Серебряное кресло

Клайв Стейплз Льюис, 1953

Юстэс и его подруга Джил были перемещены Великим Львом Асланом в Нарнию, чтобы найти принца Рилиана, сына короля Каспиана. Хватит ли у детей сил точно запомнить и выполнить сложное задание, противостоять злым чарам королевы Подземья и вернуться в Нарнию со Дна Мира?

Глава третья

Король отправляется в плавание

Вред выглядел так неприглядно (да и Джил тоже, если бы взглянула на себя со стороны) по контрасту с великолепным окружением. Лучше я всё опишу сразу.

Через расщелину в горах, которые Джил видела прямо перед собой, подлетая к земле, в лучах заходящего солнца, на дальней стороне лужайки высился замок со множеством башен и башенок. Джил никогда ещё не приходилось видеть такой красоты. Ближе, у беломраморной набережной, на якоре стоял корабль: с высокими носом и кормой, золотисто-багряный, с большим флагом на мачте, множеством флажков на палубе и серебристыми щитами вдоль фальшборта. Возле корабельных сходен готовился взойти на палубу древний старик в алой мантии, под которой была надета кольчуга. Голову старца венчал тонкий золотой обруч. Белая, как вата, борода доходила ему почти до пояса. Он стоял прямо, одной рукой опираясь о плечо богато одетого господина, который хоть и выглядел моложе, но тоже был очень стар и так слаб, что, казалось, его может унести лёгким дуновением ветерка. В глазах его стояли слёзы.

Король обернулся, чтобы обратиться к своим подданным с речью, перед тем как взойти на корабль. Прямо перед ним стояло маленькое кресло-повозка на колёсах, в которую был впряжён крошечный, не больше крупной собаки, ослик. В кресле восседал толстый гном, одетый не хуже короля и обложенный к тому же подушками. Из-за своих габаритов и согбенной позы он представлял собой отнюдь не величественное зрелище, а скорее бесформенную кучу меха, шёлка и бархата. Одного возраста с королём, гном тем не менее выглядел крепче и бодрее, да и смотрел лукаво. Его голая, непомерно большая голова сверкала в закатных лучах солнца словно гигантский бильярдный шар.

Чуть поодаль полукругом выстроились те, в ком Джил сразу угадала придворных. В своих пёстрых одеждах и доспехах они, по правде сказать, больше напоминали клумбу, чем королевскую свиту. Однако больше всего Джил потрясли сами люди, если, конечно, их можно назвать людьми. Нет, примерно каждый пятый из них действительно был человеком, зато остальные были существами, которых не встретишь в нашем мире. Фавны, сатиры, кентавры — Джил видела их на картинках, — а ещё гномы. И множество зверей, которых она тоже узнала: медведи, барсуки, кроты, леопарды, мыши и тучи самых разных птиц. Но вся эта живность была совсем не такой, как там, в её мире. Некоторые здесь были гораздо крупнее: например, мыши стояли на задних лапах и ростом превосходили два фута, — но отличие заключалось не только в этом. Выражение на их мордах ясно давало понять, что они могут разговаривать и думать, совсем как мы.

«Ну и ну, — подумала Джил. — Значит, это правда». И тут же задалась вопросом: «Интересно, они добрые?» С краю толпы она заметила пару великанов и каких-то существ, которые ей были совершенно незнакомы. Внезапно Джил вспомнила про Аслана и знаки. У неё совсем вылетело из головы за последние полчаса, зачем она здесь.

— Эй, Вред! — прошептала она, потянув друга за руку. — Ты знаешь кого-нибудь из них?

— Ах, это опять ты! — недовольно отозвался Вред, и разве можно было его за это упрекнуть? — Помолчи, пожалуйста: я хочу послушать.

— Не глупи, — заторопила его Джил. — Нельзя терять ни минуты. Ты должен как можно скорее отыскать здесь старого друга и немедленно с ним заговорить.

— О чём это ты? — в недоумении воззрился на неё Вред.

— Это Аслан… лев… сказал! — в отчаянии прошептала Джил. — Я его видела.

— Это правда? Что конкретно он сказал?

— Сказал, что ты сразу же встретишь в Нарнии старого друга и должен тотчас с ним заговорить.

— Да я здесь вообще никого не знаю, как не знаю, Нарния ли это.

— Ты вроде бы говорил, что уже бывал здесь?

