Неточные совпадения
Блестящие нежностью и весельем глаза Сережи потухли и опустились под взглядом отца. Это был тот самый, давно знакомый тон, с которым отец всегда относился
к нему и
к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда говорил с ним — так чувствовал Сережа — как будто он
обращался к какому-то воображаемому им
мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но совсем не похожему на Сережу. И Сережа всегда с отцом старался притвориться этим самым книжным
мальчиком.
Спивак, идя по дорожке, присматриваясь
к кустам, стала рассказывать о Корвине тем тоном, каким говорят, думая совершенно о другом, или для того, чтоб не думать. Клим узнал, что Корвина, больного, без сознания, подобрал в поле приказчик отца Спивак; привез его в усадьбу, и
мальчик рассказал, что он был поводырем слепых; один из них, называвший себя его дядей, был не совсем слепой,
обращался с ним жестоко,
мальчик убежал от него, спрятался в лесу и заболел, отравившись чем-то или от голода.
— Вы хотите, чтоб я поступил, как послушный благонравный
мальчик, то есть съездил бы
к тебе, маменька, и спросил твоего благословения, потом
обратился бы
к вам, Татьяна Марковна, и просил бы быть истолковательницей моих чувств, потом через вас получил бы да и при свидетелях выслушал бы признание невесты, с глупой рожей поцеловал бы у ней руку, и оба, не смея взглянуть друг на друга, играли бы комедию, любя с позволения старших…
Его развлек подошедший
к нему гладко стриженый ребенок-мальчик и тоненьким голоском
обратился к нему с вопросом...
— А, вернулись! — сказал он и расхохотался. Увидав мертвеца, он поморщился. — Опять, — сказал он. — Надоели, ведь не
мальчик я, правда? — вопросительно улыбаясь,
обратился он
к Нехлюдову.
Он тотчас же и прежде всего
обратился к сидевшей в своем кресле супруге штабс-капитана (которая как раз в ту минуту была ужасно как недовольна и брюзжала на то, что
мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем, повернувшись
к Ниночке, отдал и ей, как даме, такой же поклон.
Я тогда четыре дюжины у них взял, — вдруг
обратился он
к Петру Ильичу, — они уж знают, не беспокойся, Миша, — повернулся он опять
к мальчику.
Исправник, ожидавший грозного разбойника, был изумлен, увидев 13-летнего
мальчика, довольно слабой наружности. Он с недоумением
обратился к Кирилу Петровичу и ждал объяснения. Кирила Петрович стал тут же рассказывать утреннее происшествие, не упоминая, однакож, о Марье Кириловне.
Кирила Петрович
обратился к скверному
мальчику и спросил его грозно: «Чей ты?»
Наконец Марья Маревна сделала решительный шаг.
Мальчикам приближалось уж одиннадцать лет, и все, что захолустье могло ей дать в смысле обучения, было уже исчерпано. Приходилось серьезно думать о продолжении воспитания, и, натурально, взоры ее прежде всего
обратились к Москве. Неизвестно, сама ли она догадалась или надоумил ее отец, только в одно прекрасное утро, одевши близнецов в новенькие курточки, она забрала их с собой и ранним утром отправилась в Отраду.
Так же
Мальчик и амбар грачевский очистил… Стали
к Грачеву
обращаться соседи — и
Мальчик начал отправляться на гастроли, выводить крыс в лавках. Вслед за Грачевым завели фокстерьеров и другие торговцы, чтобы охранять первосортные съестные припасы, которых особенно много скоплялось перед большими праздниками, когда богатая Москва швырялась деньгами на праздничные подарки и обжорство.
В ученье
мальчики были до семнадцати-восемнадцати лет.
К этому времени они постигали банный обиход, умели
обращаться с посетителями, стричь им ногти и аккуратно срезывать мозоли. После приобретения этих знаний такой «образованный» отрок просил хозяина о переводе его в «молодцы» на открывшуюся вакансию, чтобы ехать в деревню жениться, а то «
мальчику» жениться было неудобно: засмеют в деревне.
