Неточные совпадения
Зато и пламенная младость
Не может ничего
скрывать.
Вражду,
любовь, печаль и радость
Она готова разболтать.
В
любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Свою доверчивую совесть
Он простодушно обнажал.
Евгений без труда узнал
Его
любви младую повесть,
Обильный чувствами рассказ,
Давно
не новыми для нас.
— Да, мой друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он
не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту,
любовь к нему и старание
скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она
не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он
не…
Он тщательно
скрывал от
своих товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и
любви,
не отведав битвы.
Английский народ при вести, что человек «красной рубашки», что раненный итальянской пулей едет к нему в гости, встрепенулся и взмахнул
своими крыльями, отвыкнувшими от полета и потерявшими гибкость от тяжелой и беспрерывной работы. В этом взмахе была
не одна радость и
не одна
любовь — в нем была жалоба, был ропот, был стон — в апотеозе одного было порицание другим.
Господа стихотворцы и прозаики, одним словом поэты, в конце прошедшего столетия и даже в начале нынешнего много выезжали на страстной и верной супружеской
любви горлиц, которые будто бы
не могут пережить друг друга, так что в случае смерти одного из супругов другой лишает себя жизни насильственно следующим образом: овдовевший горлик или горлица, отдав покойнику последний Долг жалобным воркованьем, взвивается как выше над кремнистой скалой или упругой поверхностыо воды, сжимает
свои легкие
крылья, падает камнем вниз и убивается.
Сколько ни досадно было Крапчику выслушать такой ответ дочери, но он
скрыл это и вообще за последнее время стал заметно пасовать перед Катрин, и
не столько по
любви и снисходительности к
своему отпрыску, сколько потому, что отпрыск этот начал обнаруживать характер вряд ли
не посердитей и
не поупрямей папенькина, и при этом еще Крапчик
не мог
не принимать в расчет, что значительная часть состояния, на которое он, живя дурно с женою,
не успел у нее выцарапать духовной, принадлежала Катрин, а
не ему.
Живут все эти люди и те, которые кормятся около них, их жены, учителя, дети, повара, актеры, жокеи и т. п., живут той кровью, которая тем или другим способом, теми или другими пиявками высасывается из рабочего народа, живут так, поглощая каждый ежедневно для
своих удовольствий сотни и тысячи рабочих дней замученных рабочих, принужденных к работе угрозами убийств, видят лишения и страдания этих рабочих, их детей, стариков, жен, больных, знают про те казни, которым подвергаются нарушители этого установленного грабежа, и
не только
не уменьшают
свою роскошь,
не скрывают ее, но нагло выставляют перед этими угнетенными, большею частью ненавидящими их рабочими, как бы нарочно дразня их,
свои парки, дворцы, театры, охоты, скачки и вместе с тем,
не переставая, уверяют себя и друг друга, что они все очень озабочены благом того народа, который они,
не переставая, топчут ногами, и по воскресеньям в богатых одеждах, на богатых экипажах едут в нарочно для издевательства над христианством устроенные дома и там слушают, как нарочно для этой лжи обученные люди на все лады, в ризах или без риз, в белых галстуках, проповедуют друг другу
любовь к людям, которую они все отрицают всею
своею жизнью.
Книжка, как ближайшая причина, была отнята; потом пошли родительские поучения, вовеки нескончаемые; Марье Степановне показалось, что Вава ей повинуется
не совсем с радостью, что она даже хмурит брови и иногда смеет отвечать; против таких вещей, согласитесь сами, надобно было взять решительные меры; Марья Степановна
скрыла до поры до времени
свою теплую
любовь к дочери и начала ее гнать и теснить на всяком шагу.
Варя советует Катерине
скрывать свою любовь к Борису; она говорит: «Обманывать-то я
не умею, скрыть-то ничего
не могу», и вслед за тем делает усилие над
своим сердцем и опять обращается к Варе с такой речью: «
Не говори мне про него, сделай милость,
не говори!
Так время подходило к весне; Дорушка все то вставала, то опять ложилась и все хворала и хворала; Долинский и Анна Михайловна по-прежнему тщательно
скрывали свою великопостную
любовь от всякого чужого глаза, но, однако, тем
не менее никто
не верил этому пуризму, и в мастерской, при разговорах об Анне Михайловне и Долинском, собственные имена их
не употреблялись, а говорилось просто: сама и ейный.
