Половой поставил перед Александрой Михайловной графинчик, она налила рюмку и выпила. Водка захватила горло, обожгла желудок и приятным теплом разлилась по жилам. Как будто сразу во всем теле что-то подправилось, понурая спина выпрямилась и стало исчезать
обычное ощущение, что чего-то не хватает.
Неточные совпадения
— Я не могу допустить, — сказал Сергей Иванович с
обычною ему ясностью и отчетливостью выражения и изяществом дикции, — я не могу ни в каком случае согласиться с Кейсом, чтобы всё мое представление о внешнем мире вытекало из впечатлений. Самое основное понятие бытия получено мною не чрез
ощущение, ибо нет и специального органа для передачи этого понятия.
Это не было похоже на тоску, недавно пережитую им, это было сновидное, тревожное
ощущение падения в некую бездонность и мимо своих
обычных мыслей, навстречу какой-то новой, враждебной им. Свои мысли были где-то в нем, но тоже бессловесные и бессильные, как тени. Клим Самгин смутно чувствовал, что он должен в чем-то сознаться пред собою, но не мог и боялся понять: в чем именно?
В одиннадцать часов все дамы, в ожидании торжественного представления жениха, были одеты наряднее обыкновенного и сидели по своим
обычным местам. Все они, конечно, испытывали весьма различные
ощущения. Старуха в своей комнате была грустна, Мари сидела с нею; она была весела, но взволнованна; в сердцах Пашет и Анет, сидевших в зале, бушевали зависть и досада.
Шел туда с
обычным замиранием сердца, а возвращался с
ощущением душевной пустоты, и как будто мы все играли комедию.
Мы молчали. Мы долго молчали, очень долго. И не было странно. Мы все время переговаривались, только не словами, а смутными пугавшими душу
ощущениями, от которых занималось дыхание. Кругом становилось все тише и пустыннее. Странно было подумать, что где-нибудь есть или когда-нибудь будут еще люди. У бледного окна стоит красавица смерть. Перед нею падают все
обычные человеческие понимания. Нет преград. Все разрешающая, она несет безумное, небывалое в жизни счастье.
— Что у меня такое с языком?.. Посмотри, пожалуйста, у меня
ощущение, как будто кончика нет. — Еще сильнее
обычного его голос звучал неестественно и деланно.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих, светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато-золотого, перебирающегося по стенам пламени,
ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое
обычное возбуждающее действие пожаров.