Неточные совпадения
— В том-то и штука, батюшка, что могут быть случаи, когда правительство не исполняет воли
граждан, и тогда
общество заявляет свою волю, — сказал Катавасов.
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете в банке, вы — будущий директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что защищать. Я, как вам известно, сын трактирщика. Разумеется, так же как вы и всякий другой
гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или дом терпимости. Но — я ничего не хочу открывать. Я — человек, который выпал из
общества, — понимаете? Выпал из
общества.
В демократиях капиталистических деньги и подкупленная печать могут править
обществом и лишать реальной свободы, между тем как декларация прав человека и
гражданина имела религиозные истоки, она родилась в утверждении свободы совести реформацией.
Все, что есть обратного понятию о
гражданине, полнейшее, даже враждебное отъединение от
общества: «Гори хоть весь свет огнем, было бы одному мне хорошо».
Я не чувствовал себя по-настоящему и глубоко
гражданином мира,
гражданином общества, государства, семьи, профессии или какой-либо группировки, связанным единством судьбы.
Муж и жена в
обществе суть два
гражданина, делающие договор, в законе утвержденный, которым обещеваются прежде всего на взаимное чувств услаждение (да не дерзнет здесь никто оспорить первейшего закона сожития и основания брачного союза, начало любви непорочнейшия и твердый камень основания супружнего согласия), обещеваются жить вместе, общее иметь стяжание, возращать плоды своея горячности и, дабы жить мирно, друг друга не уязвлять.
Родившиеся в свет, вы стали
граждане общества, в коем живете.
Тогда огромное сложение
общества начнет валиться на части и издыхати в отдаленности от целого; тогда престол царский, где ныне опора, крепость и сопряжение
общества зиждутся, обветшает и сокрушится; тогда владыка народов почтется простым
гражданином, и
общество узрит свою кончину.
Но если служители божества представили взорам вашим неправоту порабощения в отношении человека, за долг наш вменяем мы показать вам вред оной в
обществе и неправильность оного в отношении
гражданина.
Но для живущих дело не в том, чего достигают
граждане клоповников, а в том, что бывают исторические минуты, когда их клеветы производят известный переполох в
обществе.
То был хозяин заведения, теперь почетный
гражданин и кавалер, казначей одного благотворительного
общества, а ранее — буфетчик в трактире на том же Хитровом рынке теперь умершего Марка Афанасьева.
Далее барон изложил, что воспитание женщины важнее даже воспитания мужчины, так как она есть первая наставница и руководительница детей своих, и что будто бы всеми физиологами замечено, что дети, и по преимуществу мальчики, всегда наследуют нравственные качества матери, а не отцов, и таким образом женщина, так сказать, дает всецело
гражданина обществу.
Петр.
Общество? Вот что я ненавижу! Оно всё повышает требования к личности, но не дает ей возможности развиваться правильно, без препятствий… Человек должен быть
гражданином прежде всего! — кричало мне
общество в лице моих товарищей. Я был
гражданином… черт их возьми… Я… не хочу… не обязан подчиняться требованиям
общества! Я — личность! Личность свободна… Слушайте! Бросьте это… этот чертов звон…
Но когда
гражданин, так сказать, осмотрится в политическом
обществе; когда, узнав новые потребности, новые выгоды стяжания, он уже привыкнет к власти законов, отнимающих и дающих, тогда рождается охота к тяжбам, рождается ябеда, сия хитрость простых, которая, беспокоя других, сама себя изнуряет и, стремясь к неправым приобретениям, ведет за собою разорение.
Монархиня знала человеческое сердце и тайну гражданских
обществ; знала, что самые легкие отличия производят дела важные; знала, что все государственные степени, возвышаясь одна перед другою, должны иметь некоторую связь; и таким образом, Дворянин уже подает руку Именитому
Гражданину, который, переходя, наконец, в сан Благородных, оставляет за собою лестницу для других, ему подобных.