Анна Юрьевна вовсе
не считала
любовь чем-нибудь нехорошим или преступным, но все-таки этот заезд к ней кузена со
своей любовницей, которая была подчиненною Анны Юрьевны, показался ей несколько странным и
не совсем приличным с его стороны, и потому, как она ни старалась
скрыть это чувство, но оно выразилось в ее голосе и во всех манерах ее.
Она боялась за самое себя, боялась, что
не в состоянии будет
скрыть своей тайной
любви.
Добролюбов. Однако я видел, с каким чувствием услышал он весть о решении дела моего в пользу мою. Я также мыслей
своих от тебя
скрывать не могу. Ты знаешь сама, что отец твой любит богатство; а корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и
любовь.
Или по расчету, или по нестерпимому желанию выйти за кого-нибудь, и, наконец, уж если вышла, так должна была исправить недостатки мужа, а
не доводить его до того, что он с кругу спился и помер оттого; потом она завлекла молодого человека, отторгнула его совершенно от общества: последнее время его нигде
не было видно, и, чтобы
скрыть свою интригу, сделала из родной сестры
своего мужа, как говорит Алексей Иваныч, громовой отвод, или средство
скрывать любовь.
В этом гармоническом чувствовании мирового ритма, в этом признании божественной сущности судьбы коренится та
любовь к року, — amor fati, — о которой в позднейших
своих работах с таким восторгом говорит Ницше: «Моя формула для величия человека есть amor fati:
не хотеть ничего другого ни впереди, ни позади, ни во всю вечность.
Не только переносить необходимость, но и
не скрывать ее, — любить ее… Являешься необходимым, являешься частицею рока, принадлежащим к целому, существуешь в целом»…
Хотя отношения его к императрице и были известны, но он всячески старался
скрывать их,
не гордился
своим положением, был со всеми приветлив, всем услужлив и тем приобрел искреннюю
любовь окружавших Елизавету.
Она еще ни разу
не признавалась ему в
любви и
не хотела, чтобы он знал, и
скрывала свое чувство, но по лицу его видно было, что он превосходно понимал ее — и самолюбие ее страдало.
Белая, бледная, тонкая, очень красивая при лунном свете, она ждала ласки; ее постоянные мечты о счастье и
любви истомили ее, и уже она была
не в силах
скрывать своих чувств, и ее вся фигура, и блеск глаз, и застывшая счастливая улыбка выдавали ее сокровенные мысли, а ему было неловко, он сжался, притих,
не зная, говорить ли ему, чтобы всё, по обыкновению, разыграть в шутку, или молчать, и чувствовал досаду и думал только о том, что здесь в усадьбе, в лунную ночь, около красивой, влюбленной, мечтательной девушки он так же равнодушен, как на Малой Бронной, — и потому, очевидно, что эта поэзия отжила для него так же, как та грубая проза.
Там с полною откровенностью рассказала она ему всю
свою жизнь в доме Дарьи Николаевны Салтыковой, все подробности ее зверств и злодеяний, о которых знала молодая девушка.
Не скрыла она и
любви своей к Константину Николаевичу Рачинскому, его взаимности и наконец последней сцены с Салтыковой и расправе над ней, Машей.
Назначенный праздник
не был отменен. По особенной привязанности к княжне Лелемико государыня хотела им воспользоваться, чтобы показаться вместе с нею придворным и тем отразить стрелы клеветы, которые могли на нее посыпаться. Она верила
любви Мариорицы к Волынскому — и как
не верить? свидетельства были слишком явны: бедная
не умела
скрывать свои чувства — но в голове Анны Иоанновны развилась мысль сделать эту
любовь законною… На это довольно было одного ее царского слова.
С другой стороны, Ольга Ивановна
не могла
скрыть от родных
своей любви к графу Петру Васильевичу.
— Без сомнения! — отвечала Нефора, — ведь гора
не пойдет с
своего места и
не загородит Нила, чтобы поднять его воды, а разгневанный народ побьет вас камнями или побросает в реку. Бежим, следуй за мною:
любовь моя
скроет тебя и будет твоим утешением!