Неточные совпадения
Если же всегда пребудут няньки и
опекуны, то
ребенок долго ходить будет на помочах и совершенный на возрасте будет каляка.
— Тела у тебя, Сенька, девять пуд, а череп вовсе пуст! Ну, угощай от избытка, ты богатый, я — бедный! Брат мой, в отца место, скоро тебя кондрашка пришибёт, а я встану
опекуном к твоим
детям, в город их отправлю, в трубочисты отдам, а денежки ихние проиграю, пропью!
После кончины Николая Федорыча учредились две опеки над
детьми его от двух браков. Алексея Степаныча назначили
опекуном братьев Софьи Николавны от одной с ней матери, которые, не кончив курса учения в Московском благородном пансионе, были вытребованы в Петербург для поступления в гвардию. Я забыл сказать, что по ходатайству умиравшего старика Зубина, незадолго до его смерти, Алексея Степаныча определили прокурором Нижнего земского суда.
— У тебя-то не превышают? сказал! У детей-то, должно быть, последнее уж заграбил,
опекун!
Этим убеждением князя в таинственном исчезновении вместе с Луганским его бывшего
опекуна вскоре воспользовался Гиршфельд, решивший открыть перед Шестовым свои карты. Он уже переехал в Петербург, а князь все еще продолжал жить на даче. Последнего задержала болезнь Агнессы Михайловны, разрешившейся недавно от бремени вторым
ребенком — девочкой. Первому — мальчику шел уже второй год. Наконец, она достаточно оправилась для возможности переезда.
Наступил, как мы видели, момент, когда им пришлось перебраться в «маленькие номера» и жить с
детьми и необходимой при последних прислугой на пятьдесят рублей в месяц, выдаваемых
опекуном. Сомнения в возможности выигрыша дела против Гиршфельда, особенно после полученного известия о смерти Князева, напали на Шестова и Зыкову.
Года за два до описываемого нами времени Евдокия Смарагдовна умерла, выписав перед смертью своего законного мужа, которого назначила
опекуном своих
детей, оставив свое состояние, взяв с него клятву, что он окружит сына и дочь роскошью и довольством.
Нет нужды лишать мать ее права получать своего
ребенка, но есть святое право человеколюбия желать, чтобы у такого
ребенка, кроме матери, однажды его уже покинувшей, был
опекун и поручитель за то, что оно не будет утоплено, задушено, заморено, продано нищим и «пятнальщикам» (о которых писал Вс. Крестовский), и наконец, чтобы оно не было «прямо ведено по руководству к неправильной жизни».