Неточные совпадения
Степан Аркадьич покраснел при упоминании о Болгаринове, потому что он
в этот же день утром был у Еврея Болгаринова, и визит этот
оставил в нем неприятное воспоминание. Степан Аркадьич твердо знал, что дело, которому он хотел служить, было новое,
живое и честное дело; но нынче утром, когда Болгаринов, очевидно, нарочно заставил его два часа дожидаться с другими просителями
в приемной, ему вдруг стало неловко.
Робинзон (глядит
в дверь налево). Погиб Карандышев. Я начал, а Серж его докончит. Наливают, устанавливаются
в позу;
живая картина. Посмотрите, какая у Сержа улыбка! Совсем Бертрам. (Поет из «Роберта».) «Ты мой спаситель». — «Я твой спаситель!» — «И покровитель». — «И покровитель». Ну, проглотил. Целуются. (Поет.) «Как счастлив я!» — «Жертва моя!» Ай, уносит Иван коньяк, уносит! (Громко.) Что ты, что ты,
оставь! Я его давно дожидаюсь. (Убегает.)
— Не могу: я у князя Тюменева обедаю; там будут все Горюновы и она, она… Лиденька, — прибавил он шепотом. — Что это вы
оставили князя? Какой веселый дом! На какую ногу поставлен! А дача! Утонула
в цветах! Галерею пристроили, gothique. [
в готическом стиле (фр.).] Летом, говорят, будут танцы,
живые картины. Вы будете бывать?
— И ты прав. Я догадался о том, когда уже было все кончено, то есть когда она дала позволение. Но
оставь об этом. Дело не сладилось за смертью Лидии, да, может, если б и осталась
в живых, то не сладилось бы, а маму я и теперь не пускаю к ребенку. Это — лишь эпизод. Милый мой, я давно тебя ждал сюда. Я давно мечтал, как мы здесь сойдемся; знаешь ли, как давно? — уже два года мечтал.
Если бы помиловал Бог и
оставил в живых, стал бы сам служить вам, ибо все должны один другому служить».
Жены сосланных
в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное положение и ехали на целую жизнь неволи
в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие
оставили Россию; почти все хранили
в душе
живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его
в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Он всюду бросался; постучался даже
в католическую церковь, но
живая душа его отпрянула от мрачного полусвета, от сырого, могильного, тюремного запаха ее безотрадных склепов.
Оставив старый католицизм иезуитов и новый — Бюше, он принялся было за философию; ее холодные, неприветные сени отстращали его, и он на несколько лет остановился на фурьеризме.
В житомирской гимназии мне пришлось пробыть только два года, и потом завязавшиеся здесь школьные связи были оборваны. Только одна из них
оставила во мне более глубокое воспоминание, сложное и несколько грустное, но и до сих пор еще
живое в моей душе.
Власть моя, да пекуся о воскормлении вашем или небрегу о нем; да сохраню дни ваши или расточителем
в них буду;
оставлю вас
живых или дам умрети завременно — есть ясное доказательство, что вы мне не обязаны
в том, что живы.
А здесь я дома, — все
в прах разобью, щепки
живой не
оставлю», — кричит он
в иступлении.
— А ведь оно тово, действительно, Марья Родивоновна, статья подходящая… ей-богу!.. Так уж вы тово, не
оставьте нас своею милостью… Ужо подарочек привезу. Только вот Дарья бы померла, а там
живой рукой все оборудуем. Федосья-то Родивоновна
в город переехала… Я как-то ее встретил. Бледная такая стала да худенькая…
— Кто его знает — зол ли больно, али трусоват: оставь-ко кого
в живых-то, так, пожалуй, и докажет потом, а уж мертвый-то не пикнет никому.
— Строжайшее. Сие почтенное лицо, также и семейство его уже посажены
в острог, так как от господина губернатора стало требовать того дворянство, а также небезопасно было
оставлять их
в доме и от простого народу, ибо чернь была крайне раздражена и могла бы их
живых растерзать на части.
— Я с большим сожалением
оставил Москву, — заговорил опять Калинович. — Нынешний год, как нарочно,
в ней было так много хорошего. Не говоря уже о
живых картинах, которые прекрасно выполняются, было много замечательных концертов, был, наконец, Рубини.
