Неточные совпадения
Стародум. Взяв отставку, приехал я
в Петербург. Тут слепой случай
завел меня
в такую
сторону, о которой мне отроду и
в голову не приходило.
Проводив ее, Самгин быстро вбежал
в комнату, остановился у окна и посмотрел, как легко и солидно эта женщина несет свое тело по солнечной
стороне улицы; над
головою ее — сиреневый зонтик, платье металлически блестит, и замечательно красиво касаются камня панели туфельки бронзового цвета.
Илья Ильич
завел даже пару лошадей, но, из свойственной ему осторожности, таких, что они только после третьего кнута трогались от крыльца, а при первом и втором ударе одна лошадь пошатнется и ступит
в сторону, потом вторая лошадь пошатнется и ступит
в сторону, потом уже, вытянув напряженно шею, спину и хвост, двинутся они разом и побегут, кивая
головами. На них
возили Ваню на ту
сторону Невы,
в гимназию, да хозяйка ездила за разными покупками.
Он даже усмехнулся, так что бакенбарды поднялись
в сторону, и покачал
головой. Обломов не поленился, написал, что взять с собой и что оставить дома. Мебель и прочие вещи поручено Тарантьеву
отвезти на квартиру к куме, на Выборгскую
сторону, запереть их
в трех комнатах и хранить до возвращения из-за границы.
Откачнулась
в сторону, уступая кому-то дорогу,
отводя рукой кого-то; опустив
голову, замерла, прислушиваясь, улыбаясь всё веселее, — и вдруг ее сорвало с места, закружило вихрем, вся она стала стройней, выше ростом, и уж нельзя было глаз
отвести от нее — так буйно красива и мила становилась она
в эти минуты чудесного возвращения к юности!
Вылетев навстречу человеку или собаке, даже лошади, корове и всякому животному, — ибо слепой инстинкт не умеет различать, чье приближение опасно и чье безвредно, — болотный кулик бросается прямо на охотника, подлетает вплоть, трясется над его
головой, вытянув ноги вперед, как будто упираясь ими
в воздух, беспрестанно садится и бежит прочь, все стараясь
отвести в противоположную
сторону от гнезда.
Марья вышла с большой неохотой, а Петр Васильич подвинулся еще ближе к гостю, налил ему еще наливки и
завел сладкую речь о глупости Мыльникова, который «портит товар». Когда машинист понял,
в какую
сторону гнул свою речь тароватый хозяин, то отрицательно покачал
головой. Ничего нельзя поделать. Мыльников, конечно, глуп, а все-таки никого
в дудку не пускает: либо сам спускается, либо посылает Оксю.
Матушка Маремьяна
отвела Таисью
в сторону и принялась ей быстро наговаривать что-то, вероятно, очень интересное, потому что Таисья
в первый момент даже отшатнулась от нее, а потом
в такт рассказа грустно покачивала
головой. Они проговорили так вплоть до того, как подошел плот, и расстроенная Таисья чуть не забыла дожидавшейся ее на берегу Нюрочки.
Отыскав Платона Васильевича и
отведя его
в сторону, он вполголоса расспрашивал о Прозорове и время от времени сосредоточенно покачивал своей большой
головой, остриженной под гребенку. Горемыкин был во фраке и постоянно поправлял свой белый галстук, который все сбивался у него на
сторону.
На лестнице самого здания страх его дамы еще более увеличился: зловонный, удушливый воздух, который отовсюду пахнул, захватывал у ней дыхание. Почти около нее раздался звук цепей. Она невольно отшатнулась
в сторону:
проводили скованного по рукам и ногам, с бритой
головой арестанта. Вдали слышалась перебранка нескольких голосов.
В полутемном коридоре мелькали стволы и штыки часовых.
Они оба
провожали глазами всех подымавшихся женщин и делали за их спинами друг другу веселые гримасы, кивая
головами, дергая бровями
в их
сторону и прищуривая один глаз.
Первое, что ему пришло
в голову, когда он открыл любовь Круциферского, — заставить его жениться; он думал, что письмо было шалостью, что молодой человек не так-то легко наденет на себя ярмо брачной жизни; из ответов Круциферского Негров ясно видел, что тот жениться не прочь, и потому он тотчас переменил
сторону атаки и
завел речь о состоянии, боясь, что Круциферский, решась на брак, спросит его о приданом.
