Неточные совпадения
На второй неделе великого поста пришла ему очередь говеть вместе с своей казармой. Он ходил в церковь молиться вместе с другими.
Из-за чего, он и сам
не знал того, — произошла однажды ссора; все разом
напали на него с остервенением.
— Вот как я…
попал! — тихонько произнес Кутузов, выходя
из-за портьеры, прищурив правый глаз, потирая ладонью подбородок. — Отказаться — нельзя; назвался груздем — полезай в кузов. Это ведь ваша жена? — шептал он. — Вот что: я ведь медик
не только по паспорту и даже в ссылке немножко практиковал. Мне кажется: у нее пневмония и — крупозная, а это —
не шуточка. Понимаете?
Хорошо. Отчего же, когда Обломов, выздоравливая, всю зиму был мрачен, едва говорил с ней,
не заглядывал к ней в комнату,
не интересовался, что она делает,
не шутил,
не смеялся с ней — она похудела, на нее вдруг
пал такой холод, такая нехоть ко всему: мелет она кофе — и
не помнит, что делает, или накладет такую пропасть цикория, что пить нельзя — и
не чувствует, точно языка нет.
Не доварит Акулина рыбу, разворчатся братец, уйдут
из-за стола: она, точно каменная, будто и
не слышит.
Но главное его призвание и страсть — дразнить дворовых девок, трепать их, делать всякие штуки. Он смеется над ними, свищет им вслед, схватит
из-за угла длинной рукой за плечо или за шею так, что бедная девка
не вспомнится, гребенка выскочит у ней, и коса
упадет на спину.
Луна освещала новый дом, а старый прятался в тени. На дворе, в кухне, в людских долее обыкновенного
не ложились
спать люди, у которых в гостях были приехавшие с барыней Викентьевой
из-за Волги кучер и лакей.
Заночевали, брате, мы в поле, и проснулся я заутра рано, еще все
спали, и даже солнышко
из-за леса
не выглянуло.
Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав
из-за стола
не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги, заводит будильник и ложится
спать. Вся машина засыпает.
Курсы Василия Назарыча в среде узловской денежной братии начали быстро
падать, и его векселя, в первый раз в жизни, Узловско-Моховский банк отказался учитывать Василий Назарыч этим
не особенно огорчился, но он хорошо видел, откуда был брошен в него камень; этот отказ был произведением Половодова, который по своей натуре способен был наносить удары только
из-за угла.
Ведь большинство
попадало в «яму»
из-за самодурства богатеев-кредиторов, озлобившихся на должника за то, что он
не уплатил, а на себя за то, что в дураках остался и потерял деньги. Или для того, чтобы убрать с дороги мешающего конкурента.
Его немой племянник уехал в деревню жениться; Петр жил один над конюшней, в низенькой конуре с крошечным окном, полной густым запахом прелой кожи, дегтя, пота и табака, —
из-за этого запаха я никогда
не ходил к нему в жилище.
Спал он теперь,
не гася лампу, что очень
не нравилось деду.
Стало быть, если, как говорят, представителей общества, живущих в Петербурге, только пять, то охранение доходов каждого из них обходится ежегодно казне в 30 тысяч,
не говоря уже о том, что
из-за этих доходов приходится, вопреки задачам сельскохозяйственной колонии и точно в насмешку над гигиеной, держать более 700 каторжных, их семьи, солдат и служащих в таких ужасных ямах, как Воеводская и Дуйская
пади, и
не говоря уже о том, что, отдавая каторжных в услужение частному обществу за деньги, администрация исправительные цели наказания приносит в жертву промышленным соображениям, то есть повторяет старую ошибку, которую сама же осудила.
Обыкновенным образом стрелять журавлей очень трудно и мало убьешь их, а надобно употреблять для этого особенные приемы и хитрости, то есть подкрадываться к ним
из-за кустов, скирдов хлеба, стогов сена и проч. и проч. также, узнав предварительно, куда летают журавли кормиться, где проводят полдень, где ночуют и чрез какие места пролетают на ночевку, приготовить заблаговременно скрытное место и ожидать в нем журавлей на перелете, на корму или на ночевке; ночевку журавли выбирают на местах открытых, даже иногда близ проезжей дороги; обыкновенно все
спят стоя, заложив голову под крылья, вытянувшись в один или два ряда и выставив по краям одного или двух сторожей, которые только дремлют,
не закладывая голов под крылья, дремлют чутко, и как скоро заметят опасность, то зычным, тревожным криком разбудят товарищей, и все улетят.
