отдыхает, если будет увеличено сообщение воды
с атмосферическим воздухом, и что содержание больших прорубей, ежедневно вычищаемых не только на прудах, не имеющих течения, и озерах, но даже на прудах проточных и даже на тихих омутистых реках, покрывающихся сплошным льдом, — для сохранения здоровья рыбы весьма полезно.
В следующие затем дни Андрей Ефимыч сказывался больным и не выходил из номера. Он лежал лицом к спинке дивана и томился, когда
друг развлекал его разговорами, или же
отдыхал, когда
друг отсутствовал. Он досадовал на себя за то, что поехал, и на
друга, который
с каждым днем становился все болтливее и развязнее; настроить свои мысли на серьезный, возвышенный лад ему никак не удавалось.
Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для
других и теперь и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и Бог сжалится над нами, и мы
с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся
с умилением,
с улыбкой — и
отдохнем.
— Она охотно согласилась
с ним, и почти
с первых слов они вступили в бой
друг с другом: девушка яростно защищала церковь как место, где замученный человек может
отдохнуть душою, где, пред лицом доброй мадонны, — все равны и все равно жалки, несмотря на разность одежды; он возражал, что не отдых нужен людям, а борьба, что невозможно гражданское равенство без равенства материальных благ и что за спиной мадонны прячется человек, которому выгодно, чтобы люди были несчастны и глупы.
Вечером, возвращаясь домой, Илья входил на двор
с важным видом человека, который хорошо поработал, желает
отдохнуть и совсем не имеет времени заниматься пустяками, как все
другие мальчишки и девчонки. Всем детям он внушал почтение к себе солидной осанкой и мешком за плечами, в котором всегда лежали разные интересные штуки…
Прими
с улыбкою, мой
друг,
Свободной музы приношенье:
Тебе я посвятил изгнанной лиры пенье
И вдохновенный свой досуг.
Когда я погибал, безвинный, безотрадный,
И шепот клеветы внимал со всех сторон,
Когда кинжал измены хладный,
Когда любви тяжелый сон
Меня терзали и мертвили,
Я близ тебя еще спокойство находил;
Я сердцем
отдыхал —
друг друга мы любили:
И бури надо мной свирепость утомили,
Я в мирной пристани богов благословил.
Стало быть, если отныне кто-нибудь назовет нас кадетами цивилизации, то мы можем смело сказать тому в глаза: нет, мы не кадеты! к нам обращали взоры братья славяне!
с нами братались заатлантические
друзья! у нас, наконец, без всякой задней мысли
отдыхали современные гиганты статистики!
— Только, бога ради! не здесь, подле этих грустных, обезображенных лип. Пойдемте в рощу. Я люблю
отдыхать вот там, под этой густой черемухой. Не правда ли, — продолжала Полина, когда они, войдя в рощу, сели на дерновую скамью, — не правда ли, что здесь и дышишь свободнее? Посмотрите, как весело растут эти березы, как пушисты эти ракитовые кусты;
с какою роскошью подымается этот высокой дуб! Он не боится, что придет садовник и сравняет его
с другими деревьями.
Походя несколько времени по опустевшему бульвару, наши молодые
друзья расстались. Зарецкой обещал чем свет приехать проститься
с Рославлевым, который спешил домой, чтоб
отдохнуть и, переодевшись, отправиться на вечер к княгине Радугиной.
— Я хочу сказать, — возразила она
с некоторым смущением, — что
отдыхать могут
другие; вы… вы должны трудиться, стараться быть полезным. Кому же, как не вам…
Отдохнула моя бедная мать, и отец, и все меня окружающие, особенно ключница Пелагея, которая постоянно возилась со мной во время припадков, сказывала сказки мне
с вечера и продолжала их даже тогда, когда я спал; мать моя была так обрадована, как будто в
другой раз взяла меня из гимназии.
На ипподроме несколько раз звонили. Мимо отворенных ворот изредка проносились молнией бегущие рысаки, люди на трибунах вдруг принимались кричать и хлопать в ладоши. Изумруд в линии
других рысаков часто шагал рядом
с Назаром, мотая опущенною головой и пошевеливая ушами в полотняных футлярах. От проминки кровь весело и горячо струилась в его жилах, дыхание становилось все глубже и свободнее, по мере того как
отдыхало и охлаждалось его тело, — во всех мускулах чувствовалось нетерпеливое желание бежать еще.
Все видят, что ему тяжело, и говорят ему: «Мы можем прекратить, если вы устали. Вы
отдохните». —
Отдохнуть? Нет, он нисколько не устал, они доигрывают робер. Все мрачны и молчаливы. Иван Ильич чувствует, что он напустил на них эту мрачность и не может ее рассеять. Они ужинают и разъезжаются, и Иван Ильич остается один
с сознанием того, что его жизнь отравлена для него и отравляет жизнь
других, и что отрава эта не ослабевает, а всё больше и больше проникает всё существо его.
— И прекрасно, дружочек. Затем
отдохните денек-другой, а то и больше, если можете. Вы сегодня, кажется,
с Ребером боретесь? Постарайтесь отложить борьбу на
другой раз. Нельзя? Ну скажите, что нездоровится, и все тут. А я вам прямо запрещаю, слышите? Покажите-ка язык. Ну вот, и язык скверный. Ведь слабо себя чувствуете, дружочек? Э! Да говорите прямо. Я вас все равно никому не выдам, так какого же черта вы мнетесь! Попы и доктора за то и деньги берут, чтобы хранить чужие секреты. Ведь совсем плохо? Да?
Он входит в дом. Его встречает
Она сама, потупя взор.
Вздох полновесный прерывает
Едва начатый разговор.
О сцене утренней ни слова.
Они
друг другу чужды снова.
Он о погоде говорит;
Она «да-с, нет-с» и замолчит.
Измучен тайною досадой,
Идет он дальше в кабинет…
Но здесь спешить нам нужды нет,
Притом спешить нигде не надо.
Итак позвольте
отдохнуть,
А там докончим как-нибудь.
Но в Спирькиной избе мне не удалось
отдохнуть, потому что там стоял дым коромыслом — очевидно, там «руководствовали» вернувшиеся
с работы «вожи» и проводники: по крайней мере можно было отлично различить голоса самого Спирьки, долгоносого Парфена, Силантия и
других.
В Москве Кольцов опять
отдохнул душою среди своих старых
друзей и
с ужасом думал о возвращении в Воронеж. «Если бы вы знали, — писал он в Петербург к Белинскому, — как не хочется мне ехать домой: так холодом и обдает при мысли ехать туда, а надо ехать — необходимость, железный закон». Поэтому он и по окончании дел еще несколько времени жил в Москве и радостно встретил
с друзьями новый, 1841, год. Через год он грустно вспоминает об этом в стихотворении на новый, 1842, год...
Опять сошелся он тут
с своими благородными
друзьями, и сердце его
отдохнуло с ними от тяжелых, мелочных забот, торговых сделок и от того грубого общества, которое окружало его в Воронеже.
Агишин. Вам надо
отдохнуть, вам надо
отдохнуть! Успокойтесь немного, а потом… скоро мы
с вами за границу, под
другое небо! Вернетесь вы оттуда веселая и бодрая…