— Ты просто не так поняла…

— Ну ничего себе! Сам говорил…

— Прошу, замолчи и дай послушать, о чём они говорят, — оборвал её Юстас.

Король беседовал с гномом, но Джил не слышала, о чём, только видела, как гном кивает и качает головой. Затем король наконец обратился к придворным, но его голос был так глух и слаб, что она мало что смогла услышать и понять, потому что упоминались имена и места, которые были ей совершенно неизвестны.

Закончив речь, король наклонился, расцеловал гнома в обе щеки, выпрямился, поднял правую руку, словно благословляя, и затем медленно и неуверенно поднялся по сходням на борт корабля. Его отбытие очень расстроило придворных. Везде мелькали носовые платки, отовсюду слышались рыдания. Сходни убрали, на корме зазвучали фанфары, и корабль медленно отошёл от пристани. (Его буксировала гребная шлюпка, но Джил этого не видела.)

— Ну… — начал было Вред, но закончить ему не удалось, потому что в этот момент что-то большое и белое — Джил на секунду показалось, что это воздушный змей, — промелькнуло в воздухе и опустилось у его ног.

Это оказалась белая сова, только очень большая, не меньше взрослого гнома.

Прищурившись и подслеповато поморгав, она склонила голову набок и, наконец, доброжелательно поинтересовалась:

— У-ух! Кто вы такие?

— Меня зовут Вред, а это Поул, — ответил Юстас. — Не соблаговолите ли сказать, где мы находимся?

— На земле Нарнии, в королевском замке Кэр-Параваль.

— Это король только что отплыл?

— Угу, угу, — печально отозвалась сова, покачивая головой. — Но всё же кто вы такие? Вы меня удивили, не скрою: я видела, как вы летели. Все в это время наблюдали за королём и не видели, как вы приземлились. Кроме меня.

— Нас послал сюда Аслан, — шёпотом сказал Юстас.

— Ух ты! — воскликнула сова, взъерошив перья. — Вот это да! Какие новости! Да ещё в такую рань! Пока солнце не сядет, я сама не своя.

— Нас послали отыскать пропавшего принца, — вставила наконец Джил, которая с нетерпением ждала, когда можно будет вступить в разговор.

— Впервые слышу, — удивился Юстас. — Что за принц?

— Вам лучше поговорить с лордом-регентом, — посоветовала сова. — Он там, в повозке, запряжённой ослом. Его зовут Трам.

Птица повернулась и повела их за собой, бормоча себе под нос:

— Уху-хум! Что за шум? Ничего не понимаю. Ещё слишком рано.

— Как зовут короля? — спросил Юстас.

— Каспиан Десятый, — ответила сова, и Джил с удивлением заметила, что Юстас внезапно замедлил шаг и сильно побледнел.

Джил подумала, что никогда ещё не видела его таким взволнованным, но не успела спросить ни о чём: они как раз дошли до гнома, который уже взялся было за поводья, намереваясь возвратиться во дворец. Толпа придворных разбилась на мелкие группы и тоже начала расходиться, словно после футбольного матча или скачек.

— У-ух! Хм! Лорд-регент! — произнесла сова, чуть склонившись к уху гнома.

— Кха! Что? Кто? — не понял гном.

— Два гостя, мой господин, — доложила сова.

— Какие кости? Что ты мелешь? — рассердился гном. — Я вижу двух ужасно грязных человеческих детёнышей. Что им здесь надо?

— Меня зовут Джил, — выступила вперёд девочка, которой не терпелось объяснить, по какому важному делу они прибыли.

— Девочку зовут Джил! — прокричала сова гному на ухо.

— Что? — проворчал Трам. — Кто девочек убил? Что за чушь! Каких девочек? За что убил?

— Не убил! И девочка всего одна, мой господин, — крикнула сова. — Её зовут Джил.

— Что ты всё жужжишь и свистишь мне в ухо? Кого всё-таки убили?

— Никого не убили! — вышла из себя сова.

— Кого-кого?

— Никого!

— Хорошо-хорошо! Не нужно так кричать! Я же не глухой. То есть ты пришла сообщить, что никого не убили. А почему кого-то должны были убить?

— Лучше скажите ему, что меня зовут Юстас, — предложил Вред.

— Мальчика зовут Юстас, мой господин! — прокричала сова.

