Неточные совпадения
«Как ни наряди немца, — думала она, — какую тонкую и белую рубашку он ни наденет, пусть
обуется в лакированные
сапоги, даже наденет желтые перчатки, а все он скроен как будто из сапожной кожи; из-под белых манжет все торчат жесткие и красноватые руки, и из-под изящного костюма выглядывает если не булочник, так буфетчик. Эти жесткие руки так и просятся приняться за шило или много-много — что за смычок
в оркестре».
А"кандауровский барин"между тем плюет себе
в потолок и думает, что это ему пройдет даром. Как бы не так! Еще счастлив твой бог, что начальство за тебя заступилось,"поступков ожидать"велело, а то быть бы бычку на веревочке! Да и тут ты не совсем отобоярился, а вынужден был
в Петербург удирать! Ты надеялся всю жизнь
в Кандауровке,
в халате и
в туфлях, изжить, ни одного потолка неисплеванным не оставить — ан нет! Одевайся,
обувайся, надевай
сапоги и кати, неведомо зачем,
в Петербург!
Я ликовал. Зашли
в кабак, захватили еще штоф, два каравая ситного, продали на базаре за два рубля мои
сапоги, купили онучи, три пары липовых лаптей и весьма любовно указали мне, как надо
обуваться, заставив меня три раза разуться и
обуться. И ах! как легки после тяжелой дороги от Вологды до Ярославля показались мне лапти, о чем я и сообщил бурлакам.
Вместо
сапог я
обулся в поршни из буйволовой кожи, которые пришлось надевать мокрыми, чтобы по ноге сели, а на пояс повесил кошки — железные пластинки с острыми шипами и ремнями, которые и прикручивались к ноге, к подошвам, шипами наружу.
Улегся я на лавке. Дед и мальчишка забрались на полати… Скоро все уснули. Тепло
в избе. Я давно так крепко не спал, как на этой узкой скамье с
сапогами в головах. Проснулся перед рассветом; еще все спали. Тихо взял из-под головы
сапоги,
обулся, накинул пальто и потихоньку вышел на улицу. Метель утихла. Небо звездное. Холодище страшенный. Вернулся бы назад, да вспомнил разобранные часы на столе
в платочке и зашагал, завернув голову
в кабацкий половик…
В первом акте я выходил Роллером без слов, одетый
в черный плащ и шляпу. Одевался я
в уборной Н. С. Песоцкого, который свою любимую роль Карла уступил молодому актеру Далматову. Песоцкий зашел ко мне, когда я, надев чулки и черные трусики, туго перехватив их широким поясом,
обулся в легкие башмаки вместо тяжелых высоких
сапог и почувствовал себя вновь джигитом и легким горцем и встал перед зеркалом.
— Так… а все-таки — может быть, хорошо все знать. — Поп, улыбаясь, смотрел, как я гневно одеваюсь, как тороплюсь
обуться. Только теперь, немного успокаиваясь, я заметил, что эти вещи — куртка, брюки,
сапоги и белье — были хотя скромного покроя, но прекрасного качества, и, одеваясь, я чувствовал себя, как рука
в теплой мыльной пене.
Живет заволжанин хоть
в труде, да
в достатке. Сысстари за Волгой мужики
в сапогах, бабы
в котах. Лаптей видом не видано, хоть слыхом про них и слыхано. Лесу вдоволь, лыко нипочем, а
в редком доме кочедык найдешь. Разве где такой дедушка есть, что с печки уж лет пяток не слезает, так он, скуки ради, лапотки иной раз ковыряет, нищей братье подать либо самому
обуться, как станут его
в домовину обряжать. Таков обычай: летом
в сапогах, зимой
в валенках, на тот свет
в лапотках…