Она записала эти слова на
обложке тетради Клима, но забыла списать их с нее, и, не попав в яму ее памяти, они сгорели в печи. Это Варавка говорил...
С этими словами Павел Кириллович обыкновенно отправлялся в свою шифоньерку красного дерева, стоявшую в углу его кабинета, и доставал из нее прошнурованную и за печатью тетрадь, заключающую в себе письма к нему графа Аракчеева и копии с ответов последнему. На
обложке тетради крупным старческим почерком было написано: «Правда о моей отставке».
Неточные совпадения
Была у Дмитрия толстая
тетрадь в черной клеенчатой
обложке, он записывал в нее или наклеивал вырезанные из газет забавные ненужности, остроты, коротенькие стишки и читал девочкам, тоже как-то недоверчиво, нерешительно...
Не имел ли Рыжов общей многим самоучкам слабости считать себя всех умнее — это неизвестно, но он не был горд, и своих верований и взглядов он никому никогда не навязывал и даже не сообщал, а только вписывал в большие
тетради синей бумаги, которые подшивал в одну
обложку с многозначительною надписью: «Однодум».
На
обложке он прежде всего нарисовал себя в могущественном виде, как собственника галереи, и так увлекся этим, что на всех страницах
тетради повторил тот же рисунок.
Каждое из них отдавалось отличному каллиграфу, который переписывал княжеское произведение отчетливейшим образом и трудился над затейливым изукрашением заглавного листа, после чего
тетрадь поступала к переплетчику и выходила из его мастерской не иначе, как в великолепной бархатной и золотом тисненной
обложке.
Луиза приняла усердную дань его и, желая скрыть, хоть несколько, свое замешательство от приторных похвал, которыми ее осыпали, перевернула блестящую
обложку и устремила на заглавие
тетради глаза; но, видя, что это творение не относилось к ней, спешила с усмешкою передать его вблизи стоявшему Глику и сказала ему...
Толстая
тетрадь [Речь идет о дневнике, который вели двоюродные сестры Петровы (в романе они родные сестры Ратниковы) и который одна из сестер принесла Вересаеву.] в черной клеенчатой
обложке с красным обрезом. На самой первой странице, той, которая плохо отстает от
обложки и которую обыкновенно оставляют пустою, написано...
Разбирая его бумаги, я нашел в них несколько рукописных
тетрадей, хранившихся вместе под одной
обложкой, на которой была затейливая надпись: «Беленькие, Черненькие и Серенькие — списаны на поучение и удовольствие моих потомков».
Здесь пастор вынул из бокового кармана
тетрадь в золотой
обложке и хотел было почерпнуть в ней свидетельство доводам своим; но генерал, махнув повелительно рукою, сказал...
Между тем сам Дихтерлихт занялся стряпаньем похвального слова, которое хотел поднесть в
тетради с золотою
обложкою и узорами Луизе Зегевольд.