Заводи, заливы, полои, непременно поросшие травою, — вот любимое местопребывание линей; их надобно удить непременно со дна, если оно чисто;
в противном случае надобно удить на весу и на несколько удочек; они берут тихо и верно: по большей части наплавок без малейшего сотрясения, неприметно для глаз, плывет с своего места
в какую-нибудь
сторону, даже нередко пятится к берегу — это линь; он взял
в рот крючок с насадкой и тихо с ним удаляется; вы хватаете удилище, подсекаете, и жало крючка пронзает какую-нибудь часть его мягкого, тесного, как бы распухшего внутри, рта; линь упирается
головой вниз, поднимает хвост кверху и
в таком положении двигается очень медленно по тинистому дну, и то, если вы станете тащить;
в противном случае он способен пролежать камнем несколько времени на одном и том же месте.
— Так освободите вы меня? — вдруг подняв
голову, спросил Фома, и Маякин
отвел глаза
в сторону от его горящего взгляда. — Дайте вздохнуть… дайте мне
в сторону отойти от всего! Я присмотрюсь, как все происходит… и тогда уж… А так — сопьюсь я…
Взял теперь Ваську за хохол Тараска, взял и держит, не знай отплатить ему дружбой за мягкую таску, не знай отработать его как следует. Эх, поусердствую! — неравно заметит госпожа это, за службу примат… Подумал, подумал этак Тараска и, почувствовав под рукою, что ожидавший от товарища льготы Васька гнет
голову в левую
сторону, Тараска вдруг круто поворотил его направо и заиграл. Бедный Васька даже взвизгнул, наклонился весь наперед и
водил перед собою руками, точно
в жмурки играл.
Офицер кивнул
головой, объявил, что будет иметь честь прислать своих секундантов к m-r… m-r… (он поднес карточку Вязовнина к своему правому глазу) m-r de Vazavononin, и повернулся спиной к Борису Андреичу, который тут же покинул Шато-де-флер. Мамзель Жюли попыталась удержать его — но он очень холодно посмотрел на нее… Она немедленно от него отвернулась и долго потом, присев
в стороне, что-то объясняла сердитому офицеру, который по-прежнему не вынимал руки из панталон,
водил усами и не улыбался.
Больной был мужик громадного роста, плотный и мускулистый, с загорелым лицом; весь облитый потом, с губами, перекошенными от безумной боли, он лежал на спине, ворочая глазами; при малейшем шуме, при звонке конки на улице или стуке двери внизу больной начинал медленно выгибаться: затылок его
сводило назад, челюсти судорожно впивались одна
в другую, так что зубы трещали, и страшная, длительная судорога спинных мышц приподнимала его тело с постели; от
головы во все
стороны расходилось по подушке мокрое пятно от пота.
Клики громче и громче. Сильней и сильней напирают рабочие на Марка Данилыча. Приказчик, конторщик, лоцман, водоливы, понурив
головы, отошли
в сторону. Смолокуров был окружен шумевшей и галдевшей толпой. Рабочий, что первый
завел речь о расчете, картуз надел и фертом подбоченился. Глядя́ на него, другой надел картуз, третий, четвертый — все… Иные стали рукава засучивать.
Еще недавно ненавидевший его втайне Ропшин позвал его на именинный вечер, где был весь сок губернской молодежи, и Горданов, войдя, едва кивнул всем
головой, и тотчас же,
отведя на два шага
в сторону хозяина, сказал ему почти вслух: «Однако же какая сволочь у вас, мой милый Ропшин».
— Закат-то какой! — продолжал с тихим волнением Теркин,
отведя голову в другую
сторону. — Посмотрите, как вправо-то, вон где за селом леса начинаются,
в сосновом заказнике, стволы зажглись розовым светом.
Сопротивление со
стороны полицианта угрожало ему двойною опасностью — быть побитым от крестьян, которые могли производить это
в «панскую
голову», то есть на ответственность самого помещика, а потом виновного
отвели бы к «пану», у которого всякого полицейского по меньшей мере ожидал невероятно унизительный, но с неупустительною строгостью соблюдавшийся особый церемониал.
Первого выпустили на свободу Фалалея, и Тения тотчас же удалилась с ним, обнимая его одною рукой, а другою поддерживая на
голове корзину с купленною пищей. Когда увидала их Пуплия, она подумала, что Тения, наконец, поступила, как желал Милий, и после радостного свидания с сыном посадила на колени к нему Вирину и Витта, а невестку
отвела в сторону и похвалила ее за послушание.