Правда, рано утром, и то уже в исходе марта, и без лыж ходить по насту, который иногда бывает так крепок, что скачи куда угодно хоть на тройке; подкрасться как-нибудь
из-за деревьев к начинающему глухо токовать краснобровому косачу; нечаянно наткнуться и взбудить чернохвостого русака с ремнем пестрой крымской мерлушки по спине или чисто белого как снег беляка: он еще
не начал сереть, хотя уже волос лезет; на пищик [Пищиком называется маленькая дудочка из гусиного пера или кожи с липового прутика, на котором издают ртом писк, похожий на голос самки рябца] подозвать рябчика — и кусок свежей, неперемерзлой дичины может
попасть к вам на стол…
— Дураки вы все, вот что… Небось, прижали хвосты, а я вот нисколько
не боюсь родителя… На волос
не боюсь и все приму на себя. И Федосьино дело тоже надо рассудить: один жених
не жених, другой жених
не жених, — ну и
не стерпела девка. По человечеству надо рассудить… Вон Марья
из-за родителя в перестарки
попала, а Феня это и обмозговала: живой человек о живом и думает. Так прямо и объясню родителю… Мне что, я его вот на эстолько
не боюсь!..
— Ну тебя в болото! — почти крикнула она. — Знаю я вас! Чулки тебе штопать? На керосинке стряпать? Ночей
из-за тебя
не спать, когда ты со своими коротковолосыми будешь болты болтать? А как ты заделаешься доктором, или адвокатом, или чиновником, так меня же в спину коленом: пошла, мол, на улицу, публичная шкура, жизнь ты мою молодую заела. Хочу на порядочной жениться, на чистой, на невинной…
— Попервоначалу она тоже с ним уехала; но, видно, без губернаторства-то денег у него немножко в умалении сделалось, она
из-за него другого стала иметь. Это его очень тронуло, и один раз так, говорят, этим огорчился, что крикнул на нее за то,
упал и мертв очутился; но и ей тоже
не дал бог за то долгого веку: другой-то этот самый ее бросил, она — третьего, четвертого, и при таком пути своей жизни будет ли прок, — померла, говорят, тоже нынешней весной!
Помню только, что выхватил я топор
из-за пояса и бил им, куда
попало, бил дотоле, доколе сам с ног
не свалился.
Нечего делать, исполнил по желанию Ивана Никитича:
не попадать же ему, в самом деле, под ответственность
из-за какой-то непонятной щепетильности.
— Подлинно диво, он ее, говорят, к ярмарке всереди косяка пригонил, и так гнал, что ее за другими конями никому видеть нельзя было, и никто про нее
не знал, опричь этих татар, что приехали, да и тем он сказал, что кобылица у него
не продажная, а заветная, да ночью ее от других отлучил и под Мордовский ишим в лес отогнал и там на поляне с особым пастухом
пас, а теперь вдруг ее выпустил и продавать стал, и ты погляди, что
из-за нее тут за чудеса будут и что он, собака, за нее возьмет, а если хочешь, ударимся об заклад, кому она достанется?
Она достала с нижней полки шкафа,
из-за головы сахару, стакан водки и два огромные ломтя хлеба с ветчиной. Все это давно было приготовлено для него ее заботливой рукой. Она сунула ему их, как
не суют и собакам. Один ломоть
упал на пол.
Бледная, задумчивая девушка, по какому-то странному противоречию с его плотной натурой, сделала на него сильное впечатление. Он на вечерах уходил
из-за карт и погружался в непривычную думу, глядя на этот полувоздушный призрак, летавший перед ним. Когда на него
падал ее томный взор, разумеется, случайно, он, бойкий гладиатор в салонных разговорах, смущался перед робкой девочкой, хотел ей иногда сказать что-нибудь, но
не мог. Это надоело ему, и он решился действовать положительнее, чрез разных теток.
Почти на том же самом месте дороги, где часа два тому назад они настигли Эмиля, — он снова выскочил
из-за дерева и с радостным криком на губах, помахивая картузом над головою и подпрыгивая, бросился прямо к карете, чуть-чуть
не попал под колеса и,
не дожидаясь, чтобы лошади остановились, вскарабкался через закрытые дверцы — и так и впился в Санина.
— Ах, как я счастлив, что
попал к вам сегодня, — говорил Александров,
не переставая строго следить за ритмом полонеза. — Как я рад. И подумать только, что
из-за пустяка, по маленькой случайности, я мог бы этой радости лишиться и никогда ее
не узнать.
— Уж извините! Значит — последовательность. Слово «казенная»
не дает мне покоя.
