Неточные совпадения
Из частого
лесу, где
оставался еще снег, чуть слышно текла еще извилистыми узкими ручейками вода. Мелкие птицы щебетали и изредка пролетали с дерева на дерево.
Старушка очень полюбила
Совет разумный и благой;
Сочлась — и тут же положила
В Москву отправиться зимой.
И Таня слышит новость эту.
На суд взыскательному свету
Представить ясные черты
Провинциальной простоты,
И запоздалые наряды,
И запоздалый склад речей;
Московских франтов и Цирцей
Привлечь насмешливые взгляды!..
О страх! нет, лучше и верней
В глуши
лесов остаться ей.
А Павел Петрович вышел из саду и, медленно шагая, добрался до
леса. Он
остался там довольно долго, и когда он вернулся к завтраку, Николай Петрович заботливо спросил у него, здоров ли он? до того лицо его потемнело.
Это полусказочное впечатление тихого, но могучего хоровода
осталось у Самгина почти на все время его жизни в странном городе, построенном на краю бесплодного, печального поля, которое вдали замкнула синеватая щетина соснового
леса — «Савелова грива» и — за невидимой Окой — «Дятловы горы», где, среди зелени садов, прятались домики и церкви Нижнего Новгорода.
Оставшись глаз на глаз с Лидией, он удивленно почувствовал, что не знает, о чем говорить с нею. Девушка прошлась по террасе, потом спросила, глядя в
лес...
Поверенный распорядился и насчет постройки дома: определив, вместе с губернским архитектором, количество нужных материалов, он оставил старосте приказ с открытием весны возить
лес и велел построить сарай для кирпича, так что Обломову
оставалось только приехать весной и, благословясь, начать стройку при себе. К тому времени предполагалось собрать оброк и, кроме того, было в виду заложить деревню, следовательно, расходы было из чего покрыть.
А солнце уж опускалось за
лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь
лес, ярко обливая золотом верхушки сосен. Потом лучи гасли один за другим; последний луч
оставался долго; он, как тонкая игла, вонзился в чащу ветвей; но и тот потух.
Она пробралась к развалившейся и полусгнившей беседке в
лесу, который когда-то составлял часть сада. Крыльцо отделилось от нее, ступени рассохлись, пол в ней осел, и некоторые доски провалились, а другие шевелились под ногами.
Оставался только покривившийся набок стол, да две скамьи, когда-то зеленые, и уцелела еще крыша, заросшая мхом.
В начале петровской реформы мой прапрадед, тоже Петр, был и
остался раскольником и скитался в костромских
лесах.
Сегодня все перебираются с берега: работы кончены на фрегате, шкалы подняты и фок-мачту как будто зашнуровали. В
лесу нарубили деревьев, все, разумеется, красных, для будущих каких-нибудь починок. С берега забирают баранов, уток, кур; не знаю, заберут ли дракона или он
останется на свободе доедать трупы уток.
Возьмите, например, хоть наше раскольничество: что
осталось от того, за что люди умирали сотнями, выносили пытки, изгнание и скитались по
лесам, как звери?..
Восточный склон Сихотэ-Алиня совершенно голый. Трудно представить себе местность более неприветливую, чем истоки реки Уленгоу. Даже не верится, что здесь был когда-нибудь живой
лес. Немногие деревья
остались стоять на своих корнях. Сунцай говорил, что раньше здесь держалось много лосей, отчего и река получила название Буй, что значит «сохатый»; но с тех пор как выгорели
леса, все звери ушли, и вся долина Уленгоу превратилась в пустыню.
Оставалось пройти затопленным
лесом еще метров пятьдесят.
По мере приближения к Сихотэ-Алиню
лес становился гуще и больше был завален колодником. Дуб, тополь и липа
остались позади, и место черной березы заняла белая.
На больших реках буреломный
лес уносится водой, в малых же речках он
остается лежать там, где упал.
