Неточные совпадения
Широкая дороженька,
Березками обставлена,
Далеко протянулася,
Песчана и глуха.
По сторонам дороженьки
Идут холмы пологие
С полями, с сенокосами,
А чаще с неудобною,
Заброшенной землей;
Стоят
деревни старые,
Стоят
деревни новые,
У речек, у прудов…
Леса, луга поемные...
Поля совсем затоплены,
Навоз возить — дороги нет,
А время уж не раннее —
Подходит месяц май!»
Нелюбо и на старые,
Больней того на
новыеДеревни им глядеть.
Всё, что она видела, подъезжая к дому и проходя через него, и теперь в своей комнате, всё производило в ней впечатление изобилия и щегольства и той
новой европейской роскоши, про которые она читала только в английских романах, но никогда не видала еще в России и в
деревне.
Вернувшись в начале июня в
деревню, он вернулся и к своим обычным занятиям. Хозяйство сельское, отношения с мужиками и соседями, домашнее хозяйство, дела сестры и брата, которые были у него на руках, отношения с женою, родными, заботы о ребенке,
новая пчелиная охота, которою он увлекся с нынешней весны, занимали всё его время.
Вперед, вперед, моя исторья!
Лицо нас
новое зовет.
В пяти верстах от Красногорья,
Деревни Ленского, живет
И здравствует еще доныне
В философической пустыне
Зарецкий, некогда буян,
Картежной шайки атаман,
Глава повес, трибун трактирный,
Теперь же добрый и простой
Отец семейства холостой,
Надежный друг, помещик мирный
И даже честный человек:
Так исправляется наш век!
В свою
деревню в ту же пору
Помещик
новый прискакал
И столь же строгому разбору
В соседстве повод подавал.
По имени Владимир Ленской,
С душою прямо геттингенской,
Красавец, в полном цвете лет,
Поклонник Канта и поэт.
Он из Германии туманной
Привез учености плоды:
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В
деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Всё думать, думать об одном
И день и ночь до
новой встречи.
Но крепко набрался каких-то
новых правил.
Чин следовал ему: он службу вдруг оставил,
В
деревне книги стал читать.
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от
деревни к
деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все
новые, живые, черные валы.
Самгин слушал его суховатый баритон и сожалел, что англичанина не интересует пейзаж. Впрочем, пейзаж был тоже скучный — ровная, по-весеннему молодо зеленая самарская степь, черные полосы вспаханной земли, маленькие мужики и лошади медленно кружатся на плывущей земле, двигаются серые
деревни с желтыми пятнами
новых изб.
Если же не это, так он звал Обломова в
деревню, поверить свои дела, встряхнуть запущенную жизнь мужиков, поверить и определить свой доход и при себе распорядиться постройкой
нового дома.
— Ступай в
деревню сам: без этого нельзя; пробудь там лето, а осенью прямо на
новую квартиру и приезжай. Я уж похлопочу тут, чтоб она была готова.
Он лег на спину и заложил обе руки под голову. Илья Ильич занялся разработкою плана имения. Он быстро пробежал в уме несколько серьезных, коренных статей об оброке, о запашке, придумал
новую меру, построже, против лени и бродяжничества крестьян и перешел к устройству собственного житья-бытья в
деревне.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда, к Штольцу, с Ольгой, и в
деревню, на поля, в рощи, хотелось уединиться в своем кабинете и погрузиться в труд, и самому ехать на Рыбинскую пристань, и дорогу проводить, и прочесть только что вышедшую
новую книгу, о которой все говорят, и в оперу — сегодня…
— Послушай, Ольга, не гляди на меня так: мне страшно! — сказал он. — Я передумал: совсем иначе надо устроить!.. — продолжал потом, постепенно понижая тон, останавливаясь и стараясь вникнуть в этот
новый для него смысл ее глаз, губ и говорящих бровей, — я решил сам ехать в
деревню, вместе с поверенным… чтоб там… — едва слышно досказал он.
— На
новую квартиру, в
деревню, самому! Какие ты все отчаянные меры предлагаешь! — с неудовольствием сказал Обломов. — Нет чтоб избегнуть крайностей и придержаться средины…
Он сел и задумался. Много передумал он в эти полтора часа, много изменилось в его мыслях, много он принял
новых решений. Наконец он остановился на том, что сам поедет с поверенным в
деревню, но прежде выпросит согласие тетки на свадьбу, обручится с Ольгой, Ивану Герасимовичу поручит отыскать квартиру и даже займет денег… немного, чтоб свадьбу сыграть.
