Неточные совпадения
Кухня была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки и ее достойной помощницы, Анисьи. Все было
в доме и все под рукой, на своем месте, во всем порядок и чистота, можно бы сказать, если б не
оставался один угол
в целом доме, куда никогда не проникал ни луч света, ни струя свежего воздуха, ни глаз хозяйки, ни проворная, всесметающая рука Анисьи. Это угол или гнездо Захара.
Крыльца — оба, переднее и особенно памятное ему заднее — сгнили и были разломаны,
оставались только переметы; окна некоторые вместо стекла были заделаны тесом, и флигель,
в котором жил приказчик, и
кухня, и конюшни — всё было ветхо и серо.
Она увидела, что идет домой, когда прошла уже ворота Пажеского корпуса, взяла извозчика и приехала счастливо, побила у двери отворившего ей Федю, бросилась к шкапчику, побила высунувшуюся на шум Матрену, бросилась опять к шкапчику, бросилась
в комнату Верочки, через минуту выбежала к шкапчику, побежала опять
в комнату Верочки, долго
оставалась там, потом пошла по комнатам, ругаясь, но бить было уже некого: Федя бежал на грязную лестницу, Матрена, подсматривая
в щель Верочкиной комнаты, бежала опрометью, увидев, что Марья Алексевна поднимается,
в кухню не попала, а очутилась
в спальной под кроватью Марьи Алексевны, где и пробыла благополучно до мирного востребования.
— Приятно беседовать с таким человеком, особенно, когда, услышав, что Матрена вернулась, сбегаешь на
кухню, сказав, что идешь
в свою спальную за носовым платком, и увидишь, что вина куплено на 12 р. 50 коп., — ведь только третью долю выпьем за обедом, — и кондитерский пирог
в 1 р. 50 коп., — ну, это, можно сказать, брошенные деньги, на пирог-то! но все же
останется и пирог: можно будет кумам подать вместо варенья, все же не
в убыток, а
в сбереженье.
В такие вечера горничные уходили на
кухню или даже к соседям, а с нами
оставалась старая нянька, которая тоже засыпала.
Дешерт стал одеваться, крича, что он умрет
в дороге, но не
останется ни минуты
в доме, где смеются над умирающим родственником. Вскоре лошади Дешерта были поданы к крыльцу, и он, обвязанный и закутанный, ни с кем не прощаясь, уселся
в бричку и уехал. Весь дом точно посветлел. На
кухне говорили вечером, каково-то у такого пана «людям», и приводили примеры панского бесчеловечья…
Я боялся
оставаться один, боялся пройти по темному коридору
в кухню, боялся лечь
в постель.
Колобов совсем отвык от маленьких детей и не знал, как ему разговаривать с Устюшей. Впрочем, девочка недолго
оставалась у отца и убежала
в кухню к няне.
Яша(Любови Андреевне). Любовь Андреевна! Позвольте обратиться к вам с просьбой, будьте так добры! Если опять поедете
в Париж, то возьмите меня с собой, сделайте милость. Здесь мне
оставаться положительно невозможно. (Оглядываясь, вполголоса.) Что ж там говорить, вы сами видите, страна необразованная, народ безнравственный, притом скука, на
кухне кормят безобразно, а тут еще Фирс этот ходит, бормочет разные неподходящие слова. Возьмите меня с собой, будьте так добры!
Набат точно вымел весь народ из господского дома,
остались только Домнушка, Катря и Нюрочка, да бродил еще по двору пьяный коморник Антип. Народ с площади бросился к кабаку, — всех гнало любопытство посмотреть, как будет исправник ловить Окулка. Перепуганные Катря и Нюрочка прибежали
в кухню к Домнушке и не знали, куда им спрятаться.
После обеда Груздев прилег отдохнуть, а Анфиса Егоровна ушла
в кухню, чтобы сделать необходимые приготовления к ужину. Нюрочка
осталась в чужом доме совершенно одна и решительно не знала, что ей делать. Она походила по комнатам, посмотрела во все окна и кончила тем, что надела свою шубку и вышла на двор. Ворота были отворены, и Нюрочка вышла на улицу. Рынок, господский дом, громадная фабрика, обступившие завод со всех сторон лесистые горы — все ее занимало.
