Неточные совпадения
Живя старою жизнью, она ужасалась на себя, на свое полное непреодолимое равнодушие ко всему своему прошедшему: к вещам, к привычкам, к людям, любившим и любящим ее, к
огорченной этим равнодушием
матери, к милому, прежде больше всего на свете любимому нежному отцу.
Вообще он относился к среде с большим благодушием, ограждая от неправды только небольшой круг, на который имел непосредственное влияние. Помню несколько случаев, когда он приходил из суда домой глубоко
огорченный. Однажды, когда
мать, с тревожным участием глядя в его расстроенное лицо, подала ему тарелку супу, — он попробовал есть, съел две — три ложки и отодвинул тарелку.
Мать, в самом мрачном расположении духа, сидела в углу кареты; в другом углу сидел отец; он также казался
огорченным, но я заметил, что в то же время он не мог без удовольствия смотреть на открывшиеся перед нашими глазами камышистые пруды, зеленые рощи, деревню и дом.
Мать, очень
огорченная, печально отвечала: «У меня все будет готово, лишь бы твой отпуск не задержал».
После обеда они ушли в спальню, нас выслали и о чем-то долго говорили; когда же нам позволили прийти, отец уже куда-то собирался ехать, а
мать, очень
огорченная, сказала мне: «Ну, Сережа, мы все поедем в Багрово: дедушка умирает».
Он никогда не жаловался ни на что ни себе, ни людям, а,
огорченный чем-нибудь, только уходил к общей нашей матери-природе, которая всегда умеет в меру успокоить оскорбленное эстетическое чувство или восстановить разрушенный мир с самим собой.
Этот поступок никого не обезоружил, не примирил с богатыми наследниками, и мой отец с
матерью очень
огорченные, чрез несколько месяцев уехали на житье в свое Оренбургское Аксаково.
Встревоженный и
огорченный, со всеми ласками горячей любви я приставал с расспросами к моей
матери.
И щекотливой этой темы Толстой больше не касается. Николай объясняется с
огорченною, ревнующею кошечкою-Сонею, целует ее. Все так чисто, так светло, трогательно и «благообразно». Но мы знаем теперь: вечером заботливая
мать приведет в спальню сына крепостную девушку с испуганными, неподвижными глазами, строго-настрого прикажет ей не противиться ласкам барчука. «Мальчику нельзя без этого». И где тогда весь тот светлый, радостно-чистый мир, в котором живет молодежь Ростовых.
Из Одинцова поехал в Каменку. Там хозяйничал мамин брат, дядя Саша, а в отдельном флигеле жила бывшая владелица имения, „баба-Настя“ — сестра бабушки, моя крестная
мать, добрая и простая старушка с умными глазами. Тут-то уж, конечно, можно и нужно было расцеловаться с нею по-хорошему. Но я обжегся на молоке, губы еще были в пузырях. И я поздоровался с нею — за руку! Пожал руку. Видел ее
огорченные и удивленные глаза и понял, что опять сделал глупость.
Жертва патриарха была испытанием. В последнюю минуту Бог сжалился над
огорченным отцом. Здесь же несчастная
мать знала, что только чудо может спасти ее дочь, но что она недостойна чуда.
Огорченный этими возражениями, Павел Петрович не без раздражения спросил у
матери...
Князь Владимир, приехавший из Москвы на похороны
матери, не казался особенно
огорченным.