Неточные совпадения
—
Не бойся, — сказал он, — ты, кажется,
не располагаешь состареться никогда! Нет, это
не то… в старости силы падают и перестают бороться с жизнью. Нет, твоя грусть, томление — если это только то, что я думаю, — скорее признак силы… Поиски живого, раздраженного ума порываются иногда за житейские грани,
не находят, конечно, ответов, и
является грусть… временное недовольство жизнью… Это грусть души, вопрошающей жизнь о ее
тайне… Может быть, и с тобой то же… Если это так — это
не глупости.
Случалось даже, что по нескольку дней
не бывало и раздражения, и Вера
являлась ему безразлично с Марфенькой: обе казались парой прелестных институток на выпуске, с институтскими
тайнами, обожанием, со всею мечтательною теориею и взглядами на жизнь, какие только устанавливаются в голове институтки — впредь до опыта, который и перевернет все вверх дном.
Дело было в том, что я тогда только что начал сближаться с петербургскими литераторами, печатать статьи, а главное, я был переведен из Владимира в Петербург графом Строгановым без всякого участия
тайной полиции и, приехавши в Петербург,
не пошел
являться ни к Дубельту, ни в III Отделение, на что мне намекали добрые люди.
—
Тайны, секреты! Откуда у нас вдруг столько
тайн и секретов
явилось! —
не сдерживая себя, восклицал Степан Трофимович.
Первое: вы должны быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого
не может существовать никакое общество, ни
тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души, примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала
не из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом
явится перед вами
не убийцею всего вашего бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в область успокоения и награды.
Нужно признаться, что я
не злоупотреблял своим влиянием, потому что мое вмешательство, очевидно, шло в пользу только виноватой стороны, которой
являлся всегда муж, а я
не хотел быть его
тайным сообщником.
Голубоглазый студент больше
не являлся. Исчез и маленький молодой человек с чёрными усами. Всё это, питая подозрительность мальчика, намекало на какие-то
тайны, загадки.
Оказалось, что вместо статистического конгресса я чуть было
не сделался членом опаснейшего
тайного общества, имевшего целию ниспровержение общественного порядка, и что только по особенной божьей милости я
явился пред лицом суда
не в качестве главного обвиняемого, а лишь в качестве пособника и попустителя.
Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы
тайны(Глубокие, пленительные
тайны),
Не бросил ли я все, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И
не пошел ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Читая этот указ в 1762 году, современники, разумеется,
не могли предвидеть, что через несколько лет
явится на поприще полицейских исследований знаменитый Шешковский и что последующие обстоятельства заставят саму же Екатерину восстановить, к концу своего царствования, уничтоженную ею
тайную канцелярию — под именем
тайной экспедиции. Да если б это и могли предвидеть, то все-таки
не могли
не радоваться при данном облегчении, хотя бы и на краткое время.
Ясно, что круг ее действий должен был очень сузиться: она могла, например, восставать против ужасов пытки, когда сама императрица неоднократно высказывала отвращение от этой ненавистной судебной меры (см., например, два указа 15 января 1763 года); но когда потом обстоятельства привели к восстановлению
тайной экспедиции и когда
явился страшный Шешковский, тогда, разумеется, кричать против пытки стало
не очень повадно.
Даже стыдно стало: ни
тайны, ни опасности — ничего
не оказалось из всей фантасмагории;
явилась только глупая фигура какого-то Павла Павловича.
Эту оторопь они носят с собой везде и, по привычке,
являются с ней даже там, где жизнь, по-видимому,
не представляет уже ни
тайн, ни неожиданностей.
О это нестерпимо!.. что ж он сам
Не явится сюда, мой
тайный обвинитель,
Пусть повторит при мне — пускай покажет вам
Все доказательства… вы этого хотите.
А если он
не явится? Какой
Найдете вы предлог, чтоб оправдаться?
И тогда—то во всей наготе
Обнаружились личные страсти
И послышались речи —
не те:
«Это яд, уж давно отравлявший
Наше общество, силу забрал!» —
Восклицал, словно с неба упавший,
Суясь всюду, сморчок генерал
(Как цветы, что в ночи распускаются,
Эти люди в чинах повышаются
В строгой
тайне — и в жизни потом
С непонятным апломбом
являютсяВ роковом ореоле своем).
«Со времен Петрашевского строго
За развитьем его я следил,
Я наметил поборников много,
Но… напрасно я труд погубил!