— Пусто? — раздражённо переспросил гном. — Оно и видно, что в голове пусто. Зачем ты привела его ко двору? А?

— Да не «пусто», а Юстас! — выкрикнула сова.

— Густо? Не понимаю, о чём ты. Знаешь, что я тебе скажу, Белокрылка? Когда я был молодым, в этой стране жили звери и птицы, которые действительно умели говорить. Не было всего этого шамканья, мычания и шуршания. Никто бы этого ни минуты не потерпел. Ни минуты. Урнус, подай, пожалуйста, мою слуховую трубку.

Маленький фавн, всё это время безмолвно стоявший возле гнома, протянул ему серебряную слуховую трубку, выполненную на манер старинного инструмента под названием «серпент». Пока гном прилаживал трубку вокруг шеи, Белокрылка успела прошептать детям:

— Кажется, моя голова прояснилась. Ничего не говорите о пропавшем принце — позже объясню почему. Не надо, не надо. Ух-ух-ум! Что за шум?

— А теперь, — начал гном, — если есть что сказать, госпожа Белокрылка, говори, только членораздельно. Вдохни побольше воздуха и не тараторь.

С помощью детей, продираясь через приступы кашля, одолевавшие гнома, Белокрылка всё же смогла объяснить, что незнакомцев прислал к нарнийскому двору Аслан. Теперь мистер Трам взглянул на них по-другому и переспросил:

— Стало быть, сам лев вас послал, да? Из этого самого другого места… которое за краем света, да?

— Да, мой господин! — прокричал в трубку Юстас.

— Значит, вы сын Адама и дочь Евы, да? — уточнил гном, но ученики экспериментальной школы ничего не знали об Адаме и Еве, поэтому промолчали.

Гном Трам не обратил на это никакого внимания и, по очереди взяв детей за руки и слегка склонив при этом голову, произнёс:

— Ну, мои дорогие, мы вам сердечно рады! Если бы наш добрый король, мой бедный господин, не удалился под парусами к Семи островам, то порадовался бы вашему приходу. Он бы на мгновение почувствовал себя опять молодым — на мгновение. А теперь пора ужинать. О том, что привело вас сюда, расскажете завтра утром на совете. Госпожа Белокрылка, проследи, чтобы для них приготовили спальни, одежду и прочее как для самых почётных гостей. Ещё кое-что я скажу тебе на ухо…

Гном потянулся к сове, без сомнения намереваясь произнести что-то не предназначенное для чужих ушей, но, как всем глухим, ему казалось, что говорит он шёпотом, в то время как на самом деле едва не кричал, так что дети услышали:

— Проследи, чтобы их хорошенько помыли.

После этого гном стегнул ослика, и тот, будучи под стать хозяину очень толстым, неторопливо потрусил к замку, а фавн, сова и дети медленно пошли следом. Солнце к тому времени уже село, становилось свежо.

Они пересекли луг, затем сад и очутились перед северными воротами Кэр-Параваля, распахнутыми настежь. За оградой оказался поросший травой внутренний двор. В окошках огромного зала справа и сложного нагромождения строений прямо перед ними уже зажигались огни. Джил и Юстас вошли в замок вслед за совой, где их встретила очень милая девушка, которой надлежало позаботиться о Джил. Совсем взрослая, она была чуть выше девочки и гораздо стройнее, обладала изяществом тонкой ивы. Даже волосы её походили на ивовые ветви, в которых, казалось, виднелся мох.

Незнакомка привела Джил в круглую комнату в одной из башен, где в очаге пылали сладко пахнущие поленья, а в пол была вделана маленькая ванна. Со сводчатого потолка свисала на серебряной цепи лампа. Окно выходило на запад, на удивительную страну Нарнию, и Джил в распадках далёких гор увидела красные отблески заходящего за них солнца. Ей очень захотелось приключений, которые — она была в этом уверена — только-только начинались.

Приняв ванну, расчесав волосы и надев приготовленную для неё одежду, которая оказалась приятной не только на ощупь и вид, но даже пахла и шуршала приятно, Джил снова подошла к окну: её туда словно притягивало, — но тут раздался стук в дверь.

— Войдите!

В дверях возник Вред, вымытый и роскошно одетый, однако по выражению его лица никто бы не сказал, что он доволен.

