Неточные совпадения
К утру ветер начал стихать. Сильные порывы сменялись периодами затишья. Когда рассвело, я не узнал места: одна фанза была разрушена до
основания, у другой выдавило стену; много
деревьев, вывороченных с корнями, лежало на земле. С восходом солнца ветер упал до штиля; через полчаса он снова начал дуть, но уже с южной стороны.
Влезать на
дерево непременно надо самому. Поручать это стрелкам нельзя. Тут нужны личные наблюдения. Как бы толково и хорошо стрелок ни рассказывал о том, что он заметил, на
основании его слов трудно ориентироваться.
Расщепленное
основание все еще довольно высоко торчало в воздухе, а из густой примятой зелени кустов и
деревьев виднелись опаленные плечи с распятием.
Здание, еще окруженное лесами, предназначалось под свечной завод и давно уже кололо глаза ротмистру пустыми, темными впадинами длинного ряда окон и паутиной
дерева, окружавшей его от
основания до крыши.
Но это же разделение происходит и во внутреннем существе каждого человека, ибо нет никого, кто не был бы заражен грехом, а в тоже время был бы совершенно чужд всякого добра [О таком внутреннем рассечении человека говорит ап. Павел: «Строит ли кто на этом
основании (которое есть Христос) из золота, серебра, драгоценных камней,
дерева, сена, соломы, — каждого дело обнаружится, ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Около полудня с северной стороны надвинулась черная туча с разлохмаченными краями, и ветер сделался чрезвычайно сильным. Он сломал мачту нашей метеорологической станции до самого
основания. К сумеркам стали опасаться за крышу дома и на всякий случай привязали ее к соседним
деревьям.
Теперь долина круто повернула на юг, по сторонам стали появляться явственно выраженные древние речные террасы с
основанием из глинисто-кремнистых сланцев. Заболоченные хвойные леса остались сзади, и на сцену вновь выступила лиственица. Кое-где виднелись следы, оставленные старыми пожарами. На местах выгоревших хвойных
деревьев выросли березняки. Всюду встречались следы сохатых, но самих животных не было видно: их спугнули стрелки и казаки, идущие впереди с обозом.
Проснулся я поздно. Первое, что проникло в мое сознание, был сильный шум ветра, который сделался еще порывистее. Он сотрясал юрту до
основания и грозил ее опрокинуть совсем. Эта угроза была настолько реальной, что удэхейцы привязали юрту ремнями за стволы и корни ближайших
деревьев.
— Ей-богу, перенесет, — заметил Веленчук, пощелкивая языком, несмотря на то, что он только смотрел чрез плечо Антонова и поэтому не имел никакого
основания предполагать это. — Е-е-ей-богу, перенесет, прямо в ту
дереву попанет, братцы мои!