Уже после, когда открылось его участие, вспомнили, что он беспрестанно
обращался к придворным служителям с расспросами о всем происходившем — обстоятельство, которое в то время приписывали одному любопытству.
Неточные совпадения
Императрица сидела за своим туалетом. Несколько
придворных окружали ее и почтительно пропустили Марью Ивановну. Государыня ласково
к ней
обратилась, и Марья Ивановна узнала в ней ту даму, с которой так откровенно изъяснялась она несколько минут тому назад. Государыня подозвала ее и сказала с улыбкою: «Я рада, что могла сдержать вам свое слово и исполнить вашу просьбу. Дело ваше кончено. Я убеждена в невинности вашего жениха. Вот письмо, которое сами потрудитесь отвезти
к будущему свекру».
Я думал, что он съест Балясникова; но он
обратился ко мне и сказал: „Вели сейчас выдать триста рублей этому офицеру, вели послать записку
к Штофрегену [Штофреген Конрад Конрадович (1767–1841) — доктор медицины, лейб-медик Александра I.] (
придворный лейб-медик), чтоб он сегодня же осмотрел его рану и донес мне немедленно, в каком находится она положении.
Амвросий, архиепископ казанский, произнес в
придворной церкви слово, в котором, между прочим,
обращаясь к государю, сказал...
«Помни, что дозволение свободно
обращаться с собой порождает пренебрежение; берегись этого. Приучайся
к естественной вежливости, избегая людей, любящих блистать остроумием, по большей части это люди извращенных нравов. Будь сурова с мужчинами и говори с ними немного, а когда они станут с тобой заговаривать, отвечай на похвалы их скромным молчанием… Когда будешь в
придворных собраниях и если случится, что тебя обступят старики, показывай вид, что хочешь поцеловать у них руку, но своей не давай».
Предавшись такому течению мыслей, государь все милостивее и милостивее стал
обращаться с Паленом, который вскоре так опутал его своими оригинальными и лицемерно-чистосердечными речами, что стал ему казаться самым подходящим человеком для занятия должности, требующей верного взгляда, ревностного усердия и безграничного послушания. Первая цель хитросплетенной
придворной интриги была близка
к осуществлению. Генерал-губернатор Буксгевден висел на волоске.
В беспокойстве он встал и вышел в соседнюю комнату. Там старый
придворный, сотрудник и друг его покойного отца, стоял посредине комнаты, разговаривая с молодой царицей, шедшей
к своему мужу. Молодой царь остановился с ними и рассказал,
обращаясь преимущественно
к старому
придворному, то, что он видел во сне, и свои сомнения.