Из-за «казенной» лошади я
попал сюда и испортил «казенную» бумагу…
Капитан при этом самодовольно обдергивал свой вицмундир, всегда у него застегнутый на все пуговицы, всегда с выпущенною
из-за борта, как бы аксельбант, толстою золотою часовою цепочкою, и просиживал у Зудченки до глубокой ночи, лупя затем от нее в Красные казармы пехтурой и
не только
не боясь, но даже желая, чтобы на него
напали какие-нибудь жулики, с которыми капитан надеялся самолично распорядиться,
не прибегая ни к чьей посторонней помощи: силищи Зверев был действительно неимоверной.
Когда настала ночь, затихли и эти звуки, и месяц, поднявшись
из-за зубчатых стен Китай-города, осветил безлюдную площадь, всю взъерошенную кольями и виселицами. Ни одного огонька
не светилось в окнах; все ставни были закрыты; лишь кой-где тускло теплились лампады перед наружными образами церквей. Но никто
не спал в эту ночь, все молились, ожидая рассвета.
Но, вместо этого, внезапно целая куча домов опять выступала
из-за зелени, и Матвей опять
попадал как будто в новый город; порой даже среди скромных коттеджей опять подымались гордые дома в шесть и семь этажей, а через несколько минут опять маленькие домики и такая же дорога, как будто этот город
не может кончиться, как будто он занял уже весь свет…
Корзина с провизией склонилась в руках ослабевшего человека, сидевшего в углу вагона, и груши из нее посыпались на пол. Ближайший сосед поднял их, тихо взял корзину из рук спящего и поставил ее рядом с ним. Потом вошел кондуктор,
не будя Матвея, вынул билет
из-за ленты его шляпы и на место билета положил туда же белую картонную марку с номером. Огромный человек крепко
спал, сидя, и на лице его бродила печальная судорога, а порой губы сводило, точно от испуга…
Увидав Хаджи-Мурата и выхватив
из-за пояса пистолет, он направил его на Хаджи-Мурата. Но
не успел Арслан-Хан выстрелить, как Хаджи-Мурат, несмотря на свою хромоту, как кошка, быстро бросился с крыльца к Арслан-Хану. Арслан-Хан выстрелил и
не попал. Хаджи-Мурат же, подбежав к нему, одной рукой схватил его лошадь за повод, другой выхватил кинжал и что-то по-татарски крикнул.
Встав
из-за стола, Степан Михайлыч был так весел, что даже
не хотел ложиться
спать.
В крепости
падали не только люди, стоявшие на виду, но и те, которые на минуту приподымались
из-за заплотов.
Откуда-то
из-за угла вынырнул молодой человек в красной рубахе и поддевке и промчался мимо, чуть с ног меня
не сшиб. У него из рук
упала пачка бумаг, которую я хотел поднять и уже нагнулся, как
из-за угла с гиком налетели на меня два мужика и городовой и схватили. Я ровно ничего
не понял, и первое, что я сделал, так это дал по затрещине мужикам, которые отлетели на мостовую, но городовой и еще сбежавшиеся люди, в том числе квартальный, схватили меня.
— А — так уж надо… Подобьет его вода в колесо… нам, к примеру… завтра увидит полиция… возня пойдет, допросы… задержат нас. Вот его и провожают дальше… Ему что? Он уж мертвый… ему это
не больно,
не обидно… а живым
из-за него беспокойство было бы…
Спи, сынок!..
— Ты только дерешься, да пьянствуешь, да ругаешься неприлично на сцене, и так чуть к мировому
из-за тебя
не попал, а еще чиновник.
Не надо,
не надо.
Зинаида Саввишна. Оттого вот и разорился, бедный. Дела, душечка, совсем
упали… Если бы Боркин
не глядел за хозяйством, так ему бы с жидовкой есть нечего было. (Вздыхает.) А как мы-то, душечка,
из-за него пострадали!.. Так пострадали, что один только бог видит! Верите ли, милая, уж три года, как он нам девять тысяч должен!
— Ехал я всю ночь, разумеется, всю ночь
не спал, — можете себе представить, как я спешил! — прибавляет он, обращаясь к Зине, — одним словом, бранился, кричал, требовал лошадей, даже буянил
из-за лошадей на станциях; если б напечатать, вышла бы целая поэма в новейшем вкусе!
— А ты
не волнуйся, — засмеялся зоолог. — Можешь быть покоен, дуэль ничем
не кончится. Лаевский великодушно в воздух выстрелит, он иначе
не может, а я, должно быть, и совсем стрелять
не буду.
Попадать под суд
из-за Лаевского, терять время —
не стоит игра свеч. Кстати, какая ответственность полагается за дуэль?
Это было началом, а потом пошла стрельба на целый день. Ввиду энергичной обороны, скопище мятежников
не смело подступать к монастырским стенам совсем близко, а пускали стрелы
из-за построек Служней слободы и отсюда же
палили из ружей. При каждом пушечном выстреле дьячок Арефа закрывал глаза и крестился. Когда он пришел в Дивью обитель, Брехун его прогнал.
