Неточные совпадения
У Макарова,
оказывается, скандал здесь был; он ассистировал своему
профессору, а тот сказал о пациентке что-то игривое.
Обо мне лично сказал, что во время революции я стану
профессором Московского университета, что тоже
оказалось верно.
Но тут вышло совсем наоборот: князь
оказался в дураки такой силы, как… как
профессор; играл мастерски; уж Аглая и плутовала, и карты подменяла, и в глазах у него же взятки воровала, а все-таки он каждый раз оставлял ее в дурах; раз пять сряду.
Мне тоже делают вопросы из некоторых предметов, но я
оказываюсь весьма плох, и
профессора, видимо, стараются перед бабушкой скрыть мое незнание, что еще более конфузит меня.
Но, кроме этой,
оказались и другие причины отказа от места воспитателя: его соблазняла гремевшая в то время слава одного незабвенного
профессора, и он, в свою очередь, полетел на кафедру, к которой готовился, чтобы испробовать и свои орлиные крылья.
Оказывается, какой-то из этих бандитов, коммунистический
профессор, сделал какую то мерзость с несчастной курицей, вследствие чего она превратилась в петуха.
И досаднее всего, что курица Гнеккер
оказывается гораздо умнее орла-профессора.
Он накупил себе книг, записался во все возможные библиотеки и начал слушать лекции; но все пошло не так, как он ожидал: на лекциях ему была страшная скука; записывать слова
профессора он не мог; попробовал читать дома руководства, источники, но это
оказалось еще скучнее.
Леонид Федорович.
Оказывается, что в людской давно уж замечали. Он сядет к чашке, ложка сама вскакивает ему в руку. (К
профессору.) Вы слышали?
Но наблюдайте точнее за космополитом, и он
окажется французом или русским со всеми особенностями понятий и привычек, принадлежащими той нации, к которой причисляется по своему паспорту,
окажется помещиком или чиновником, купцом или
профессором со всеми оттенками образа мыслей, принадлежащими его сословию.
Ты привык уважать чертей, ты самого глупого беса считаешь достойным любой кафедры, ты уже отдал Мне твой доллар как
профессору белой и черной магии, — и вдруг Я
оказываюсь таким невеждой в самых простых вещах!
В Отделе, народного образования, — сокращенно: «Отнаробраз», — работа била ключом.
Профессор Дмитревский,
оказалось, был еще и прекрасным организатором. Комиссаром его не утвердили, — он был не коммунист. Комиссаром был юный студент-математик, не пытавшийся проявлять своей власти и конфузливо уступивший руководство Дмитревскому. Официально Дмитревский числился членом коллегии.
Но
оказалось, выпустили на волю. Дома Катя узнала, что за нее сильно хлопотал
профессор Дмитревский. Особенный эффект на них произвело, что она двоюродная сестра Седого. Сообщили ей также, что приходил жилищный контролер и взял ее комнату на учет.
Чисто камеральных
профессоров на первом курсе значилось всего двое: ботаник и химик. Ботаник Пель, по специальности агроном, всего только с кандидатским дипломом,
оказался жалким лектором, и мы стали ходить к нему по очереди, чтобы аудитория совсем не пустовала. Химик А.М.Бутлеров, тогда еще очень молодой, речистый, живой, сразу делал свой предмет интересным, и на второй год я стал у него работать в лаборатории.
То впечатление заскорузлости, профессионального самодовольства и боязни света, которое получилось от выступлений
профессора Вельяминова,
профессора Мороховца и других, никак,
оказалось, нельзя было распространить на наше врачебное сословие вообще.
Телеграммы шли все самые противоречивые: одна — за мир, другая — за войну. Окончательное заседание постоянно отсрочивалось. Вдруг приносилась весть: «Мир заключен!»
Оказывалось, неправда. Наконец, полетели черные, зловещие телеграммы: Витте не соглашается ни на какие уступки, ему уже взято место на пароходе, консультант
профессор Мартенс упаковывает свои чемоданы… Прошел слух, что командующие армиями съехались к Линевичу на военный совет, что на днях готовится наступление.
Оказалось, что
профессор несет дичь, а кофе не имеет никакой вредной примеси.
А сограждане сумасшедшего
профессора очень покойно читали в этот день листок своей газеты, в котором, между прочим, значилось: «При поверке полевых меж близ деревни Стумдорф
оказалось, что один межевой камень выкопан с своего места каким-то злонамеренным человеком и похищен.