Неточные совпадения
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все
в нем рычит: я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся
в улицу серенький курятничек
в три
окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает
будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает.
Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
К счастию, начались каникулы, и она могла запереться
в своей комнате. Но она очень хорошо понимала, что никакая изолированность не спасет ее."Пропала!" —
в этом слове заключалось все ее
будущее. Признаки предстоящей гибели уже начали оказываться.
В праздничные дни молодые сельские парни гурьбою останавливались против ее
окон и кричали...
Потом он сообщил, на отборнейшем немецком языке, что желал заявить свое почтение и свою признательность г-ну иностранцу, который оказал такую важную услугу
будущему его родственнику, брату его невесты; при этом он повел левой рукой, державшей шляпу,
в направлении Эмиля, который словно застыдился и, отвернувшись к
окну, положил палец
в рот.
Не было
в этом доме
окна, из которого я несчетное число раз не вопрошал бы пространство,
в смутном ожидании волшебства; не было
в этом саду куста, который не подглядел бы потаенного процесса, совершавшегося
в юноше, того творческого процесса,
в котором, как солнечный луч
в утренних сумерках, брезжится
будущий"человек".
— Раз существуют тюрьмы и сумасшедшие дома, то должен же кто-нибудь сидеть
в них. Не вы — так я, не я — так кто-нибудь третий. Погодите, когда
в далеком
будущем закончат свое существование тюрьмы и сумасшедшие дома, то не будет ни решеток на
окнах, ни халатов. Конечно, такое время рано или поздно настанет.
Крылатый божок, кажется, совсем поселился
в трех комнатках m-me Бюжар, и другим темным и светлым божествам не было входа к обитателям скромной квартирки с итальянским
окном и густыми зелеными занавесками. О поездке
в Россию, разумеется, здесь уж и речи не было, да и о многом, о чем следовало бы вспомнить, здесь не вспоминали и речей не заводили. Страстная любовь Доры совершенно овладела Долинским и не давала ему еще пока ни призадуматься, ни посмотреть
в будущее.
Я содрогнулся, оглянулся тоскливо на белый облупленный двухэтажный корпус, на небеленые бревенчатые стены фельдшерского домика, на свою
будущую резиденцию — двухэтажный, очень чистенький дом с гробовыми загадочными
окнами, протяжно вздохнул. И тут же мутно мелькнула
в голове вместо латинских слов сладкая фраза, которую спел
в ошалевших от качки и холода мозгах полный тенор с голубыми ляжками: «…Привет тебе… приют священный…»
Он относился очень внимательно к шумной колонии бывших и
будущих людей; несколько раз
в день его аккуратно вытесанная фигура являлась на дворе, шел он не торопясь и посматривал
в окна квартир взглядом смотрителя зоологического сада
в клетки зверей.
Когда мы сели с девушкой
в пустой вагон, машина тронулась и свежий воздух пахнул на меня
в окно, я стала опоминаться и яснее представлять себе свое прошедшее и
будущее.
По целым часам безмолвно, недвижно стоит у
окна Марья Гавриловна, вперив грустные очи
в заречную даль… Ничего тогда не слышит она, ничего не понимает, что ей говорят, нередко на темных ресницах искрятся тайные, тихие слезы… О чем же те думы, о чем же те слезы?.. Жалеет ли она покинутую пристань, тоскует ли по матерям Каменного Вражка, или мутится душа ее черными думами при мысли, что ожидает ее
в безвестном
будущем?.. Нет…
Он
в это время лежал на диване своей каюты, предоставленной ему от товарищества, как
будущему пайщику, и только сквозь узкие
окна видел полосу берега, народ на пристани, два-три дома на подъеме
в гору, часть рядов с «галдарейками», все — знакомое ему больше двадцати пяти лет.
Я слушал бормотанье двух голосов, и мне начинало казаться, что армянина, шкап с посудой, мух,
окна,
в которые бьет горячее солнце, я вижу давно-давно и перестану их видеть
в очень далеком
будущем, и мною овладевала ненависть к степи, к солнцу, к мухам…
Он тоже занялся укладыванием своей котомки, давно уже справленной им
в ожидании этого, теперь наступившего, желанного дня свободы. Взошло солнце и целый сноп лучей ворвался
в окно сторожки. Пахомыч лег на лавку, подложив под голову свою
будущую спутницу-котомку и закрывшись с головой шинелью.
Почему попадья перестала
в баню ходить, да сколько ветеринар лошадиного спирта незаконно вылакал, да к какой губернантке корнет Пафнутьев на
будущей неделе
в окно лезть собирается…
Княжна Мария, любуясь
в косящатое
окно на своего суженого, роняла на грудь блестки слезинок… но роман их не служит нам темою: о их
будущем браке говорит история.
Княжна Мария, любуясь
в косящатое
окно на своего суженого, роняла на грудь блестки слезинок… но роман их не служит нам темою: об их
будущем браке говорит история.
И представлялось ей: какая красота настанет
в будущем, когда не придется дрожать над каждым лишним расходом. Роскошные заводы-дворцы, залитые электрическим светом, огромные
окна, скульптуры
в нишах, развесистые пальмы по углам и струи бьющих под потолок фонтанов. Крепкие, красивые мужчины и женщины
в ярких одеждах, влюбленные
в свой труд так, как теперь влюблены только художники.
Опять очутился он у
окна и стал смотреть
в ту сторону, где здание, куда ходит Надя и готовится к своим
будущим триумфам красавицы актрисы, предназначенной к тому, чтобы привлекать к себе мужчин и отравлять их душу, как уже отравлен он — ее тайный жених.
Как
в бывалые дни,
окно в терему Анастасьином отворено (мамка это ей позволила, узнав, не без удивления, о помолвке своей питомицы за Антона-лекаря, которого уж запрещено было называть басурманом: она хотела этим угодить своему
будущему боярину); как
в бывалые дни, Анастасия сидит у
окна и ждет своего милого очарователя.