Неточные совпадения
Он
на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку… и если б я показал ему малейшее
на это желание, то он бросился бы мне
на шею; но я
остался холоден, как камень, — и он вышел.
В это время послышались еще шаги, толпа в сенях раздвинулась, и
на пороге появился священник с запасными дарами, седой старичок. За ним ходил полицейский, еще с улицы. Доктор тотчас же уступил ему место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и
остался.
Ее умственное развитие, ее опыт, ее интересы так и
остаются на детском уровне до самой смерти, совершенно гак же, как у седой и наивной классной дамы, с десяти лет не переступавшей институтского
порога, как у монашенки, отданной ребенком в монастырь.
Чулки — брошены у меня
на столе,
на раскрытой (193‑й) странице моих записей. Второпях я задел за рукопись, страницы рассыпались, и никак не сложить по порядку, а главное — если и сложить, все равно не будет настоящего порядка, все равно —
останутся какие-то
пороги, ямы, иксы.
Матвей строго посмотрел
на невежливого молодого человека, и оба с Анной
остались на ногах у
порога.
У бабуки же Улитки своя забота, и она как сидела
на пороге, так и
остается, и о чем-то трудно думает, до тех пор пока девка не позвала ее.
В это время из кухонной двери вырвалась яркая полоса света и легла
на траву длинным неясным лучом;
на пороге показалась Аксинья. Она чутко прислушалась и вернулась, дверь
осталась полуотворенной, и в свободном пространстве освещенной внутри кухни мелькнул знакомый для меня силуэт. Это была Наська… Она сидела у стола, положив голову
на руки; тяжелое раздумье легло
на красивое девичье лицо черной тенью и сделало его еще лучше.
Они внезапно смутились. Евлампия тотчас отступила назад в кусты. Слёткин подумал — и приблизился ко мне.
На лице его уже не замечалось и следа того подобострастного смирения, с которым он, месяца четыре тому назад, расхаживая по двору харловского дома, перетирал трензель моей лошади; но и того дерзкого вызова я
на нем прочесть не мог, того вызова, которым это лицо так поразило меня накануне,
на пороге матушкина кабинета. Оно
осталось по-прежнему белым и пригожим, но казалось солидней и шире.
Арманда, слабо вскрикнув, падает навзничь и
остается неподвижной
на пороге исповедальни. Шаррон исчезает. Орган гудит успокоительно.
Возвращаясь домой и перешагивая
порог, губернатор не ощущал радости и даже не думал, что вот еще
на один день он
остался жив; он принимал это без размышлений, как будто забыв даже значение своей прогулки, — и ждал следующего дня огромным, темным ожиданием.
Работник (один, снимает шапку, рога выставляются). Теперь не скоро выйдет. Немножко рога расправить. (Рога расправляются.) Да разуться, а то при нем нельзя. (Вынимает ноги из сапог, видны копыта. Садится
на порог.) Вот уж третий год идет. Приходит дело к расчету. Хлеба девать некуда. Только и
осталось, что последнюю штуку научить. А тогда приходи сам старшой смотреть. Будет что показать. Заплатит он мне за краюшку.
Минкина несколько секунд
осталась стоять
на коленях среди комнаты; затем встала и тихо, с опущенною головою, вышла из комнаты.
На пороге она полуобернулась и бросила
на графиню злобный торжествующий взгляд. Последняя его не заметила: она лежала ничком
на кровати, уткнувшись лицом в подушки, и беззвучно рыдала, о чем издали красноречиво свидетельствовало конвульсивно приподымавшееся ее худенькое тельце.
Воспользовавшись тем, что подгулявшие дворовые люди все были в застольной избе и в доме
оставались лишь княгиня, княжна и Таня Берестова, неизвестный злодей проник в дом и ударом топора размозжил череп княгине Вассе Семеновне, уже спавшей в постели, потом проник в спальню княжны,
на ее
пороге встретился с Таней, которую буквально задушил руками, сперва надругавшись над ней.
Виктор Павлович
остался один и начал читать найденную им в спальне дяди книгу, но вскоре бросил. Он ничего не понимал из читаемого, печатные строки прыгали перед его глазами, их застилал какой-то туман. Оленин встал и стал нервными шагами ходить по кабинету. Время тянулось бесконечно долго. Наконец, дверь кабинета отворилась и
на ее
пороге появился весь бледный, растерянный Петрович.