— Пришлось прапорщику
оставить службу. Товарищи собрали ему кое-какие деньжонки на выезд. Оставаться-то
в городе ему было неудобно:
живой укор перед глазами и ей и всему полку. И пропал человек… самым подлым образом… Стал попрошайкой… замерз где-то на пристани
в Петербурге.
Хаджи-Мурат вспомнил свою мать, когда она, укладывая его спать с собой рядом, под шубой, на крыше сакли, пела ему эту песню, и он просил ее показать ему то место на боку, где остался след от раны. Как
живую, он видел перед собой свою мать — не такою сморщенной, седой и с решеткой зубов, какою он
оставил ее теперь, а молодой, красивой и такой сильной, что она, когда ему было уже лет пять и он был тяжелый, носила его за спиной
в корзине через горы к деду.
Старинные французские романы, которые она, не знаю как, отрыла
в теткином гардеробе, пояснили ей, что есть, кроме смерти и монастыря, значительные утешения; она
оставила Адамову голову и начала придумывать голову
живую, с усами и кудрями.
— Нет, это вы забываетесь и считаете меня круглой дурой. Не беспокойтесь,
живая не дамся
в руки. Не таковская… Самой дороже стоит. Я ведь не посмотрю, что вы ученая, и прямо глаза выцарапаю… да. Я
в ваши дела не мешаюсь: любите, кого хотите, а меня
оставьте.
— Ниже, ниже, милушка, кланяйся матери-то… Кабы покойник-отец был жив, да он бы тебя за такие скорые речи
в живых не
оставил. Ну, ин, Бог простит…
— Боярин! — сказал Милославский, взглянув презрительно на служителей, которые, казалось, не слишком охотно повиновались своему господину. — Я без оружия,
в твоем доме… и если ты хочешь прослыть разбойником, то можешь легко меня обидеть; но не забудь, боярин: обидев Милославского, берегись
оставить его
живого!
«Попадись, говорит, он мне
в руки,
живым не
оставлю!» Так взлютовался, слышь, инда на жену его, на дочь твою, накинулся.
А хозяин ему: „Ежели, говорит, мы его
в живых оставим, так он первый на нас доказчик.
Великолепный актер, блестящий рассказчик, талантливый писатель, добрый, жизнерадостный человек, он
оставил яркий след
в истории русского театра, перенеся на сцену произведения наших великих писателей, и не мечтавших, когда они писали, что мысли и слова их, иллюстрируемые
живым человеком, предстанут на сцене перед публикой.
Потому что, если б предоставили Дракину вести на общественный счет железные пути, во-первых, он, конечно, не
оставил бы ни одного
живого места
в целой России, а во-вторых, наверное, он опять почувствовал бы себя
в обладании"предмета", и вследствие этого сердце его сделалось бы доступным милосердию и прощению.
— Да. Это было бы слишком нерасчетисто:
оставить живым француза, а убить, может быть, русского. Вчера я слышал ваш разговор с этим самохвалом: вы не полуфранцуз, а русской
в душе. Вы только чересчур чувствительны; да это пройдет.
При первом взгляде на его вздернутый кверху нос, черные густые усы и
живые, исполненные ума и веселости глаза Рославлев узнал
в нем, несмотря на странный полуказачий и полукрестьянской наряд, старинного своего знакомца, который
в мирное время — певец любви, вина и славы — обворожал друзей своей любезностию и добродушием; а
в военное, как ангел-истребитель, являлся с своими крылатыми полками, как молния, губил и исчезал среди врагов, изумленных его отвагою; но и посреди беспрерывных тревог войны, подобно древнему скальду, он не
оставлял своей златострунной цевницы...
Восемнадцать лет тому назад умер мой товарищ, окулист, и
оставил после себя семилетнюю дочь Катю и тысяч шестьдесят денег.
В своем завещании он назначил опекуном меня. До десяти лет Катя жила
в моей семье, потом была отдана
в институт и
живала у меня только
в летние месяцы, во время каникул. Заниматься ее воспитанием было мне некогда, наблюдал я ее только урывками и потому о детстве ее могу сказать очень немного.