Нюрочке делалось совестно за свое любопытство, и она скрывалась, хотя ее так и тянуло
в кухню, к живым людям. Петр Елисеич половину дня проводил на фабрике, и Нюрочка ужасно скучала
в это время, потому что
оставалась в доме одна, с глазу на глаз все с тою же Катрей. Сидор Карпыч окончательно переселился
в сарайную, а его комнату временно занимала Катря. Веселая хохлушка тоже заметно изменилась, и Нюрочка несколько раз заставала ее
в слезах.
Мы ездили за клубникой целым домом, так что только повар Макей
оставался в своей
кухне, но и его отпускали после обеда, и он всегда возвращался уже к вечеру с огромным кузовом чудесной клубники.
Мне представлялось, что маменька умирает, умерла, что умер также и мой отец и что мы
остаемся жить
в Багрове, что нас будут наказывать, оденут
в крестьянское платье, сошлют
в кухню (я слыхал о наказаниях такого рода) и что, наконец, и мы с сестрицей оба умрем.
Обед имел быть устроен
в парадной половине господского дома,
в которой останавливался Евгений Константиныч.
Кухня набоба
оставалась еще
в Кукарском заводе, и поэтому обед предполагался на славу. Тетюев несколько раз съездил к Нине Леонтьевне с повинной, но она сделала вид, что не только не огорчена его поведением, но вполне его одобряет, потому что интересы русской горной промышленности должны стоять выше всяких личных счетов.
— Калачи, калачи! — кричал он, входя
в кухню, — московские, горячие! Сам бы ел, да денег надо. Ну, ребята, последний калач
остался: у кого мать была?
Хозяйка,
оставаясь на страже своих обязанностей, плавала из комнаты
в кухню и обратно, обходила вокруг столов и, на минутку останавливаясь сзади Кожемякина, заглядывала
в его карты. Почти всегда, когда он стучал, объявляя игру, она испуганно вскрикивала...
В брагинском дому
осталась теперь только Татьяна Власьевна с Нюшей да кривая Маланья, которая выла и голосила
в своей
кухне, как по покойнике.
Лука. Это оттого, дядя, что земля-то не вся
в твоем участке поместилась…
осталось маленько и опричь его… (Уходит
в кухню.)
Кукушкина. Делать то, что приказано. Вы помните одно, что вам
в девках
оставаться нельзя. Вы должны будете
в кухне жить.
Она хочет, чтобы у меня
в квартире пахло
кухней и судомойками; ей нужно с шумом перебираться на новую квартиру, разъезжать на своих лошадях, ей нужно считать мое белье и заботиться о моем здоровье; ей нужно каждую минуту вмешиваться
в мою личную жизнь и следить за каждым моим шагом и
в то же время искренно уверять, что мои привычки и свобода
останутся при мне.
Маша толкнула ногой дверь
в кухню, и Евсей
остался один с кухаркой. Она покосилась на дверь и ворчливо говорила...
На всю эту сцену переноски Прокофий глядел молча, но когда Дормидоныч спросил Минодору, что где же ему можно будет приютиться, и когда та ответила ему: «
В комнатке около
кухни», Прокофий не выдержал и воскликнул: «Али здесь
в доме!.. Будет, что про вас еще и клеушков [Клеушок — небольшой хлев.]
осталось». Молодые лакеи при этом захохотали. Дормидоныча это оскорбило.
В это время из кухонной двери вырвалась яркая полоса света и легла на траву длинным неясным лучом; на пороге показалась Аксинья. Она чутко прислушалась и вернулась, дверь
осталась полуотворенной, и
в свободном пространстве освещенной внутри
кухни мелькнул знакомый для меня силуэт. Это была Наська… Она сидела у стола, положив голову на руки; тяжелое раздумье легло на красивое девичье лицо черной тенью и сделало его еще лучше.
Аркадина. Садись. (Снимает у него с головы повязку.) Ты как
в чалме. Вчера один приезжий спрашивал на
кухне, какой ты национальности. А у тебя почти совсем зажило.
Остались самые пустяки. (Целует его
в голову.) А ты без меня опять не сделаешь чик-чик?
Лесничий попробовал даже забраться
в кухню и предложил свои услуги хлопотавшей хозяйке помочь ей у печки, но и это было отвергнуто, и
оставалось только крутить усы, выпячивать грудь и прохаживаться по крыльцу индейским петухом.