Под утро я немного задремал, и тотчас мне приснился странный сон: мы — я и Дерсу — были на каком-то биваке в
лесу. Дерсу увязывал свою котомку и собирался куда-то идти, а я уговаривал его
остаться со мной. Когда все было готово, он сказал, что идет к жене, и вслед за этим быстро направился к
лесу. Мне стало страшно; я побежал за ним и запутался в багульнике. Появились пятипальчатые листья женьшеня. Они превратились в руки, схватили меня и повалили на землю.
В топографическом и геологическом отношении вся местность между двумя упомянутыми реками представляет собой обширный лавовый покров. Теперь это невысокие холмы, изрезанные большими оврагами. Когда-то тут был хороший
лес. Ныне от него
остались только пни и редкие сухостои. По оврагам, о которых я упомянул, в море текут ручьи Цалла, Анкуга, Лолобинга, Тахалун, Калама и Кумолун.
Иногда случается, что горы и
лес имеют привлекательный и веселый вид. Так, кажется, и
остался бы среди них навсегда. Иногда, наоборот, горы кажутся угрюмыми, дикими. И странное дело! Чувство это не бывает личным, субъективным, оно всегда является общим для всех людей в отряде. Я много раз проверял себя и всегда убеждался, что это так. То же было и теперь. В окружающей нас обстановке чувствовалась какая-то тоска, было что-то жуткое и неприятное, и это жуткое и тоскливое понималось всеми одинаково.
Сплошные хвойные лесонасаждения теперь
остались позади, а на смену им стали выступать тополь, ильм, береза, осина, дуб, осокорь, клен и т.д. В горах замшистая ель и пихта сменились великолепными кедровыми
лесами.
10 лет тому назад они были покрыты
лесами, от которых ныне не
осталось и следов.
Днем четвероногие обитатели тайги забиваются в чащу, но перед сумерками начинают подыматься со своих лежек. Сначала они бродят по опушкам
леса, а когда ночная мгла окутает землю, выходят пастись на поляны. Казаки не стали дожидаться сумерек и пошли тотчас, как только развьючили лошадей и убрали седла. На биваке
остались мы вдвоем с Дерсу.
И здесь, как и на реке Вай-Фудзине, при переходе через Сихотэ-Алинь, наблюдателя поражает разница в растительности. За водоразделом мы сразу попали в лиственный
лес; хвоя и мох
остались позади.
Со словами Дерсу нельзя было не согласиться. У себя на родине китайцы уничтожили все живое. У них в стране
остались только вороны, собаки и крысы. Даже в море, вблизи берегов, они уничтожили всех трепангов, крабов, моллюсков и всю морскую капусту. Богатый зверем и
лесами Приамурский край ожидает та же участь, если своевременно не будут приняты меры к борьбе с хищничеством китайцев.
Верховья Имана покрыты густыми смешанными
лесами. Трудно себе представить местность более пустынную и дикую. Только в начале зимы она немного оживает. Сюда перекочевывают прибрежные китайцы для соболевания, но долго не
остаются: они боятся быть застигнутыми глубокими снегами и потому рано уходят обратно.
Как он тянется,
Так
останется,
По-над по́лем, по-над
лесомПеревесом,
Любо мне,
Любо, любо, любо.
Леший сзади обнимает Мизгиря; Снегурочка вырывается и бежит по поляне. Леший оборачивается пнем. Мизгирь хочет бежать за Снегурочкой, между ним и ею встает из земли
лес. В стороне показывается призрак Снегурочки, Мизгирь бежит к нему, призрак исчезает, на месте его
остается пень с двумя прилипшими, светящимися, как глаза, светляками.
Поехал и Григорий Иванович в Новоселье и привез весть, что
леса нет, а есть только лесная декорация, так что ни из господского дома, ни с большой дороги порубки не бросаются в глаза. Сенатор после раздела, на худой конец, был пять раз в Новоселье, и все
оставалось шито и крыто.