Мальчик смеялся, слушая эти описания, и забывал на время о своих тяжелых попытках понять рассказы матери. Но все же эти рассказы привлекали его сильнее, и он предпочитал
обращаться с расспросами
к ней, а не
к дяде Максиму.
— Прощай, мой ангел! —
обратилась она потом
к Паше. — Дай я тебя перекрещу, как перекрестила бы тебя родная мать; не меньше ее желаю тебе счастья. Вот, Сергей, завещаю тебе отныне и навсегда, что ежели когда-нибудь этот
мальчик, который со временем будет большой,
обратится к тебе (по службе ли, с денежной ли нуждой), не смей ни минуты ему отказывать и сделай все, что будет в твоей возможности, — это приказывает тебе твоя мать.
Сергей не хотел будить дедушку, но это сделал за него Арто. Он в одно мгновение отыскал старика среди груды валявшихся на полу тел и, прежде чем тот успел опомниться, облизал ему с радостным визгом щеки, глаза, нос и рот. Дедушка проснулся, увидел на шее пуделя веревку, увидел лежащего рядом с собой, покрытого пылью
мальчика и понял все. Он
обратился было
к Сергею за разъяснениями, но не мог ничего добиться.
Мальчик уже спал, разметав в стороны руки и широко раскрыв рот.
— Тише, мальчишка! — крикнул ласково и повелительно Отте. — Помолчи немножко. Господин поручик, —
обратился он
к Михину, — это не он, а его дурацкий переломный возраст скандалит. Дайте
мальчику успокоиться, и все пройдет. Ведь все мы переживали этот козлиный период.
— Бог да воздаст вам! — сказал он,
обращаясь к хозяину, отыскивая привычным движением правой ноги другое стремя, и чуть-чуть тронул
мальчика, державшего лошадь, плетью, в знак того, чтобы он посторонился.
Этот
мальчик как будто толкнул красной от холода, мокрой рукой застоявшееся колесо воспоминаний, оно нехотя повернулось и вот — медленно кружится, разматывая серую ленту прожитого. Мягко шаркая по полу войлочными туфлями, он дошёл в воспоминаниях до Палаги, и мысль снова
обратилась к постоялке.
Все помыслы рыбака исключительно
обращались на дядю Акима и его
мальчика, и чем более соображал он об этом предмете, тем более приходил
к счастливым выводам.
На обратном пути с кладбища бабушка и Варвара долго толковали о том, куда теперь деть
мальчика. Он, конечно, солдатский сын, и надо сделать ему определение по закону, куда следует; но как это сделать?
К кому надо
обратиться? Кто, наконец, станет бегать и хлопотать? На это могли утвердительно ответить только досужие и притом практические люди.
Мальчик продолжал жить, треплясь по разным углам и старухам. И неизвестно, чем бы разрешилась судьба
мальчика, если б снова не вступилась прачка Варвара.
И ничего, ничего Беккер не делал, чтобы сколько-нибудь привязать
к себе
мальчика. Даже в тех случаях, когда
мальчику удавалась какая-нибудь штука, Беккер никогда не
обращался к нему с ласковым словом; он ограничивался тем, что снисходительно поглядывал на него с высоты своего громадного туловища.
Я приготовлю деревенского
мальчика быть любезным человеком в свете, и мое удовольствие
обратится для него в благодеяние!..» Так могла думать графиня, стараясь ласками привязать
к себе Леона, который едва верил своему счастию и с такою чувствительностию принимал их, что Эмилия в другое свидание сказала ему сквозь слезы: «Леон!
— Ступайте на свое место! —
обратился директор
к мальчику.
— Н… да, — протянула г-жа Фаворская снисходительно, но в этом согласии слышалось отрицание. — Не находите ли вы, —
обратилась она опять
к дяде, — что младшему
мальчику больше идет его ермолочка, чем старшему мундир?.. Так хорошо, когда люди знают свое место. Вы… не находите этого? — с некоторой тревогой переспросила она.
