Неточные совпадения
Разгорался спор, как и ожидал Самгин. Экипажей и красивых женщин становилось как будто все больше. Обогнала пара крупных, рыжих
лошадей, в коляске сидели, смеясь, две женщины, против них тучный, лысый человек
с седыми усами; приподняв над головою цилиндр, он говорил что-то,
обращаясь к толпе, надувал красные щеки, смешно двигал усами, ему аплодировали. Подул ветер и, смешав говор, смех, аплодисменты, фырканье
лошадей, придал шуму хоровую силу.
— Как угодно! —
с торопливой покорностью говорил Иван Иванович и
обращался к
лошадям.
Арестанты, работавшие на дороге между постом и Красным Яром без шапок и в мокрых от поту рубахах, когда я поравнялся
с ними, неожиданно, приняв меня, вероятно, за чиновника, остановили моих
лошадей и
обратились ко мне
с жалобой на то, что им выдают хлеб, которого нет возможности есть.
— Конешно, родителей укорять не приходится, — тянет солдат, не
обращаясь собственно ни к кому. — Бог за это накажет… А только на моих памятях это было, Татьяна Ивановна, как вы весь наш дом горбом воротили. За то вас и в дом к нам взяли из бедной семьи, как
лошадь двужильная бывает. Да-с… Что же, бог труды любит, даже это и по нашей солдатской части, а потрудится человек — его и поберечь надо. Скотину, и ту жалеют… Так я говорю, Макар?
Мы стали ходить два раза в неделю в гусарский манеж, где на
лошадях запасного эскадрона учились у полковника Кнабенау, под главным руководством генерала Левашова, который и прежде того, видя нас часто в галерее манежа во время верховой езды своих гусар,
обращался к нам
с приветом и вопросом: когда мы начнем учиться ездить?
Этот человек, отверженный из отверженных, так низко упавший, как только может представить себе человеческая фантазия, этот добровольный палач, обошелся
с ней без грубости, но
с таким отсутствием хоть бы намека на ласку,
с таким пренебрежением и деревянным равнодушием, как
обращаются не
с человеком, даже не
с собакой или
лошадью, и даже не
с зонтиком, пальто или шляпой, а как
с каким-то грязным предметом, в котором является минутная неизбежная потребность, но который по миновании надобности становится чуждым, бесполезным и противным.
Долго находился я в совершенном изумлении, разглядывая такие чудеса и вспоминая, что я видел что-то подобное в детских игрушках; долго простояли мы в мельничном амбаре, где какой-то старик, дряхлый и сгорбленный, которого называли засыпкой, седой и хворый, молол всякое хлебное ухвостье для посыпки господским
лошадям; он был весь белый от мучной пыли; я начал было расспрашивать его, но, заметя, что он часто и задыхаясь кашлял, что привело меня в жалость, я
обратился с остальными вопросами к отцу: противный Мироныч и тут беспрестанно вмешивался, хотя мне не хотелось его слушать.
Девушка на мгновение смутилась, вспомнив свою разрозненную посуду, но потом успокоилась. Был подан самовар, и Евгений Константиныч нашел, что никогда не пил такого вкусного чаю. Он вообще старался держать себя
с непринужденностью настоящего денди, но пересаливал и смущался. Луша держала себя просто и сдержанно, как всегда, оставаясь загадкой для этих бонвиванов, которые привыкли
обращаться с женщинами, как
с лошадьми.
Сарматов
обращался с ней, как
с пожарной
лошадью, так что это наивное создание даже плакало за кулисами.
— Смирно пойдет, потому
лошадь умна, она чувствует, какой человек
с ней
обращается и каких он насчет ее мыслей.
— Ну, пора, бог
с вами! — говорил Антон Иваныч, — полно, Анна Павловна, вам мучить-то себя! А вы садитесь, Александр Федорыч; вам надо засветло добраться до Шишкова. Прощайте, прощайте, дай бог вам счастья, чинов, крестов, всего доброго и хорошего, всякого добра и имущества!!! Ну,
с богом, трогай
лошадей, да смотри там косогором-то легче поезжай! — прибавил он,
обращаясь к ямщику.
Весь этот день
лошади почтительно
обращались с Холстомером. Но обращение Нестера было так же грубо. Чалый жеребеночек мужика, уже подходя к табуну, заржал, и бурая кобылка опять кокетничала.
Через четверть часа Тимофей повел
лошадей на конный двор, а я отправился в дом, у крыльца которого не без душевного трепета заметил зыбинскую коляску. Не успел я поцеловать ручки дам, как Зыбина воскликнула,
обращаясь к матери: «Какой он у вас молодец! Мы полюбовались, как он во весь дух несется
с ярмарки».
