Неточные совпадения
— Если б я могла
быть чем-нибудь, кроме
любовницы, страстно любящей одни его ласки; но я
не могу и
не хочу быть ничем другим.
— Нет, вы
не ошиблись, — сказала она медленно, отчаянно взглянув на его холодное лицо. — Вы
не ошиблись. Я
была и
не могу
не быть в отчаянии. Я слушаю вас и думаю о нем. Я люблю его, я его
любовница, я
не могу переносить, я боюсь, я ненавижу вас… Делайте со мной что
хотите.
— Я и
не употребляла б их, если бы полагала, что она
будет вашею женою. Но я и начала с тою целью, чтобы объяснить вам, что этого
не будет и почему
не будет. Дайте же мне докончить. Тогда вы можете свободно порицать меня за те выражения, которые тогда останутся неуместны по вашему мнению, но теперь дайте мне докончить. Я
хочу сказать, что ваша
любовница, это существо без имени, без воспитания, без поведения, без чувства, — даже она пристыдила вас, даже она поняла все неприличие вашего намерения…
Вот как выражает Белинский свою социальную утопию, свою новую веру: «И настанет время, — я горячо верю этому, настанет время, когда никого
не будут жечь, никому
не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения,
будет молить себе конца, и
не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда
не будет бессмысленных форм и обрядов,
не будет договоров и условий на чувства,
не будет долга и обязанностей, и воля
будет уступать
не воле, а одной любви; когда
не будет мужей и жен, а
будут любовники и
любовницы, и когда
любовница придет к любовнику и скажет: „я люблю другого“, любовник ответит: „я
не могу
быть счастлив без тебя, я
буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого ты любишь“, и
не примет ее жертвы, если по великодушию она
захочет остаться с ним, но, подобно Богу, скажет ей:
хочу милости, а
не жертв…
— Любил вначале. Ну, да довольно…
Есть женщины, которые годятся только в
любовницы и больше ни во что. Я
не говорю, что она
была моею
любовницей. Если
захочет жить смирно, и я
буду жить смирно; если же взбунтуется, тотчас же брошу, а деньги с собой захвачу. Я смешным
быть не хочу; прежде всего
не хочу быть смешным.
— Подожди, Любочка! Подожди, этого
не надо. Понимаешь, совсем, никогда
не надо. То, что вчера
было, ну, это случайность. Скажем, моя слабость. Даже более: может
быть, мгновенная подлость. Но, ей-богу, поверь мне, я вовсе
не хотел сделать из тебя
любовницу. Я
хотел видеть тебя другом, сестрой, товарищем… Нет, нет ничего: все сладится, стерпится.
Не надо только падать духом. А покамест, дорогая моя, подойди и посмотри немножко в окно: я только приведу себя в порядок.
Теперь уже
не воюют из-за того, что один король
не исполнил учтивости относительно
любовницы другого, как это
было при Людовике XIV; но, преувеличивая почтенные и естественные чувства национального достоинства и патриотизма и возбуждая общественное мнение одного народа против другого, доходят, наконец, до того, что становится достаточным того, чтобы
было сказано, —
хотя бы известие и
было неверно, — что посланник вашего государства
не был принят главой другого государства, для того чтобы разразилась самая ужасная и гибельная война из всех тех, которые когда-либо
были.
Слова её падали медленно, как осенние листья в тихий день, но слушать их
было приятно. Односложно отвечая, он вспоминал всё, что слышал про эту женщину: в своё время город много и злорадно говорил о ней, о том, как она в первый год по приезде сюда
хотела всем нравиться, а муж ревновал её, как он потом начал
пить и завёл
любовницу, она же со стыда спряталась и точно умерла — давно уже никто
не говорил о ней ни слова.
— Поручика Маврина Помялова отчислила от себя, он опять проиграл в карты триста двадцать;
хочет она векселя подать ко взысканию, у неё векселя на него
есть, А жандарм потому жену свою держит здесь, что завёл в городе
любовницу, а
не потому, что жена больная…
Софья Михайловна. Таким именем тебя назовет еще и другая женщина! Я сейчас
была у другой твоей
любовницы! На, смотри, кому ты дарил этот портрет! (Показывает Аматурову его фотографический кабинетный портрет.) Она также
не хочет держать его у себя и пускать тебя к себе.
Она
не была его
любовницею, он
не имел
любовницы, — так я
хочу верить, Платон Алексеич.
И вдруг — «она открыла рот и переместилась в коляске от волнения, возбужденного в ней пришедшею ей вдруг мыслью: «Если бы я могла
быть чем-нибудь, кроме
любовницы, страстно любящей одни его ласки: но я
не могу и
не хочу быть ничем другим.
Она слышит его голос, где дрожит сердечное волнение. С ней он
хочет братски помириться. Ее он жалеет. Это
была не комедия, а истинная правда. Так
не говорят, так
не смотрят, когда на сердце обман и презрительный холод. И что же ему делать, если она для него перестала
быть душевно любимой подругой? Разве можно требовать чувства? А брать в
любовницы без любви — только ее позорить, низводить на ступень вещи или красивого зверя!
Она знала французское присловье, что и «королевская
любовница не стоит честной жены пастуха» — и она вышла замуж недаром,
не балуясь; но что могло
быть пригодно, того она упускать тоже
не хотела.
— Слушай, — вдруг сказала она отрывистым тоном, — я
не хочу, чтобы ты
была его
любовницей! Я скорее убью тебя собственными руками, чем допущу вести эту жизнь и
быть публично опозоренной!