Старик Обломов как принял имение от отца, так передал его и сыну. Он хотя и жил весь век в
деревне, но не мудрил, не ломал себе головы над разными затеями, как это делают нынешние: как бы там открыть какие-нибудь
новые источники производительности земель или распространять и усиливать старые и т. п. Как и чем засевались поля при дедушке, какие были пути сбыта полевых продуктов тогда, такие остались и при нем.
Он должен был признать, что другой успел бы написать все письма, так что который и что ни разу не столкнулись бы между собою, другой и переехал бы на
новую квартиру, и план исполнил бы, и в
деревню съездил бы…
Яков был в черном фраке и белом галстуке, а Егорка, Петрушка и
новый, только что из
деревни взятый в лакеи Степка, не умевший стоять прямо на ногах, одеты были в старые, не по росту каждому, ливрейные фраки, от которых несло затхлостью кладовой. Ровно в полдень в зале и гостиной накурили шипучим куревом с запахом какого-то сладкого соуса.
Райский подошел сначала к одному, потом к другому окну. Из окон открывались виды на поля,
деревню с одной стороны, на сад, обрыв и
новый дом с другой.
Николай Иваныч человек со влиянием: он известного конокрада заставил возвратить лошадь, которую тот свел со двора у одного из его знакомых, образумил мужиков соседней
деревни, не хотевших принять
нового управляющего, и т. д.
Чертопханов успокоился, подошел к Тихону Иванычу, взял его за руку, дерзко глянул кругом и, не встречая ни одного взора, торжественно, среди глубокого молчания, вышел из комнаты вместе с
новым владельцем благоприобретенной
деревни Бесселендеевки.
Промотав в Москве большую часть имения своего и на ту пору овдовев, уехал он в последнюю свою
деревню, где продолжал проказничать, но уже в
новом роде.
и несмотря на значительное уменьшение расходов, доходы Григорья Ивановича не прибавлялись; он и в
деревне находил способ входить в
новые долги; со всем тем почитался человеком не глупым, ибо первый из помещиков своей губернии догадался заложить имение в Опекунский совет: оборот, казавшийся в то время чрезвычайно сложным и смелым.
Ей нравилась оживленная улица села, с постоянно открытыми лавками, в которых, по ее выражению, только птичьего молока нельзя было достать, и с еженедельным торгом, на который съезжались толпы народа из соседних
деревень; нравилась заболотская пятиглавая церковь с пятисотпудовым колоколом; нравилась
новая кипучая деятельность, которую представляло оброчное имение.
Шумнее и шумнее раздавались по улицам песни и крики. Толпы толкавшегося народа были увеличены еще пришедшими из соседних
деревень. Парубки шалили и бесились вволю. Часто между колядками слышалась какая-нибудь веселая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых козаков. То вдруг один из толпы вместо колядки отпускал щедровку [Щедровки — песенки, распевавшиеся молодежью в канун
Нового года.] и ревел во все горло...
Я всегда мечтал о
деревне и надеялся, что отец купит
новое имение, хотя бы более скромное.
Отправит ли их
новый барин куда-нибудь к себе в «
деревню, в глушь, в Саратов», а семью разбросает по другим вотчинам…
Дешерт долго не появлялся в нашем доме, и только от времени до времени доносились слухи о
новых его жестокостях в семье и на
деревне.
Галактион отлично понял его. Значит, отец хочет запрячь его в
новую работу и посадить опять в
деревню года на три. На готовом деле он рассчитывал управиться с Емельяном и Симоном. Это было слишком очевидно.
Зная хорошо, что значит даже простое слово Стабровского, Галактион ни на минуту не сомневался в его исполнении. Он теперь пропадал целыми неделями по
деревням и глухим волостям, устраивая
новые винные склады, заключая условия с крестьянскими обществами на открытие
новых кабаков, проверяя сидельцев и т. д. Работы было по горло, и время летело совершенно незаметно. Галактион сам увлекался своею работой и проявлял редкую энергию.
Для меня опять готовилось
новое зрелище; отложили лошадей, хотели спутать и пустить в поле, но как степные травы погорели от солнца и завяли, то послали в
деревню за свежим сеном и овсом и за всякими съестными припасами.
Потом мы поднялись на довольно крутой пригорок, на ровной поверхности которого стояло несколько
новых и старых недостроенных изб; налево виднелись длинная полоса воды, озеро Киишки и противоположный берег, довольно возвышенный, а прямо против нас лежала разбросанная большая татарская
деревня так называемых «мещеряков».
У меня вертелось на уме и на языке
новое возражение в виде вопроса, но я заметил, что мать сердится, и замолчал; мы же в это самое время приехали на ночевку в
деревню Красный Яр, в двенадцати верстах от Симбирска и в десяти от переправы через Волгу.