Один раз летом возвращался я откуда-то
из-за Невы; погода была ясная и жаркая; но вдруг с Ладоги дохнул ветер; в воздухе затряслось, зашумело; небо нахмурилось, волны по Неве сразу метнулись, как бешеные; набежал настоящий шквал, и ялик, на котором я переправлялся к Румянцевской площади, зашвыряло так, что я едва держался, а у гребца то одно, то другое весло,
не попадая в воду и сухо вертясь в уключинах, звонко ударялось по бортам.
Если так, то гораздо неодолимее потребность
спать: самый страстный любовник едва ли может пробыть без сна четверо суток; гораздо неодолимее потребности «любить» потребность есть и пить: это истинно безграничная потребность, потому что нет человека,
не признающего силы ее, между тем как о любви очень многие
не имеют и понятия;
из-за этой потребности совершается гораздо больше и гораздо труднейших подвигов, нежели от «всесильного» могущества любви.
А я человек служащий; а я место мое могу потерять
из-за этого; я, сударыня вы моя, под суд могу
попасть из-за этого! вот оно что! коль
не знали.
До меня даже такие слухи доходят, будто бы Грацианов ночей
из-за меня
не спит. Говорят, будто он так выражается: «Кабы у меня в стану все такие „граждане“ жили, как Колупаев да Разуваев, — я был бы поперек себя толще, а то вот принесла нелегкая эту „заразу“…» И при последних словах будто бы заводит глаза в сторону Монрепо…
Каждый раз, когда я обедал у него, нам подавали полбутылки Аи, из которой одной капли
не попадало в бокалы дам, и достаточно было при уходе
из-за стола ему сказать: «А вы, Афанасий Афанасьевич, посидите с моими дочерьми», для того чтобы ни одна из них
не сделала шагу из гостиной до отцовского пробуждения.
— Вы ужасны…
Из-за вас я
не спала всю ночь и решилась. Будь по-вашему. Я отдамся вам.
Тетушка выглянула
из-за фартука и изо всех сил отчаянно крикнула: «Остановитесь!», а сама
упала назад в возок, куда вместе с нею ввалилось целое облако снежных шапок, которые, подчиняясь влиянию ветра, еще
не сразу сели, а тряслись, точно реющие мухи.
Ничего
не подозревая, подходили к хате, где обыкновенно бывало сходбище, как вдруг
из-за углов и плетней раздалось:"Сюда, наши, бей, валяй, кого
попало!"и вместе с криком выбежало парубков двадцать с большими дубинами и с азартом бросились к Петрусю и реверендиссиму, а другие, схватив брата-горбунчика, по предприимчивому духу своему ушедшего вперед, начали по горбу Павлуся барабанить в две палки, с насмешками и ругательствами крича:"Славный барабан; Ониська! бей на нем зорю!"
На них и обрушился неизрасходованный гнев — вся мастерская начала дико ругаться; этих пекарей
не любили: их труд был легче нашего, заработок выше. Они отвечали на ругань руганью, и, может быть, драка снова вспыхнула бы, но вдруг растрепанный, заплаканный Яшка поднялся
из-за стола, шатаясь пошел куда-то и, вскинув руки ко груди, —
упал лицом на пол.
— Послушай, — обратился он к вознице. — Так ты говоришь, что здесь
не опасно? Это жаль… Я люблю с разбойниками драться… На вид-то я худой, болезненный, а силы у меня, словно у быка… Однажды
напало на меня три разбойника… Так что ж ты думаешь? Одного я так трахнул, что… что, понимаешь, богу душу отдал, а два другие
из-за меня в Сибирь пошли на каторгу. И откуда у меня сила берется,
не знаю… Возьмешь одной рукой какого-нибудь здоровилу, вроде тебя, и… и сковырнешь.
Долго я ночью
не спал, на их огонек глядел. Темною ночью огонь кажется близехонько. Думаю: на сердце у него нехорошо теперь. Если человек отчаянный, то, может, огонь у него горит, а он берегом крадется… Ну, однако, ничего. Наутро — еще гор
из-за тумана
не видно — мы уж плот свой спустили…
Он
не мог войти без провожатого в темную комнату, хотя бы она была ему как нельзя более известна; убегал
из-за стола, если
падала соль; замирал, если в комнате появлялись три свечки; обходил далеко кругом каждую корову, потому что она «может боднуть», обходил лошадь, потому что она «может брыкнуть»; обходил даже и овцу и свинью и рассказывал, что все-таки с ним был раз такой случай, что свинья остановилась перед ним и завизжала.