Опять Арефа очутился
в узилище, — это было четвертое по счету. Томился он
в затворе монастырском у игумена Моисея, потом сидел
в Усторожье у воеводы Полуекта Степаныча, потом на Баламутском заводе, а теперь попал
в рудниковую тюрьму. И все напрасно… Любя господь наказует, и нужно любя терпеть. Очень уж больно дорогой двоеданы проклятые колотили: места
живого не
оставили. Прилег Арефа на соломку, сотворил молитву и восплакал. Лежит, молится и плачет.
— Ну, так
в этом самом Тагиле есть Медный рудник, вот Заяц там и ножки свои
оставил… Это еще когда мы за барином были, так Заяц
в огненной работе робил, у обжимочного молота. А
в те поры был управителем немец, вот Заяц согрубил немцу, а его, Зайца, за задние ноги да
в гору,
в рудник, значит. Думал, что оттедова и
живой не вылезу… По пояс
в ледяной воде робили. Ключи там из горы бегут, студеные ключи.
Я бился с своей Анной Ивановной три или четыре дня и, наконец,
оставил ее
в покое. Другой натурщицы не было, и я решился сделать то, чего во всяком случае делать не следовало: писать лицо без натуры, из головы, «от себя», как говорят художники. Я решился на это потому, что видел
в голове свою героиню так ясно, как будто бы я видел ее перед собой
живою. Но когда началась работа, кисти полетели
в угол. Вместо
живого лица у меня вышла какая-то схема. Идее недоставало плоти и крови.
Она,
Черной зависти полна,
Бросив зеркальце под лавку,
Позвала к себе Чернавку
И наказывает ей,
Сенной девушке своей,
Весть царевну
в глушь лесную
И, связав ее,
живуюПод сосной
оставить там
На съедение волкам.
Павел выпустил его из рук и несколько минут глядел на него, как бы размышляя, убить ли его или
оставит!?
живым; потом, решившись на что-то, повернулся и быстрыми шагами пошел домой. Дорогой он прямиком прорезывал огромные лужи, наткнулся на лоток с калачами и свернул его, сшиб с ног какую-то нищую старуху и когда вошел к себе
в дом, то у него уж не было и шляпы. Кучер остался тоже
в беспокойном раздумье…
— Да не об этом я, Савельюшко, — упавшим голосом перебил его Мишка. — Совсем не об этом…
Оставит нас Ардальон Павлыч с носом на другой статье:
живой из рук уйдет, как
живые налимы из пирога
в печи вылезают!
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девицу
в живых оставил...
Каждую неделю приезжал из Липовки моряк, и Столыгин
оставлял его дня на два под предлогом разных дел, а
в сущности из потребности
живого человека.
Его отец богатый был маркиз,
Но жертвой стал народного волненья:
На фонаре однажды он повис,
Как было
в моде, вместо украшенья.
Приятель наш, парижский Адонис,
Оставив прах родителя судьбине,
Не поклонился гордой гильотине:
Он молча проклял вольность и народ,
И натощак отправился
в поход,
И, наконец, едва
живой от муки,
Пришел
в Россию поощрять науки.
[Вот эта-то сила, тяготеющая над простолюдином и] останавливающая нормальный ход [его] мысли,
оставляет обыкновенно более свободы женщине, нежели мужчине: и вот почему сказали мы выше, что самая сущность дела оправдывает выбор женского лица для изображения
живых [свободных] стремлений мысли и воли
в крестьянском сословии.
— Здесь просто нет
живой души, просто не с кем словом перекинуться, — говорила Софья Кирилловна, особенно отчетливо произнося букву с. — Я не могу понять, что за люди здесь живут. А те, — прибавила она с ужимкой, — с которыми было бы приятно познакомиться, — те не ездят,
оставляют нас, бедных,
в нашем невеселом одиночестве.
