Неточные совпадения
Обняв ноги, он положил подбородок
на колени, двигал челюстями и не слышал, как вошел брат. Когда Клим спросил у него книгу Некрасова,
оказалось, что ее нет у Дмитрия, но отец обещал подарить ее.
И часто бывало так, что взволнованный ожиданием или чем-то иным неугомонный человек, подталкиваемый их локтями,
оказывался затисканным во двор. Это случилось и с Климом. Чернобородый человек посмотрел
на него хмурым взглядом темных глаз и через минуту наступил каблуком
на пальцы ноги Самгина. Дернув ногой, Клим толкнул его
коленом в зад, — человек обиделся...
Зато во всех остальных отношениях всякое шпионство и взаимные жалобы совершенно не терпелись. В тех случаях, когда какой-нибудь новичок приходил с жалобой или доносом, Рыхлинский немедленно вызывал виновного и производил строгое расследование. Если донос
оказывался верным, — следовало наказание: шла в ход та же линейка или виновный ставился
на колени. Но при наказании непременно должен был присутствовать и доносчик. Иной раз Рыхлинский спрашивал его...
Когда он принялся работать, то снял свой синий кафтан и
оказался в красной рубахе и плисовых штанах. Обивая в гостиной мебель и ползая
на коленях около кресел, он весьма тщательно расстилал прежде себе под ноги тряпку. Работая, он обыкновенно набивал себе полнехонек рот маленькими обойными гвоздями и при этом очень спокойно, совершенно полным голосом, разговаривал, как будто бы у него во рту ничего не было. Вихров заметил ему однажды, что он может подавиться.
Добрый властитель Москвы по поводу таких толков имел наконец серьезное объяснение с обер-полицеймейстером; причем
оказалось, что обер-полицеймейстер совершенно не знал ничего этого и, возвратясь от генерал-губернатора, вызвал к себе полицеймейстера, в районе которого случилось это событие, но тот также ничего не ведал, и в конце концов обнаружилось, что все это устроил без всякого предписания со стороны начальства толстенький частный пристав, которому обер-полицеймейстер за сию проделку предложил подать в отставку; но важеватый друг актеров, однако, вывернулся: он как-то долез до генерал-губернатора, встал перед ним
на колени, расплакался и повторял только: «Ваше сиятельство!
Кое-как, наконец, поднялись и спустились к реке, едва волоча ноги. В толпе тотчас же появились и «распорядители», по крайней мере
на словах.
Оказалось, что барку не следовало рубить зря, а надо было по возможности сохранить бревна и в особенности поперечные кокоры, [Кокора — комлевая часть ствола с корнем клюкою, с
коленом; использовалась при строительстве барок.] прибитые по всей длине своей ко дну барки деревянными гвоздями, — работа долгая и скучная.
Ноги эти принадлежали человеку, сидевшему
на скамейке и читавшему газету; человек этот
оказался Потугиным. Литвинов издал легкое восклицание. Потугин положил газету
на колени и внимательно, без улыбки посмотрел
на Литвинова, и Литвинов посмотрел
на Потугина тоже внимательно и тоже без улыбки.
Оказалось, что барышни, хотя до сих пор не говорили со мной ни одного слова, давно полюбили меня за мою скромную наружность и что наказание, которое они и старуха, их мать, находили незаслуженным и бесчеловечным, возбудило в них также ко мне участие, что они неотступно просили Ивана Ипатыча меня простить и что сестра Катерина даже плакала и становилась перед ним
на колени.
В комнате сразу стало шумно — пришедшие внесли с собою целую волну разнообразных звуков. Усатый человек с насмешливыми глазами
оказался гармонистом; он сейчас же сел в угол дивана и поставил себе
на колени большую гармонику с бесчисленным количеством клапанов и взял какой-то чрезвычайно высокий н бойкий аккорд, после чего победоносно взглянул
на Тихона Павловича и налил себе рюмку водки.
И вот среди молодых
оказался немолодой лет сорока, сразу поразивший Иону. Человек был совершенно голый, если не считать коротеньких бледно-кофейных штанишек, не доходивших до
колен и перетянутых
на животе ремнем с бляхой «1-е реальное училище», да еще пенсне
на носу, склеенное фиолетовым сургучом. Коричневая застарелая сыпь покрывала сутуловатую спину голого человека, а ноги у него были разные — правая толще левой, и обе разрисованы
на голенях узловатыми венами.
Наконец нашелся благодетель, который сообщил ей, где Оля…Этим благодетелем
оказался маленький пузатый гимназистик, племянник княгини. Гимназистик прибежал из сада, как угорелый, подскочил к княгине, сел ей
на колено, пригнул к себе ее голову и зашептал ей
на ухо…Княгиня побледнела и до крови укусила себя за губу.
Он встал с
колен и принес просимое и снова опустился около нее
на колени. Ирена нажала пружинку. Ящик открылся. В нем
оказалась длинная, тонкая стальная игла. Она вынула ее.