Неточные совпадения
Чаще всего называют дружбу бескорыстным чувством; но настоящее понятие о ней до того затерялось в людском обществе, что такое
определение сделалось
общим местом, под которым собственно не знают, что надо разуметь.
Оттого, что численный состав населения подвержен колебаниям вследствие постоянных приливов и отливов, притом случайных, как на рынке,
определение коэффициента
общей рождаемости в колонии за несколько лет можно считать недосягаемою роскошью; он уловим тем труднее, что цифровой материал, собранный мною и другими, имеет очень скромный объем; численный состав населения за прошлые годы неизвестен, и приведение его в известность, когда я знакомился с канцелярским материалом, представлялось мне египетскою работой, обещавшею притом самые сомнительные результаты.
Это до такой степени вздор, что даже мы, современные практики и дельцы, отмаливающиеся от
общих вопросов, как от проказы, — даже мы, сами того не понимая, действуем не иначе, как во имя тех общечеловеческих
определений, которые продолжают теплиться в нас, несмотря на компактный слой наносного практического хлама, стремящегося заглушить их!
От этих
общих понятий и
определений генерал перешел к частностям, то есть принялся разбирать пункт за пунктом все спорные вопросы уставной грамоты и те требования, какие были изложены в «бумаге».
Прерогативы власти — это такого рода вещь, которая почти недоступна вполне строгому
определению. Здесь настоящее гнездилище чисто личных воззрений и оценок, так что ежели взять два крайних полюса этих воззрений, то между ними найдется очень мало
общего. Все тут неясно и смутно: и пределы, и степень, и содержание. Одно только прямо бросается в глаза — это власть для власти, и, само собой разумеется, только одна эта цель и преследуется с полным сознанием.
Оговариваюсь, впрочем, что в расчеты мои совсем не входит критическая оценка литературной деятельности Зола. В
общем я признаю эту деятельность (кроме, впрочем, его критических этюдов) весьма замечательною и говорю исключительно о"Нана", так как этот роман дает мерило для
определения вкусов и направления современного буржуа.
Дошло до того, что люди перестали не только верить в возможность отыскания этого
общего, обязательного для всех
определения, но перестали верить даже и в необходимость выставления такого
определения.
В старину мы были не особенно сильны по части
определений и в большинстве случаев полагали так:
общая польза есть польза квартальных надзирателей.
Вот, милая тетенька, что такое та
общая польза, ради которой мы с таким самоотвержением обязываемся применять к жизни творческую силу лганья. Предоставляю вашей проницательности судить, далеко ли она ушла в этом виде от тех старинных
определений, которые, как я упомянул выше, отождествляли ее с пользою квартальных надзирателей. Я же к сему присовокупляю: прежде хоть квартальные"пользу"видели, а нынче…
Так, например, из
определения «прекрасное есть жизнь» становится понятно, почему в области прекрасного нет отвлеченных мыслей, а есть только индивидуальные существа — жизнь мы видим только в действительных, живых существах, а отвлеченные,
общие мысли не входят в область жизни.
Самое
общее из того, что мило человеку, и самое милое ему на свете — жизнь; ближайшим образом такая жизнь, какую хотелось бы ему вести, какую любит он; потом и всякая жизнь, потому что все-таки лучше жить, чем не жить: все живое уже по самой природе своей ужасается погибели, небытия и любит жизнь. И кажется, что
определение...
1)
Определение прекрасного: «прекрасное есть полное проявление
общей идеи в индивидуальном явлении» — не выдерживает критики; оно слишком широко, будучи
определением формального стремления всякой человеческой деятельности.
В самом деле, принимая
определение «прекрасное есть жизнь», «возвышенное есть то, что гораздо больше всего близкого или подобного», мы должны будем сказать, что прекрасное и возвышенное — совершенно различные понятия, не подчиненные друг другу и соподчиненные только одному
общему понятию, очень далекому от так называемых эстетических понятий: «интересное».
Таким образом, принимаемое нами понятие возвышенного точно так же относится к обыкновенному
определению его, как наше понятие о сущности прекрасного к прежнему взгляду, — в обоих случаях возводится на степень
общего и существенного начала то, что прежде считалось частным и второстепенным признаком, было закрываемо от внимания другими понятиями, которые мы отбрасываем как побочные.
Из второстепенного и частного признака возвышенности сравнение и превосходство по великости должно быть возведено в главную и
общую мысль при
определении возвышенного.
Таким образом,
определение страдает неопределенностью и принадлежит к числу
общих мест, тем более что и «развитие умственных и нравственных способностей» представляет у г. Жеребцова фразу, лишенную определенного содержания.
— Silentium [Молчание. (Ред.).]. Начинаю. Перед нами, господа, на лоне природы в самой непринужденной и натуральной позе лежит редкий экземпляр… Homo primitivus [Примитивный человек. (Ред.).], непосредственная натура, сын народа… Прошу не перебивать!.. Дальнейшие
определения — вид, подвид и индивидуальность — будут введены мною своевременно. Итак,
общий родовой признак стоит вне сомнений: сын народа…
Меры эти весьма естественно могут произвести свои особые действия, весьма различные от тех, какие мы можем предвидеть, рассуждая о деле в
общих чертах и представляя только логические его
определения.
Итак, в самой
общей форме можно дать такое
определение религии: религия есть опознание Бога и переживание связи с Богом.
Общею особенностью отрицательного богословия в сфере мышления является его безусловно отрицательный характер, все его содержание исчерпывается одним НЕ или СВЕРХ, которое оно приставляет безразлично ко всем возможным
определениям Божества.
Материя рассматривается здесь, с одной стороны, как безусловное ничто, почти трансцендентное для мышления, причем всякая попытка положительного ее
определения обречена на противоречивость; но вместе с тем ничто это вызвано к бытию-небытию, к быванию, и потому его можно осязать как субстрат отдельных бытийных моментов, более того, как основу множественности,
общий фон бытия [ «материя всякого рождения, как бы кормилица — πάσης εΐναι γενέσεως ύποδοχήν αυτήν οίον τιθήνην»].