Неточные совпадения
«
Семья —
основа государства. Кровное родство. Уже лет десяти я чувствовал отца чужим… то есть не чужим, а — человеком, который мешает мне. Играет мною», — размышлял Самгин, не совсем ясно понимая: себя оправдывает он или отца?
Вспомните, что вы защитники правды нашей, защитники священной нашей России, ее
основ, ее
семьи, ее всего святого!
Но если отцеубийство есть предрассудок и если каждый ребенок будет допрашивать своего отца: „Отец, зачем я должен любить тебя?“ — то что станется с нами, что станется с
основами общества, куда денется
семья?
Основа общества —
семья, и общество должно было быть построено по типу семейственных отношений.
В
основе существования сельского священника лежит та же мысль, как и у хозяйственного мужика: обеспечить себя и
семью от вторжения нужды.
Но это были лишь отдельные разновидности одной и той же
семьи, существование которых не компрометировало ни
основ, ни краеугольных камней.
Вы превосходно знаете законы, очень честны и справедливы, уважаете брак и семейные
основы, а из всего этого вышло то, что за всю свою жизнь вы не сделали ни одного доброго дела, все вас ненавидят, со всеми вы в ссоре и за эти
семь лет, пока женаты, вы и
семи месяцев не прожили с женой.
Новое рождение указано здесь в качестве задачи супружества, как внутренняя его норма, и на этой
основе строится вся полнозвучная гамма человеческих отношений в
семье, в которой с такой мудрой прозорливостью усмотрел существо человеческого общества Η. Φ. Федоров: муж, жена, отец, брат, сестра, деды, внуки — во все стороны разбегающиеся побеги и ветви Адамова древа.
Но рабьи теории, искажающие христианство, кладут в
основу не благодать и свободу, а господство и рабство, тиранию общества,
семьи, государства.
Женская эмансипация, конечно, является симптомом кризиса рода, надлома в поле, и она лучше лицемерного принуждения в старой
семье, но в ней нет нового человека и новой жизни,
основы ее ветхи.
В самой
основе причин того ада, который он сам делал из своего «семейного очага», лежала безграничная любовь к
семье, выражавшаяся, по странному свойству дьявольски эгоистичного характера Григория Лукьяновича, в том, чтобы вымещать за причиняемые им же самим несчастия близких ему людей, несчастия, несказанно мучившие его и помочь в которых он сознавал себя бессильным, этим же близким людям, ежедневное столкновение с которыми растравляло раны его колоссального самолюбия.
— Удивительно, как это вы сами не можете понять! — продолжала Лубянцева, пожав плечами. — Поймите, что вы затеваете не совсем красивую игру. Я замужем, люблю и уважаю своего мужа… у меня есть дочь… Неужели вы это ни во что не ставите? Кроме того, вам, как моему старинному приятелю, известен мой взгляд на
семью… на семейные
основы вообще…