— А как же, — отвечал Артемий. — Есть клады, самим Господом положенные, — те даются человеку, кого Бог благословит… А где, в котором месте, те Божьи клады положены, никому
не ведомо. Кому Господь захочет богатство даровать, тому
тайну свою и откроет. А иные клады людьми положены, и к ним приставлена темная сила. Об этих кладах записи есть: там прописано, где клад зарыт, каким видом
является и каким зароком положен… Эти клады страшные…
И вдруг нечаянно, негаданно
явился он… Как огнем охватило Манефу, когда, взглянув на паломника, она признала в нем дорогого когда-то ей человека… Она, закаленная в долгой борьбе со страстями, она, победившая в себе ветхого человека со всеми влеченьями к миру, чувственности, суете, она, умертвившая в себе сердце и сладкие его обольщения, едва могла сдержать себя при виде Стуколова, едва
не выдала людям давнюю, никому
не ведомую
тайну.
Дня через три, по отъезде из скита старухи Чапуриной, к матушке Платониде из Осиповки целый воз подарков привезли. Послан был воз тайком от хозяина… И
не раз в году
являлись такие воза в Комарове возле кельи Платонидиной.
Тайна крепко хранилась.
«
Тайной» в обычном смысле
не является природа Божия, — говорит Гегель, выдавая в этих словах основную
тайну своего собственного (да и Шеллингова) философствования, — и менее всего в христианской религии: здесь Бог дал познать себя, показал, что Он есть; здесь Он раскрыт.
У пламя вы, други, стойте,
не озябьте,
Надо утешати батюшку родного,
Агнца дорогого, сына всеблагого,
Авось наш Спаситель до нас умилится,
В наших сокрушенных сердцах изволит
явиться,
С нами вместе будет, покажет все лести,
Наших сил
не станет
тайну всю познати,
Надо крепким быти и всегда молиться,
Тогда и злодей от нас удалится.
Дух, видимо,
явился в ней — радела без устали, пламенно пророчествовала, открывая
тайные помышления и прегрешения даже тех, кого до тех пор
не видала и от кого ни слова
не слыхивала.
За это он ей благодарен. Значит, в ней есть прямота. Противно ей ввести его к себе в дом и под личиною держать при себе в звании
тайного любовника. При редких наездах ничего бы и
не всплыло наружу. Тогда стало бы гораздо свободнее. Вот такая встреча в саду показалась бы совсем простой встречей. Да и надобности
не было бы сходиться здесь по уговору. Просто
явился к ним, когда мужа нет, да и предложил пройтись на набережную.
Не понимая цели этой гнусной интриги против родной сестры, Иван Павлович инстинктивно чувствовал, что
тайным, но главным руководителем ее
является Гиршфельд и
не знал, какими средствами бороться с этим человеком,
не пренебрегающим никакими средствами для достижения своих целей.
— Всеконечно
не явится, — заспешил Петухов. — Проверьте, что все узнанное мною за последнее время, как известны мне ваши отношения к княжне Шестовой — будут отныне
тайной, схороненной во мне, как в могиле.
Год прошел, а мать все-таки ничего
не знала об ужасной
тайне. Ждет барон день, два… Фиоравенти
не является за своей жертвой. Авось-либо
не будет!.. Тянутся недели… нет его. О, если бы умер!..
Увы, теперь бодрствующий ум в спящем теле ясно видит, что кровь убитой вопиет из-под земли к небу и что нет ничего
тайного, что
не сделалось бы явным. Припоминаются княжне Людмиле подозрительные взгляды старых слуг в Зиновьеве. Она уехала в Петербург от этих взглядов, но здесь
явился Никита, а за ним Осип Лысенко, преобразившийся в графа Свянторжецкого. Один сообщник, другой случайно узнавший о ее преступлении. Она сумела одного устранить с дороги, другого сделать бессильным.
Присутствие графа
не отражалось на тоне гостей. Он
не в первый раз чувствовал, по возвращении в Петербург, как мало у нас почета тем, кто уже
не стоит более на прежней высоте. С этим он мирился и своим мягким обращением и прежде ободрял каждого, кто
являлся к нему с
тайным трепетом. Эту черту его натуры объясняли всегда лицемерием и привычкой носить маску.
«Слово и дело» было созданием Великого Петра и
являлось, при его крутых преобразованиях, крайней для него необходимостью. Почти во все свое царствование он
не мог быть спокоен.
Тайная крамола
не дремала и старалась подточить в зародыше то, что стоило Великому императору много трудов и много денег. Таким образом насилие порождало насилие. Да и в нравах того века это было делом весьма естественным.
Разврат всюду имеет место, где целью
не является соединение любящих, проникновение через любовь в
тайну лица.