— В
лесу есть белые березы, высокие сосны и ели, есть тоже и малая мозжуха. Бог всех их терпит и не велит мозжухе быть сосной. Так вот и мы меж собой, как
лес. Будьте вы белыми березами, мы
останемся мозжухой, мы вам не мешаем, за царя молимся, подать платим и рекрутов ставим, а святыне своей изменить не хотим. [Подобный ответ (если Курбановский его не выдумал) был некогда сказан крестьянами в Германии, которых хотели обращать в католицизм. (Прим. А. И. Герцена.)]
В одной деревне стала являться мара… Верстах в сорока от нашего города, за густым, почти непрерывным
лесом, от которого, впрочем, теперь, быть может,
остались жалкие следы, — лежит местечко Чуднов. В
лесу были рассеяны сторожки и хаты лесников, а кое — где над лесной речушкой были и целые поселки.
Если бы в «Русской женщине» Некрасова герой, вместо того чтобы работать в руднике, ловил для тюрьмы рыбу или рубил
лес, то многие читатели
остались бы неудовлетворенными. d) Отсталость нашего устава о ссыльных.
Как скоро молодые вальдшнепята подрастут, матка выводит их из крупного
леса в мелкий, но предпочтительно частый; там
остаются они до совершенного возраста, даже до осени, в начале которой перемещаются смотря по местности, или в опушки больших
лесов, около которых лежат озимые поля, — ибо корешки ржаных всходов составляют любимую их пищу, — или сваливаются прямо из мелких
лесов в болотистые уремы и потные места, заросшие кустами, особенно к родникам, паточинам, где
остаются иногда очень долго, потому что около родников грязь и земля долго не замерзают.
Положим, что в настоящих лесных губерниях, при всем старании не так многочисленного их населения,
лесу не выведут, но во многих других местах, где некогда росли
леса,
остались голые степи, и солома заменила дрова.
Часам к десяти они ушли далеко.
Лес остался синей полосой на горизонте. Кругом была степь, и впереди слышался звон разогреваемой солнцем проволоки на шоссе, пересекавшем пыльный шлях. Слепцы вышли на него и повернули вправо, когда сзади послышался топот лошадей и сухой стук кованых колес по щебню. Слепцы выстроились у края дороги. Опять зажужжало деревянное колесо по струнам, и старческий голос затянул...
Старик поводил усами и хохотал, рассказывая с чисто хохляцким юмором соответствующий случай. Юноши краснели, но в свою очередь не
оставались в долгу. «Если они не знают Нечипора и Хведька из такой-то деревни, зато они изучают весь народ в его общих проявлениях; они смотрят с высшей точки зрения, при которой только и возможны выводы и широкие обобщения. Они обнимают одним взглядом далекие перспективы, тогда как старые и заматерелые в рутине практики из-за деревьев не видят всего
леса».
Рожков и Ноздрин молчали. Не давая им опомниться, я быстро пошел назад по лыжнице. Оба они сняли лямки с плеч и пошли следом за мной. Отойдя немного, я дождался их и объяснил, почему необходимо вернуться назад. До Вознесенского нам сегодня не дойти, дров в этих местах нет и, значит,
остается один выход — итти назад к
лесу.
Я думал, что он, утолив жажду, сейчас же снова скроется в
лесу, но лось смело вошел в воду сначала по колено, потом по брюхо, затем вода покрыла его спину, и на поверхности ее
осталась только одна голова, а потом только ноздри, глаза и уши.
Одна лошадь у Макара устарела для езды по
лесу, и он все хотел променять ее, чтобы добыть получше, — вот бы и лошадь
осталась, кабы Макар прямо купил себе новую.
Около озера ехали по крайней мере часа полтора, и Нюрочка была рада, когда оно
осталось назади и дорога пошла прекрасным сосновым
лесом.