— Так вот ты где, — сердито буркнул Юстас, плюхаясь в кресло. — Я тебя обыскался.

— Ну вот и нашёл, — весело ответила Джил. — Правда здесь здорово?

Сейчас у неё всё вылетело из головы: и знаки, и пропавший принц.

— Ну да, только лучше бы нам сюда никогда не попадать, — проворчал Юстас.

— Это почему же?

— Потому что видеть короля Каспиана дряхлым стариком выше моих сил. Это… это просто ужасно.

— А тебе-то что до него?

— Ты ничего не понимаешь, просто не можешь понять. Я не сказал тебе главного: в этом мире другое время.

— Как это?

— Время здесь течёт иначе. Как бы долго мы здесь ни пробыли, назад вернёмся в тот же миг, когда покинули школу.

— Тоже мне, большая радость.

— Да помолчи ты, не перебивай! Когда находишься в Англии, то есть в нашем мире, не знаешь, сколько времени прошло здесь. За один наш год в Нарнии может пройти сколько угодно лет. Люси и Эдмунд говорили мне об этом, но я, как всегда, забыл. Вот и получается, что прошло почти семьдесят лет, нарнийских лет, с тех пор как я здесь был. Понимаешь теперь? И вот Каспиан предстал перед нами глубоким стариком.

— Так значит, твоим старым другом был король! — воскликнула Джил, ужаснувшись своей догадке.

— Надеюсь, что так, — печально ответил Вред. — О таком друге только мечтать. Тогда он был чуть старше меня. Видеть этого старика с седой бородой и вспоминать Каспиана, каким он был в то утро, когда мы захватили Одинокие острова или сражались с морским змеем, — ужасно. Лучше бы он умер.

— Да, но это ещё не всё. Дела обстоят гораздо хуже, чем ты думаешь. Мы проворонили первый знак.

Разумеется, Вред ничего не понял, и Джил рассказала о своём разговоре с Асланом, четырёх знаках и задании найти пропавшего принца, которое им дали.

— Стало быть, ты видел старого друга, как и предсказывал Аслан, и тебе следовало тотчас подойти к нему и заговорить. Ты этого не сделал, а значит, всё с самого начала пошло не так.

— Откуда же я мог это знать? — возмутился Вред.

— Если бы ты соизволил выслушать, когда я пыталась тебе об этом сказать, всё сейчас было бы в порядке, — с упрёком заявила Джил.

— Если бы ты не строила из себя не пойми кого на краю скалы, когда чуть не убила меня — да-да, именно чуть не убила, я готов это сколько угодно повторять, — то мы прилетели бы сюда вместе и оба знали, что делать.

— А ты уверен, что самым первым увидел его? — не унималась Джил. — До меня ты здесь несколько часов провёл.

— Я оказался здесь всего за минуту до тебя, — возразил Юстас. — Должно быть, он дул на тебя сильнее, чтобы наверстать время, которое, между прочим, потеряла ты.

— Не будь таким врединой, Вред! — воскликнула Джил. — Ой, что это?

Это был колокол в замке, возвестивший время ужина, и назревшая было крупная ссора, к счастью, не состоялась. Оба к этому моменту уже изрядно проголодались.

Ничего великолепнее этого ужина в большом зале дети никогда не видели, и хотя Юстас уже побывал в этом мире, всё время провёл на море, так что понятия не имел о роскоши и этикете нарнийского двора.

С потолка свисали флаги, а появление каждого нового блюда возвещали фанфары и барабаны. Здесь были супы, от одного взгляда на которые текли слюнки, невероятно вкусная рыба, оленина, павлины, пироги, мороженое, желе, фрукты, орехи, различные вина и фруктовые напитки. Даже Юстас повеселел и признал, что здесь действительно здорово. Когда с едой и питьём было покончено, вперёд вышел слепой певец и исполнил старинную балладу о принце Коре, девочке Аравите и коне Игого, которая называлась «Конь и его мальчик» и рассказывала о событиях, произошедших в Нарнии и Калормене, а также землях между ними, в золотой век правления короля Питера в Кэр-Паравале. (Её стоило бы здесь привести, но на это сейчас у меня нет времени.)

Когда они поднимались по лестнице, зевая во весь рот, Джил сказала:

— Держу пари, сегодня мы будем спать как убитые.

Это был долгий-долгий день, но никому не дано знать, что ждёт его совсем скоро.