Неточные совпадения
Лицо у нее было большое, кирпичного цвета и жутко неподвижно, она вращала
шеей и, как многие в толпе,
осматривала площадь широко открытыми глазами, которые первый раз видят эти древние стены, тяжелые торговые ряды, пеструю церковь и бронзовые фигуры Минина, Пожарского.
Он попробовал приподняться со стула, но не мог, огромные сапоги его точно вросли в пол. Вытянув руки на столе, но не опираясь ими, он еще раз попробовал встать и тоже не сумел. Тогда, медленно ворочая
шеей, похожей на ствол дерева, воткнутый в измятый воротник серого кафтана, он,
осматривая людей, продолжал...
Прежде чем ответить на вопрос, человек этот
осматривал всех в комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал
шею, показывая за левым ухом своим лысую, костяную шишку размером в небольшую картофелину.
Когда дверь затворилась за Приваловым и Nicolas, в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана, и теперь ничего не осталось… Дядюшка, вытянув
шею, внимательно
осмотрел кресло, на котором сидел Привалов, и даже пощупал сиденье, точно на нем могли остаться следы приваловских миллионов.
Лебедев не уныл и тут, и однажды привел к князю даже доктора, тоже почтенного старичка, дачника, с Анной на
шее, единственно для того, чтоб
осмотреть, так сказать, самую местность, ознакомиться с князем и покамест не официально, но, так сказать, дружески сообщить о нем свое заключение.
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати,
осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки, на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной
шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться на самом краю обрыва и думать: а что, если туда броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?
Игнат был одет в толстое осеннее пальто из мохнатой материи, и оно ему нравилось, мать видела, как любовно гладил он ладонью рукав, как
осматривал себя, тяжело ворочая крепкой
шеей. И в груди ее мягко билось...
— Кто ж мне будет аккомпанировать? — спросила Марья Федоровна, повертывая свою голову на худой
шее и
осматривая все общество.
Тулузов потом бросился к лежавшей на полу Катрин. Кровотечение у нее из плеча и
шеи было сильное. Он велел ее поднять и положить на постель, где заботливо
осмотрел ее ранки.
Увидев тут же лежавший на подушке крест, взял его,
осмотрел и молча надел его опять Михайлову на
шею; надел и перекрестился.
Однажды утром графиня приказала племяннице одеться повнимательнее, открыть больше
шею и сама
осматривала ее с ног до головы.
Она то и дело появлялась в комнате. Ее лицо сияло счастьем, и глаза с восторгом
осматривали черную фигуру Тараса, одетого в такой особенный, толстый сюртук с карманами на боках и с большими пуговицами. Она ходила на цыпочках и как-то все вытягивала
шею по направлению к брату. Фома вопросительно поглядывал на нее, но она его не замечала, пробегая мимо двери с тарелками и бутылками в руках.
Вытянув
шею над столом, Евсей
осматривал служащих, желая найти среди них кого-то, кто помог бы ему. В нём пробудился инстинкт самозащиты и собирал все подавленные чувства, разорванные мысли в одно стремление — поскорее приспособиться к этому месту и людям, чтобы сделать себя незаметным среди них.
Федосей, подав ей знак молчать, приближился к двери, отворил ее до половины и высунул голову с намерением
осмотреть, всё ли кругом пусто и тихо; довольный своим обзором, он покашляв проворчал что-то про себя и уж готовился совершенно расхлопнуть дверь, как вдруг он охнул, схватил рукой за
шею, вытянулся и в судорогах упал на землю; что-то мокрое брызнуло на руки и на грудь Ольги.
Посидев несколько времени, он вдруг встал,
осмотрел всю комнату и вынул из-под жилета висевший на
шее ключ, которым со всевозможною осторожностью отпер свой дорожный ларец, и, вынув оттуда графин с водкою, выпил торопливо из него почти половину и с теми же предосторожностями запер ларец и спрятал ключ, а потом, закурив трубку, как ни в чем не бывало, уселся на прежнем месте.
Все останавливались против меня,
осматривали меня с ног до головы, старались познакомиться со мною, спрашивали: какой портной
шьет на меня?..
— Значит, у вас теперь три Анны, — сказал он,
осматривая свои белые руки с розовыми ногтями, — одна в петлице, две на
шее.