За сим домине инспектор
обратился с испытательными вопросами к Павлусе, углубившемуся размышлением своим в
лошадей. Повторенный вопрос наставника: о чем он глубоко размышляет? — едва извлек его из задумчивости.
«Стой! — закричал он ямщику. — Неужели вы способны проехать мимо?..» —
обратился он ко мне
с горечью и, не ожидая, пока ямщик остановит
лошадей, выскочил из кошевы, затем, скользя и падая на торосьях, кинулся к полынье.
— Прошу, пожалуйста, не учить! — обиделся я. — Я знаю, что мне говорить… Ольга Николаевна, — продолжал я,
обращаясь к Ольге, — вы потрудитесь припомнить события истекшего дня. Я помогу вам… В час дня вы сели на
лошадь и поехали
с компанией на охоту… Охота продолжалась часа четыре… Засим следует привал на опушке леса… Помните?
— Кузьма, брось гармонию, —
обратился он к одному их них. — Седлай гнедого или Иванчика и езжай поживее к Кривой Балочке. Там больной казак
с лошадью, так вот отдай ему это. Может, он еще не уехал.
Несколько дней спустя, во время того же номера Ольги, когда
с лошади снимали седло и уздечку для вольного галопа, один из клоунов, кто — не помню [Козлов. Отличный дрессировщик, добрый, смелый человек и хороший товарищ. На эту дурацкую выходку он, не поняв каламбура, был подстрекнут Г., тогдашним киевским львом. (Примеч. А. И. Куприна.)],
обратился к публике со следующей репризой...
Дошли пешком до ближайшей деревни. Леонид предъявил в ревкоме свои бумаги и потребовал
лошадей. Дежурный член ревкома, солдат
с рыжими усами, долго разбирал бумаги, скреб в затылке, потом заявил, что
лошадей нету: крестьяне заняты уборкою сена. Леонид грозно сказал, чтоб сейчас же была подана линейка. Солдат вздохнул и
обратился к милиционеру, расхлябанно сидевшему
с винтовкою на стуле.
Пришли мы в Гунчжулин. Он тоже весь был переполнен войсками. Помощник смотрителя Брук
с частью обоза стоял здесь уже дней пять. Главный врач отправил его сюда
с лишним имуществом
с разъезда, на который мы были назначены генералом Четыркиным. Брук рассказывал: приехав, он
обратился в местное интендантство за ячменем.
Лошади уже
с неделю ели одну солому. В интендантстве его спросили...
— Почтенный, а почтенный, позвольте вас спросить, где тут дом Ивановой? —
обратился Салтыков к нему, когда кучер, поровнявшись
с пешеходом, остановил
лошадей.
Здесь хозяин и гость обняли друг друга. Фюренгоф дал знать экономке, чтобы она отперла двери и проводила гостя. Удивленная Марта, думая, что она все это видит во сне, протерла себе глаза и наконец, уверенная, что обстоятельства приняли счастливый для ее господина оборот,
с грубостью указала дорогу оскорбившему ее гостю. Когда барон услышал из окна скок
лошади за Меттою и удостоверился, что Никласзон далеко,
обратился с усмешкою к домоправительнице и ласково сказал ей...
В это время на другом конце улицы, у Михельского въезда, показался крестьянин на бойкой шведской
лошади; он скакал во весь опор и махал рукою. Все пришло в движение. Бургомистр, комендант, депутаты вышли из залы и расположились поперек улицы
с хлебом-солью. Все глаза
обратились на Михельскую дорогу в нетерпеливом ожидании.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к
лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у
лошади и взявшись рукою за седло, государь
обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно
с желанием, чтобы все слышали его.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание
лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный
с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость
с государем естественна и привычна ему, как равный
обращался с русским царем.
Круто повернув
лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно
обратился к всаднику
с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же.
Казак слез
с лошади, снял мальчика и вместе
с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать всё, чтò он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, чтò спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и,
обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот,
обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что-то шлепнулось в мокрое, и генерал упал
с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
— L’Empereur! L’Empereur! Le maréchal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] — и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых
лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала
обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении,
с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье
обратились на генерала
с свитой, который на потной
лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши
с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
— А, Бондаренко, друг сердечный, — проговорил он бросившемуся стремглав к его
лошади, гусару. — Вы̀води, дружок, — сказал он
с тою братскою, веселою нежностию,
с которою
обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.