Неточные совпадения
Отвечая на вопросы о том, как распорядиться с вещами и комнатами Анны Аркадьевны, он делал величайшие усилия над собой, чтоб иметь вид человека, для которого случившееся событие не было непредвиденным и не имеет в себе ничего, выходящего из
ряда обыкновенных событий, и он достигал своей цели: никто не мог заметить в нем признаков отчаяния.
На его же
вопрос: посадил ли бы я Софью Семеновну
рядом с моей сестрой? я
ответил, что я уже это и сделал, того же дня.
Меня заинтересовало, как Дерсу узнал, что у Янсели должна быть сетка
на соболя. Он
ответил, что по дороге видел срезанный рябиновый прутик и
рядом с ним сломанное кольцо от сетки, брошенное
на землю. Ясно, что прутик понадобился для нового кольца. И Дерсу обратился к удэгейцу с
вопросом, есть ли у него соболиная сетка. Последний молча развязал котомку и подал то, что у него спросили. Действительно, в сетке одно из средних колец было новое.
Он (и это особенно стало проявляться в нем в последнее время) как-то сухо начал встречаться с Мари, односложно
отвечал на ее
вопросы; сидя с ней
рядом, он глядел все больше в сторону и явно делал вид, что занят чем-то другим, но никак уж не ею.
В понятых была Марья Корсунова. Она стояла
рядом с матерью, но не смотрела
на нее, и, когда офицер обращался к ней с каким-нибудь
вопросом, она, торопливо и низко кланяясь ему, однообразно
отвечала...
Наконец, генерал-майор Отчаянный вопрошал тако:"Следует ли ввести кобылу в
ряды кавалерии?" — и
отвечал на вопрос утвердительно:"Следует, ибо через сие был бы достигнут естественный коневой ремонт".
В
рядах мои любовники, как нарочно, встретили откупщицу, что-то такое закупавшую себе. Она очень приветливо поклонилась Аггею Никитичу, а также и пани Вибель, но та, вся поглощенная соображениями о своем платье, торопливо мотнула ей головой и обратилась к торговцам с
вопросами, есть ли у них то, и другое, и третье. Они ей
отвечали, что все это есть, и показывали ей разные разности, но
на поверку выходило, что все это не то, чего желала пани Вибель, так что она пришла почти в отчаяние и воскликнула...
Я мешал его ложечкой и слушал, как
рядом со мною низенькая, полная брюнетка, с цыганским типом лица, медленно и с достоинством, с сильным немецким акцентом и с каким-то оттенком гордости в голосе,
отвечала своему кавалеру
на его
вопрос, часто ли она здесь бывает...
Помилуйте, священный председатель!
Вы столько задали
вопросов вдруг,
Что с памятью сперва собраться надо,
Чтоб по
ряду на все вам
отвечать.
Каких он лет? Я думаю, ему
Лет двадцать пять, а может быть, и боле,
Какие у него друзья? Их много,
Но, кажется, он им не очень верит…
И хорошо он делает! Что дружба?!
Вот этот господин меня сейчас
Пуляркой угостил; теперь же он
Показывает
на меня. Диего!
Признайся, брат, что скверно?
Теперь он не торопясь шагал
рядом, все так же держась за мое с гремя, и закидал меня
вопросами.
На мои расспросы о жизни ямщиков он
отвечал неохотно, как будто этот предмет внушал ему отвращение. Вместо этого он сам спрашивал, откуда мы, куда едем, большой ли город Петербург, правда ли, что там по пяти домов ставят один
на другой, и есть ли конец земле, и можно ли видеть царя, и как к нему дойти. При этом смуглое лицо его оставалось неподвижным, но в глазах сверкало жадное любопытство.
Выйдя из вагона, Малахин не узнает своего поезда. Его восемь вагонов с быками стоят в одном
ряду с невысокими вагонами-платформами, каких раньше не было в поезде.
На двух-трех платформах навален бут, а остальные пусты. Вдоль поезда снуют незнакомые кондуктора.
На вопросы они
отвечают неохотно и глухо. Им не до Малахина; они торопятся составить поезд, чтобы поскорее отделаться и идти в тепло.
На первые два
вопроса немец, плохо понимавший по-французски, назвал свой полк и своего начальника; но
на последний
вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь,
отвечал, что он квартиргер полка, и что ему велено от начальника занимать все дома под
ряд.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и
на корточках присел у костра
рядом с офицером с длинною шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел
на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не
отвечал, как будто не слыхал
вопроса, и, закуривая французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени дорога впереди их безопасна от казаков.