Глава о государственной Экономии служит наставлением для всех Монархов, утешением для всех
граждан, доказывая первым, что о свободе торговой можно сказать то же, что о свободе политической: она состоит не в воле делать все полезное одному человеку, а в воле делать все не вредное
обществу.
«Оно есть не что иное как спокойствие духа, происходящее от безопасности, и право делать все дозволяемое законами (38,39); а законы не должны запрещать ничего, кроме вредного для
общества; они должны быть столь изящны, столь ясны, чтобы всякий мог чувствовать их необходимость для всех
граждан; и в сем-то единственно состоит возможное равенство гражданское! (34) Законодатель сообразуется с духом народа; мы всего лучше делаем то, что делаем свободно и следуя природной нашей склонности.
Они выходят, обогащенные средствами устроить себе приятную долю в
обществе, которое ждет их с нетерпениием и, так сказать, рассыпает пред ними свои жребии; они избирают — и сей, некогда отверженный младенец, спасенный Монаршим провидением от верной гибели, есть теперь надежный помощник Именитого
Гражданина в делах торговых, или пример искусного ремесленника, или исправный письмоводитель в доме Вельможи.
— Он, он, не сердитесь. Быть
гражданином — лучше высшего
общества. Я к тому, что в наш век в России не знаешь, кого уважать. Согласитесь, что это сильная болезнь века, когда не знаешь, кого уважать, — не правда ли?
Таким образом и водворяется в
обществе невозмутимейшая тишина, полнейшая неподвижность, возмущаемая только разве дебоширствами талантливых натур, посягающих на безопасность смиренных
граждан.
Ведь не мне и не тебе, не Ивану и не Марье, а всему
обществу нужны деятели,
граждане — ну, оно и заботься, оно и воспитывай; а раз, что ты родила — твое дело исполнено, и баста!
В основе лучшего персоналистического
общества лежит не идея
гражданина и не идея производителя, не идея политическая или экономическая, а духовная идея целостного человека, личности.
Идеальный образ
гражданина не может быть сопоставлен с образом мудреца, святого или рыцаря, он слишком исключительно связан с жизнью
общества, с жизнью политической.
Но страсти, изощряя злобу,
Враждебный пламенник стрясут;
Кинжал вонзить себе в утробу
Народы пагубно влекут;
Отца на сына воздвигают,
Союзы брачны раздирают,'
В сердца
граждан лиют боязнь;
Рождается несытна власти
Алчба, зиждущая напасти,
Что
обществу устроит казнь.
Но
граждане совсем «не вняли голосу человеколюбия» и, несмотря на то, что Баранщиков показал им себя всего испещренного разными штемпелями и клеймами, а потом, стоя перед членами магистрата, вдруг залопотал на каком-то никому непонятном языке, они объявили его бродягою и предъявили к нему от
общества платежные требования. Нижегородцы насчитали на него за шесть лет бродяжничества 120 рублей гильдейных, а как Баранщиков денег этих заплатить не хотел, то они его посадили в тюрьму.
Но правительство не может допустить того, чтобы член
общества не признавал основ государственного порядка и уклонялся от исполнения обязанностей всех
граждан.
Уравнение крестьянства, составляющего огромное большинство народа, во всех правах с другими сословиями особенно важно потому, что не может быть прочно и твердо такое общественное устройство, при котором большинство это не пользуется одинаковыми с другими правами, а находится в положении раба, связанного особыми, исключительными законами. Только при равноправности трудящегося большинства со всеми другими
гражданами и освобождении его от позорных исключений может быть твердое устройство
общества.
— Если ты будешь поступать с злодеями по законам гражданским, то будешь дурень, ибо это не годится, потому что злодеи не суть
граждане, а враги гражданства, так как они воюют на
общество!.. А ты держися против них закона духовного.
«Товарищ» есть недопустимое смешение «
гражданина» и «брата», смешение государственного и церковного
общества, подмена одного плана другим, не то и не се.