Неточные совпадения
— С такими глазами вам, русалка, надо бы жить не в воде, а в
огне, например — в
аду.
«По-модному веровал,
огня материального во
аде не признавал», — присоединяли другие еще тех бестолковее.
и) О
аде и адском
огне, рассуждение мистическое
В последнем явлении, когда Жорж потащил Варнера в объятую
огнем хижину, крича: «В
ад, в
ад тебя!» — Тулузов тоже беспокойно пошевелился в своем кресле и совершенно отвернулся от сцены.
Смерть, смерть! он прав — в груди
огонь — весь
ад…
— Вы не жизнь строили — вы помойную яму сделали! Грязищу и духоту развели вы делами своими. Есть у вас совесть? Помните вы бога? Пятак — ваш бог! А совесть вы прогнали… Куда вы ее прогнали? Кровопийцы! Чужой силой живете… чужими руками работаете! Сколько народу кровью плакало от великих дел ваших? И в
аду вам, сволочам, места нет по заслугам вашим… Не в
огне, а в грязи кипящей варить вас будут. Веками не избудете мучений…
На одной из верхних ее ступеней, окруженный
огнем и дымом, как злой дух, стерегущий преддверье
ада, стоял купец.
В
огне и громе, в дожде огненных искр работают почерневшие люди, — кажется, что нет им места здесь, ибо всё вокруг грозит испепелить пламенной смертью, задавить тяжким железом; всё оглушает и слепит, сушит кровь нестерпимая жара, а они спокойно делают своё дело, возятся хозяйски уверенно, как черти в
аду, ничего не боясь, всё зная.
Высокие потолки с железными балками, множество громадных, быстро вертящихся колес, приводных ремней и рычагов, пронзительное шипение, визг стали, дребезжанье вагонеток, жесткое дыхание пара, бледные или багровые или черные от угольной пыли лица, мокрые от пота рубахи, блеск стали, меди и
огня, запах масла и угля, и ветер, то очень горячий, то холодный, произвели на нее впечатление
ада.
Бабка, вернувшись в избу, принялась опять за свои корки, а Саша и Мотька, сидя на печи, смотрели на нее, и им было приятно, что она оскоромилась и теперь уж пойдет в
ад. Они утешились и легли спать, и Саша, засыпая, воображала Страшный суд: горела большая печь, вроде гончарной, и нечистый дух с рогами, как у коровы, весь черный, гнал бабку в
огонь длинною палкой, как давеча она сама гнала гусей.
— Но, может быть, ты и там будешь сердиться на Иуду из Кариота? И не поверишь? И в
ад меня пошлешь? Ну что же! Я пойду в
ад! И на
огне твоего
ада я буду ковать железо и разрушу твое небо. Хорошо? Тогда ты поверишь мне? Тогда пойдешь со мною назад на землю, Иисус?
Меж милых ног супруги молодой
Заботливый, неловкой и немой,
Адам искал восторгов упоенья,
Неистовым исполненный
огнем,
Он вопрошал источник наслажденья
И, закипев душой, терялся в нем…
Конечно, искупительные страдания очищают Греховную скверну, и никому не дано миновать их благого
огня, но не всегда и страдание оказывает такое действие, оно может и ожесточать, и, само по себе, перевоплощение бессильно победить
ад.
Своим восстанием ангельский верховный князь Люцифер возбудил в себе адский
огонь и сделался, вместе с своими полчищами, диаволом, а испорченная им божественная материя («салнитер») послужила основой создания нашего мира (так что косвенно и Люцифер соучаствовал в нем), во главе с новым ангелом, долженствовавшим заместить Люцифера, — Адамом, а после падения
Адам был замещен Христом.
— Хоть на чёрте…За миллион всё! Миллион — это рычаг, которым я переверну
ад с его чертями и
огнем. Я говорю не про будущий
ад, а про тот, в котором я теперь нахожусь. Если я не сделаю подлости, то этим самым дам возможность другим натворить тысячу подлостей. Девочка в тюльпане, — обратился Артур к Ильке, — отчего у тебя нет миллиона? Будь у тебя миллион, у меня была бы хорошенькая жена, а ты была бы графиней, исполнила бы один из советов судьи…
Можно сказать, что самый этот диалог, самое усилие решить проблему
ада есть уже пребывание в адском
огне.
— Нет, просто обрыв. Только мы туда, тут, поверите ли, такой
огонь,
ад…
— «Что делать? Что делать?..» — передразнил князь архимандрита. — Ишь какой недогадливый!.. Да долго ль, в самом деле, мне просить молитв у тебя?.. Свят ты человек пред господом, доходна твоя молитва до царя небесного? Помолись же обо мне, пожалуйста, сделай милость, помолись хорошенько, замоли грехи мои… Страшен ведь час-от смертный!.. К дьяволам бы во
ад не попасть!.. Ух, как прискорбна душа!.. Спаси ее, отче святый, от
огня негасимого…
Нужно медитировать не столько над Царством Божьим, сколько над
адом и адским
огнем.
Когда тинктура
огня очистится совершенно — в нее будет возвращена София,
Адам вновь обоймет свою всечестную невесту, которая была отнята у него во время его первого сна, и не станет более ни мужчина, ни женщина, но лишь одна ветвь на Христовом жемчужном дереве, что стоит в Божьем раю» [Там же, с. 150–151.].
«
Адам был мужчиною, равно как и женщиной, но и не тем, и не другим, а девою, исполненною целомудрия, чистоты и непорочности, как образ Божий; он имел в себе и тинктуру
огня и тинктуру света, в слиянии которых покоилась любовь к себе как некий девственный центр, как прекрасный райский розарий, сад услад, в котором он сам себя любил; чему и мы уподобимся по воскресении мертвых, ибо, по слову Христа, там не женятся и не выходят замуж, а живут подобно ангелам Божиим» [T. V. «Mysterium magnum», с. 94.].
«До своей Евы
Адам был сам непорочной Девой, не мужчиной и не женщиной; он имел в себе обе тинктуры — ту, что в
огне, и ту, что в духе кротости, — и, если б только он устоял в испытании, он мог бы сам рождать в небесном порядке без разрыва.
А из этого огненного неба огромные цеппелины бросают вниз бомбы… каким надо быть человеком или чертом во образе человека, чтобы летать над таким
адом, над пожарами, взрывами и крышами и еще подбрасывать туда
огня и разрушения!