На мысу из барочного
леса кое-как были сгорожены несколько балаганов, в которых жил старик сторож, а раньше бабы-сушилки. Сейчас из сушилок
оставалось всего три старухи, которые разгребали превшее на солнце зерно.
Не успели они кончить чай, как в ворота уже послышался осторожный стук: это был сам смиренный Кирилл… Он даже не вошел в дом, чтобы не терять напрасно времени. Основа дал ему охотничьи сани на высоких копылах, в которых сам ездил по
лесу за оленями. Рыжая лошадь дымилась от пота, но это ничего не значило:
оставалось сделать всего верст семьдесят. Таисья сама помогала Аграфене «оболокаться» в дорогу, и ее руки тряслись от волнения. Девушка покорно делала все, что ей приказывали, — она опять вся застыла.
Эта разлука очень огорчила Нюрочку, но некогда было ждать: к вечеру приходилось поспевать к Святому озеру, чтобы не «затемнать» где-нибудь в
лесу. Так Парасковья Ивановна и
осталась на своем камушке, провожая заплаканными глазами быстро уходивших товарок.
Ему не дали кончить, — как-то вся толпа хлынула на него, смяла, и слышно было только, как на земле молотили живое человеческое тело. Силен был Гермоген: подковы гнул, лошадей поднимал за передние ноги, а тут не устоял. Макар бросился было к нему на выручку, но его сейчас же стащили с лошади и десятки рук не дали пошевельнуться. Перепуганные богомолки бросились в
лес, а на росстани
остались одни мужики.
— Как бы не так!.. Тоже и старцы ущитились, ну, да в
лесу, известно, один Микола бог… Троих, сказывают, старичков порешили лесообъездчики, а потом стащили в один скиток и скиток подпалили. Одни угольки
остались… Кто их в лесу-то видел? Да и народ все такой, за которого и ответу нет: бродяги, беглые солдаты, поселенцы. Какой за них ответ? Все равно как лесной зверь, так и они.
Вот и Медвежий враг — ведь какой был
лес! и тот вывели;
остался один молодежник — и оглобли не вырубишь.
Когда подъезжали к избранному месту, Павел и мальчишки рассыпались по
лесу, а Еспер Иваныч, распустив зонтик,
оставался сидеть на линейке.
Когда они миновали
лес, то им всего
оставалось какие-нибудь два-три поля; но — увы! — эти поля представляли вряд ли не самый ужасный путь из всего ими проеханного.
— Счастливо
оставаться! — проговорила та и потом так будто бы, без всякого умысла, прибавила: — Вы изволили прислать за мной, а я, согрешила грешная, сама еще ранее того хотела идти, задний двор у нас пообвалился: пойду, мо, у Михайла Поликарпыча
лесу попросить, не у чужих же господ брать!
— Это ты насчет того, что ли, что лесов-то не будет? Нет, за им без опаски насчет этого жить можно. Потому, он умный. Наш русский — купец или помещик — это так. Этому дай в руки топор, он все безо времени сделает. Или с весны рощу валить станет, или скотину по вырубке пустит, или под покос отдавать зачнет, — ну, и
останутся на том месте одни пеньки. А Крестьян Иваныч — тот с умом. У него, смотри, какой
лес на этом самом месте лет через сорок вырастет!
— Имение его Пантелей Егоров, здешний хозяин, с аукциона купил. Так, за ничто подлецу досталось. Дом снес, парк вырубил,
леса свел, скот выпродал… После музыкантов какой инструмент
остался — и тот в здешний полк спустил. Не узнаете вы Грешищева! Пантелей Егоров по нем словно француз прошел! Помните, какие караси в прудах были — и тех всех до одного выловил да здесь в трактире мужикам на порции скормил! Сколько деньжищ выручил — страсть!
Мало-помалу отношения выяснились. Зиму 1862/1863 года Антон,"для-ради признательности", еще
оставался у генерала, но уже исподволь заготовлял
лес для построек. Когда же окончательно сказали вину волю, то он не вытерпел и явился за расчетом.