Вот впереди других идет сухопарая невысокого роста старушка с умным лицом и добродушным взором
живых голубых глаз. Опираясь на посох, идет она не скоро, но споро, твердой, легкой поступью и
оставляет за собой ряды дорожных скитниц. Бодрую старицу сопровождают четыре иноки́ни, такие же, как и она, постные, такие же степенные. Молодых с ними не было, да очень молодых
в их скиту и не держали… То была шарпанская игуменья, мать Августа, с сестрами. Обогнав ряды келейниц, подошла к ней Фленушка.
Они так и начали — отрезали у
живой овцы «четверть», спекли ее и съели, а остальное
оставили в овраге, — а сюда пришел
в самом деле волк и прекратил терзательные мучения овцы и сволок и сожрал ее всю без остатка, а пастухи, не найдя овцы на другой день, заподозрили друг друга
в краже, подрались и друг друга выдали.
— Ох, как вам хочется этого «честного» решения!.. Извольте, вот оно, по-моему: примиритесь с вашим «невидимым», полезайте назад
в болото и благоденствуйте на здоровье. Вам ведь ужасно хочется этого решения. Но меня
оставьте в покое. Будьте уверены,
живым я
в болото никогда не попаду!
— Да, вот там-то ему пуще хуже стало. Подумали мы с Аношенкой, — старый фирверкин был, — что ж
в самом деле,
живому ему не быть, а богом просит —
оставим, мол, его здесь. Так и порешили. Древо росла там ветлегатая такая. Взяли мы сухариков моченых ему положили — у Жданова были, — прислонили его к древу к этому, надели на него рубаху чистую, простились как следует, да так и
оставили.
Целая компания молодежи сидела вокруг самовара вечерком и среди них — Михайлов.
В руках его был экземпляр манифеста об освобождении крестьян. Он жестоко нападал на него, не
оставлял живой ни одной фразы этого документа, написанного велеречиво с приемами семинарского красноречия и чиновничьего стиля. Особенно доставалось фразе, которую приписывали тогда московскому митрополиту Филарету:"от проходящего до проводящего".
— К чему вы, Наталья Александровна, упоминаете о «
живых людях», что они для вас? — воскликнул Сергей Андреевич. — Будьте же откровенны до конца: говорите о вашей промышленности и
оставьте живых людей
в покое. Если бы они грозили остановить развитие вашего капитализма, то разве вы стали бы с ними считаться? Что значит для вас эта сотня тысяч каких-то «
живых людей», умирающих с голоду!
«Идти на Сахалин из-за какой-нибудь свиньи тоже не разумно, — раздумывал Сигаев. — Если я пойду на каторгу, то это даст только возможность жене выйти замуж вторично и надуть второго мужа. Она будет торжествовать… Итак: ее я
оставлю в живых, себя не убиваю, его…тоже не убиваю. Надо придумать что-нибудь более разумное и чувствительное. Буду казнить их презрением и подниму скандальный бракоразводный процесс…»
В пятой сцене четвертого действия, у замка Глостера, Регана разговаривает с Освальдом, дворецким Гонерилы, который везет письмо Гонерилы к Эдмунду, и объявляет ему, что она тоже любит Эдмунда, и так как она вдова, то ей лучше выйти за него замуж, чем Гонериле, и просит Освальда внушить это сестре. Кроме того, она говорит ему, что было очень неразумно ослепить Глостера и
оставить его
живым, и потому советует Освальду, если он встретит Глостера, убить его, обещая ему за это большую награду.
В кабинете на стене висела писанная на пергаменте родословная. Похвально поступили господа Кирдяпины,
оставив чуждый им пергамент
в запустелом жилище князей Заборовских. Будто
живой повествователь об угасшем роде, он здесь на своем месте.
Никита проснулся весь
в холодном поту и, когда захотел приподняться, почувствовал такую страшную слабость и ломоту во всем теле, что еле
живой доплелся до дома отца Николая. Предчувствие близкой неизбежной смерти не
оставляло его с момента пробуждения
в лесу.
Едут сначала по тропам, слабо пробитым; потом и они исчезают
в пышном мохе, который никогда не
оставляет на себе следа
живого существа.
Подойдя к нему, мятежники стали ругать его за то, что он уговаривает
оставлять в живых начальников, причем, один из поселян ударил его по затылку.