— Кондрашка! — равнодушно ответил врач, укладывая ланцеты. — Федулов, — сказал он,
обращаясь к фельдшеру, — ступай в дом пациента, там и останешься, будешь дежурить у кровати… А что Карл Хрестьяныч, дома?.. — спросил он потом у будочника Маркелова, пришедшего на место не столько ради порядка, сколько из любопытства.
Неточные совпадения
— Ну, матушка, если ты здесь будешь шашни заводить, я тебя спроважу. Что такое? —
обратился он
к фельдшеру, поверх очков строго глядя на него.
— Сейчас, сударь, сейчас! Что, батюшка Владимир Сергеевич, и вас зацепило? Эге-ге!.. подле самого локтя!.. Постойте-ка… Ого-го!.. Навылет! Ну, изрядно-с! Да не извольте скидать сюртука; мы лучше распорем рукав. Эй, Швалев! — продолжал он,
обращаясь к полковому
фельдшеру, который стоял позади его с перевязками, — разрежь рукав, а я меж тем приготовлю инструменты.
— Демьян Лукич, —
обратилась она
к фельдшеру, — приготовляйте хлороформ.
На Покров, когда священник обходил с крестом избы, дьячок сказал ей, что в городе около острога живет старичок, бывший военный
фельдшер, который лечит очень хорошо, и посоветовал ей
обратиться к нему.
Крестьяне ему верят и только лишь в самых тяжких случаях, когда
фельдшер велит везти недужного в больницу,
обращаются к местным знахаркам.
— Вам небрежность, а для меня это черт знает чем пахнет. Ну, да ладно, на первый раз прощается. Слышали? — строго
обратился он
к фельдшеру и прислуге. — Сейчас же затворить все двери! — Он громко рассмеялся: — А то мы с вашим доктором моментально удерем в «Вавилон»!
— Списки у Макара Алексеича, — сказал
фельдшер. — А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, — прибавил он,
обращаясь к Ростову.
— Да ведь этот, кажется… —
обратился он
к фельдшеру.
— Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы-благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. — Он засмеялся. 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? —
обратился он
к фельдшеру.