Нас ожидала
новая остановка и потеря времени: надо было заехать в
деревню Часовню, стоящую на самом берегу Волги, и выкормить лошадей, которые около суток ничего не ели.
Алена Сергеевна была старуха, крестьянка, самая богатая и зажиточная из всего имения Вихрова.
Деревня его находилась вместе же с усадьбой. Алена явилась, щепетильнейшим образом одетая в
новую душегрейку, в
новом платке на голове и в
новых котах.
С письмом этим Вихров предположил послать Ивана и ожидал доставить ему удовольствие этим, так как он там увидится с своей Машей, но сердце Ивана уже было обращено в другую сторону; приехав в
деревню, он не преминул сейчас же заинтересоваться
новой горничной, купленной у генеральши, но та сейчас сразу отвергла все его искания и прямо в глаза назвала его «сушеным судаком по копейке фунт».
Странное дело, — эти почти бессмысленные слова ребенка заставили как бы в самом Еспере Иваныче заговорить неведомый голос: ему почему-то представился с особенной ясностью этот неширокий горизонт всей видимой местности, но в которой он однако погреб себя на всю жизнь; впереди не виделось никаких
новых умственных или нравственных радостей, — ничего, кроме смерти, и разве уж за пределами ее откроется какой-нибудь мир и источник иных наслаждений; а Паша все продолжал приставать к нему с разными вопросами о видневшихся цветах из воды, о спорхнувшей целой стае диких уток, о мелькавших вдали селах и
деревнях.
Эти виды и предположения обсуждались на все лады, перемежаясь вздохами, ахами, напоминаниями о сердитых временах и известиями о
новых пожарах, происшедших в разных
деревнях по случаю Николина дня.
Мы въехали в довольно большую
деревню, в которой было два порядка изб; один из них был совершенно
новый, частью даже не вполне достроенный; другой порядок тоже не успел еще почернеть от времени.
Когда мы оставляли
деревню, день был такой светлый, теплый, яркий; сельские работы кончались; на гумнах уже громоздились огромные скирды хлеба и толпились крикливые стаи птиц; все было так ясно и весело, а здесь, при въезде нашем в город, дождь, гнилая осенняя изморозь, непогода, слякоть и толпа
новых, незнакомых лиц, негостеприимных, недовольных, сердитых!
Казнь должна была совершиться в селе. И, вернувшись в воскресенье от обедни, Маланья, в
новом платье и
новых башмаках, доложила барыне, что строят виселицу и к середе ждут палача из Москвы и что воют семейные не переставая, по всей
деревне слышно.
От дикости ли это ихней, а только что ни
деревня у них, то толк
новый, даже в одном и том же селенье по нескольку бывает.
И точно, воротился я к Михайлову дню домой, и вижу, что там все
новое. Мужички в деревнишке смутились; стал я их расспрашивать — ничего и не поймешь. Только и слов, что, мол, генеральская дочь в два месяца большущие хоромы верстах в пяти от
деревни поставила. Стали было они ей говорить, что и без того народу много селится, так она как зарычит, да пальцы-то, знашь, рогулей изладила, и все вперед тычет, да бумагу каку-то указывает.
Отец несколько раз предлагал ей ехать в Петербург к тетке, но она настаивала в своем упорстве. Теперь уж не представление о долге приковывало ее к
деревне, а какая-то тупая боязнь. Она боялась встретить его, боялась за себя, за свое чувство. Наверное, ее ожидает какое-нибудь жестокое разочарование, какая-нибудь
новая жестокая игра. Она еще не хотела прямо признать деревянным письмо своего минутного жениха, но внутренний голос уже говорил ей об этом.
Новая — донимает голодом, Чумазый вторгся в самое сердце
деревни и преследует мужика и на деревенской улице, и за околицей.
Теперь он состоит где-то чиновником особых поручений, а сверх того, имеет выгодные частные занятия. В одной компании директорствует, в другой выбран членом ревизионной комиссии. Пробует и сам сочинять проекты
новых предприятий и, быть может, будет иметь успех. Словом сказать, хлопочет и суетится так же, как и в
деревне, но уже около более прибыльных мелочей.
Она все чего-то ждала, все думала: вот пройдет месяц, другой, и она войдет в настоящую колею, устроится в
новом гнезде так, как мечтала о том, покидая Москву, будет ходить в
деревню, наберет учениц и проч.
Если же это нежелательно, то пускай
деревня освежится приливом
новых, разумных сил, и пускай эти силы не встречаются с первых же шагов с выворачиванием рук и сажанием в"холодную".