Остался он на станции. Помогал у начальника на
кухне, дрова рубил, двор, платформу мел. Через две недели приехала жена, и поехал Семен на ручной тележке
в свою будку. Будка новая, теплая, дров сколько хочешь; огород маленький от прежних сторожей
остался, и земли с полдесятины пахотной по бокам полотна было. Обрадовался Семен; стал думать, как свое хозяйство заведет, корову, лошадь купит.
Я мало-помалу перебрался вниз, стал обедать
в людской
кухне, и из прежней роскоши у меня
осталась только вся эта прислуга, которая еще служила моему отцу и которую уволить мне было бы больно.
Яков проводил его до станции молча, потом вернулся домой и запряг лошадь, чтобы везти Матвея
в Лимарово. Он решил, что свезет его
в Лимаровский лес и оставит там на дороге, а потом будет говорить всем, что Матвей ушел
в Веденяпино и не возвращался, и все тогда подумают, что его убили прохожие. Он знал, что этим никого не обманешь, но двигаться, делать что-нибудь, хлопотать было не так мучительно, как сидеть и ждать. Он кликнул Дашутку и вместе с ней повез Матвея. А Аглая
осталась убирать
в кухне.
Бургмейер(показывая ему на уходящую Евгению Николаевну). Эта вот госпожа уезжает; вынести вслед за ней куда-нибудь
в нумер и вещи ее. Чтобы синя пороха, ничего ее здесь не
оставалось. И не пускать ее потом ни
в дом ко мне, ни
в кухню, ни
в конуру, даже к подворотной собаке моей!
— Что ты, что ты! — забормотала хозяйка. — Не для себя терпишь, а для ребенка — его-то куда денешь? Ты
оставайся ночевать у нас, я тебе
в кухне постелю, а то мой опять будет колобродить. А к глазу, на вот, ты пятак приложи — ишь ведь как изуродовал, разбойник… Постой, кажись, жилец проснулся…
Сочувствователи
остались в недоумении, все разинули рты, ибо смекнули теперь, во что Семен Иванович ногой ступил, и не знали, с чего начать; вдруг дверь
в кухне скрипнула, отворилась, и пьянчужка приятель, — иначе господин Зимовейкин, — робко просунул голову, осторожно обнюхивая, по своему обычаю, местность.
Исчезновение ее удивило всех, и все бросились отыскивать ее, кто куда вздумал. Искали ее и на
кухне, и
в сенях, и
в саду, и на рубежах на поле, и даже
в темной церкви, где, думалось некоторым, не
осталась ли она незаметно для всех помолиться и не запер ли ее там сторож? Но все эти поиски были тщетны, и гости, и хозяева впали
в немалую тревогу.
Черная изба
осталась почти такою, как была и десять лет назад; только
в ней понаделали вокруг стен таких столов, как
в кухнях.
В чистые две горницы хозяин не водил его; сказал, что там он живет с сыном; работники летом спят
в сарае, а зимой
в избе. Теркин посовестился попросить провести и туда.
Приходит посадник. Василько проговаривается, что затеял с товарищами этою ночью вылазку из осажденного Новгорода. Посадник
в негодовании выясняет ему всю преступность их затеи
в такое время, когда важен всякий лишний человек… Я прикидывал глазом, — много ли
остается чтения? Много. Эх, не поспею
в кухню. Акулина поставит картошку
в духовку, — тогда уж не даст. А за обедом совсем уж другой вкус у картошки.
Рано утром
в графскую
кухню прибежала Прасковья, отозвала
в сторону брата и стала с ним шептаться. По ее уходу Василий Антонов взял большой поварской нож и стал точить его на бруске. По временам он выдергивал из головы своей волос, клал на лезвие ножа и дул на него; волос
оставался цел; тогда он с новым усилием принимался точить нож. Наконец, нож сделался так остр, что сразу пересек волос. Тогда Василий спрятал нож под передник и вышел из
кухни.
Во втором часу ночи Костылев прощается и, поправляя свои шекспировские воротники, уходит домой. Пейзажист
остается ночевать у жанриста. Перед тем, как ложиться спать, Егор Саввич берет свечу и пробирается
в кухню напиться воды.
В узеньком, темном коридорчике, на сундуке сидит Катя и, сложив на коленях руки, глядит вверх. По ее бледному, замученному лицу плавает блаженная улыбка, глаза блестят…