Не мудрено, что живой, восприимчивый
мальчик обратился исключительно
к природе и своему внутреннему чувству и стал жить в этом мире, в котором не встречал столько противоречий, как в окружающих его житейских явлениях.
Так же неясно и неопределенно происхождение
мальчика, которого я встретил на Нюйском станке. Но когда мои воспоминания
обращаются к Сибири, в моем воображении невольно встает эта темная щель, и быстрая река, и убогие лачуги станка, и последние отблески уходящего солнца, гаснущие в печальных глазах последнего потомка какого-то угасающего рода…
— Шалун большой, как я замечаю, — отвечал Юлиан Мастакович, истерически скривив рот, — пошел,
мальчик, что ты стоишь, пойди
к своим сверстникам! — сказал он,
обращаясь к ребенку.
—
К чему пари?.. Во всяком случае имейте в виду, —
обратился Робен
к Ашанину, — что наши канонерки будут ходить в Сайгон ежедневно с места экспедиции… Берите с собой как можно меньше багажа. Если дело затянется, всегда можно послать за вещами. Наши китайские
мальчики пришлют… У вас есть высокие сапоги?
Блестящие нежностью и веселием глаза Сережи потухли и опустились под взглядом отца. Это был тот самый, давно знакомый тон, с которым отец всегда относился
к нему и
к которому Сережа научился уже подделываться. Отец всегда говорил с ним, — так чувствовал Сережа, — как будто он
обращался к какому-то воображаемому им
мальчику, одному из таких, какие бывают в книжках, но совсем не похожему на Сережу. И Сережа всегда с отцом старался притворяться этим самым книжным
мальчиком.
— Правда, она милушка? — заметя улыбку Таси,
обратился к ней
мальчик, указывая глазами на обезьянку.
— Я знаю, почему упал Виктор. Вот она, — он указал на младшую Стогунцеву, — подставила ему ножку. Никто не видел этого, я один заметил. Он споткнулся о ногу и упал… Нехорошо, стыдно! — добавил
мальчик,
обращаясь к Тасе, и добрые глаза его теперь смотрели строго, почти сердито.
— А ви как зовуйт? —
обратился он
к черноглазому
мальчику с длинными кудрями, разбросанными вдоль спины и плеч.
Алексей Парфеныч сперва рвал и метал, но пробившись, как рыба об лед, года два в Петербурге и потеряв за это время свою жену, он смирился и
обратился снова
к Синявину, совершившему с ним «коммерческий оборот». Тот милостиво отвел ему место на кухне, а сынишку его, Петра, взял
мальчиком в одну из лавок.
— Вы мне позволите, chère maman, —
обратилась она
к Марье Осиповне, взяв из ее рук чашку чаю, — пойти после чаю отдохнуть? Этот несносный
мальчик, — кивнула она в сторону молодого графа, — не хотел нигде останавливаться, и мы без отдыха ехали от самого Парижа.
Претерпев такое наказание,
мальчик был оставлен родителями без всякого присмотра и лишь по истечении года случайно был определен в аптеку, находившуюся в районе их прихода и содержимую немцем Апфельбаумом, женатым на православной и богомольной барыне,
к протекции которой и
обратился отец Егорушки.
— Я забыла вам сказать, —
обратилась Полина Бармапутина
к сестрам-близнецам, — что привезла вам обещанные ноты; прикажите их взять от нашего
мальчика.
— Да, есть ли семья без своего горя? — сказал Пьер,
обращаясь к Наташе. — Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный
мальчик!
Казак слез с лошади, снял
мальчика и вместе с ним подошел
к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска.
Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать всё, чтò он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, чтò спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и,
обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
— Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? — сказала она,
обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. — Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный
мальчик!
И молодая мать, княгиня Островская, подозвала лакея, обнесшего уже всех пирожным, апельсинным желе, спросила чистую тарелку и, положив на нее порцию желе,
обратилась к своим детям, — их было двое: старший —
мальчик семи лет, Вока; девочка — четырех с половиной, Танечка.