Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна.
Конечно, наши странники
Не пропустили
случаяЗа здравье губернаторши
По чарке осушить.
И видя, что хозяюшка
Ко стогу приклонилася,
К ней подошли гуськом:
«Что ж дальше?»
— Сами
знаете:
Ославили счастливицей,
Прозвали губернаторшей
Матрену с той поры…
Что дальше? Домом правлю я,
Ращу детей… На радость ли?
Вам тоже надо
знать.
Пять сыновей! Крестьянские
Порядки нескончаемы, —
Уж взяли одного!
А глуповцы стояли на коленах и ждали.
Знали они, что бунтуют, но
не стоять на коленах
не могли. Господи! чего они
не передумали в это время! Думают: станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее время еще какую ни на есть мерзость есть
не заставили;
не станут — как бы шелепов
не пришлось отведать. Казалось, что колени в этом
случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую сторону.
—
Знаю я, — говорил он по этому
случаю купчихе Распоповой, — что истинной конституции документ сей в себе еще
не заключает, но прошу вас, моя почтеннейшая, принять в соображение, что никакое здание, хотя бы даже то был куриный хлев, разом
не завершается! По времени выполним и остальное достолюбезное нам дело, а теперь утешимся тем, что возложим упование наше на бога!
На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором молодых людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович
не обращал на них внимания; он столько имел дел с добровольцами, что уже
знал их общий тип, и это
не интересовало его. Катавасов же, за своими учеными занятиями
не имевший
случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал про них Сергея Ивановича.
Отношения к обществу тоже были ясны. Все могли
знать, подозревать это, но никто
не должен был сметь говорить. В противном
случае он готов был заставить говоривших молчать и уважать несуществующую честь женщины, которую он любил.
Достигнув успеха и твердого положения в жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос о дуэли, хотя и вперед
знал, что он ни в каком
случае не будет драться.
И вдруг они оба почувствовали, что хотя они и друзья, хотя они обедали вместе и пили вино, которое должно было бы еще более сблизить их, но что каждый думает только о своем, и одному до другого нет дела. Облонский уже
не раз испытывал это случающееся после обеда крайнее раздвоение вместо сближения и
знал, что надо делать в этих
случаях.
Алексей Александрович презрительно усмехнулся. Это он давно
знал, но это
не могло быть приложимо к его
случаю.
Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и никого
не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел
случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно,
не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.
Недавно я
узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки, и я воспользовался
случаем поставить свое имя над чужим произведением. Дай Бог, чтоб читатели меня
не наказали за такой невинный подлог!
— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством, — вы, верно, забыли про их заговор?.. Я
не умею зарядить пистолета, но в этом
случае… Вы странный человек! Скажите им, что вы
знаете их намерение, и они
не посмеют… Что за охота! подстрелят вас как птицу…
У князя в сакле собралось уже множество народа. У азиатов,
знаете, обычай всех встречных и поперечных приглашать на свадьбу. Нас приняли со всеми почестями и повели в кунацкую. Я, однако ж,
не позабыл подметить, где поставили наших лошадей,
знаете, для непредвидимого
случая.
— Я этого
не говорю… но вы
знаете, есть
случаи… — прибавил он, хитро улыбаясь, — в которых благородный человек обязан жениться, и есть маменьки, которые по крайней мере
не предупреждают этих
случаев…
— А может, в хозяйстве-то как-нибудь под
случай понадобятся… — возразила старуха, да и
не кончила речи, открыла рот и смотрела на него почти со страхом, желая
знать, что он на это скажет.
— И
знаете, Павел Иванович! — сказал Манилов, явя в лице своем выражение
не только сладкое, но даже приторное, подобное той микстуре, которую ловкий светский доктор засластил немилосердно, воображая ею обрадовать пациента. — Тогда чувствуешь какое-то, в некотором роде, духовное наслаждение… Вот как, например, теперь, когда
случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором…
Он один
не изменялся в постоянно ровном характере и всегда в подобных
случаях имел обыкновение говорить: «
Знаем мы вас, генерал-губернаторов!
На вопрос,
не делатель ли он фальшивых бумажек, он отвечал, что делатель, и при этом
случае рассказал анекдот о необыкновенной ловкости Чичикова: как,
узнавши, что в его доме находилось на два миллиона фальшивых ассигнаций, опечатали дом его и приставили караул, на каждую дверь по два солдата, и как Чичиков переменил их все в одну ночь, так что на другой день, когда сняли печати, увидели, что все были ассигнации настоящие.
— Афанасий Васильевич! вновь скажу вам — это другое. В первом
случае я вижу, что я все-таки делаю. Говорю вам, что я готов пойти в монастырь и самые тяжкие, какие на меня ни наложат, труды и подвиги я буду исполнять там. Я уверен, что
не мое дело рассуждать, что взыщется <с тех>, которые заставили меня делать; там я повинуюсь и
знаю, что Богу повинуюсь.
Должно быть, заметив, что я прочел то, чего мне
знать не нужно, папа положил мне руку на плечо и легким движением показал направление прочь от стола. Я
не понял, ласка ли это или замечание, на всякий же
случай поцеловал большую жилистую руку, которая лежала на моем плече.
В подобных
случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться на базарах Малой Азии, в Смирне, на Критском острове, и бог
знает в каких местах
не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому что пришли
не с тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
—
Не знаю. — Она медленно осмотрела поляну под вязом, где стояла телега, — зеленую в розовом вечернем свете траву, черных молчаливых угольщиков и, подумав, прибавила: — Все это мне неизвестно. Я
не знаю ни дня, ни часа и даже
не знаю, куда. Больше ничего
не скажу. Поэтому, на всякий
случай, — прощай; ты часто меня возил.
— Скверность ужаснейшая: грязь, вонь, да и подозрительное место; штуки случались; да и черт
знает кто
не живет!.. Я и сам-то заходил по скандальному
случаю. Дешево, впрочем.
А по какому
случаю, коль меня совсем
не знаешь, говорил ты обо мне с Никодимом Фомичом?
Я один
случай знаю, как один ипохондрик, сорокалетний,
не в состоянии будучи переносить ежедневных насмешек за столом восьмилетнего мальчишки, зарезал его!
И хоть я и далеко стоял, но я все, все видел, и хоть от окна действительно трудно разглядеть бумажку, — это вы правду говорите, — но я, по особому
случаю,
знал наверно, что это именно сторублевый билет, потому что, когда вы стали давать Софье Семеновне десятирублевую бумажку, — я видел сам, — вы тогда же взяли со стола сторублевый билет (это я видел, потому что я тогда близко стоял, и так как у меня тотчас явилась одна мысль, то потому я и
не забыл, что у вас в руках билет).
Наконец, пришло ему в голову, что
не лучше ли будет пойти куда-нибудь на Неву? Там и людей меньше, и незаметнее, и во всяком
случае удобнее, а главное — от здешних мест дальше. И удивился он вдруг: как это он целые полчаса бродил в тоске и тревоге, и в опасных местах, а этого
не мог раньше выдумать! И потому только целые полчаса на безрассудное дело убил, что так уже раз во сне, в бреду решено было! Он становился чрезвычайно рассеян и забывчив и
знал это. Решительно надо было спешить!
Марья Ивановна принята была моими родителями с тем искренним радушием, которое отличало людей старого века. Они видели благодать божию в том, что имели
случай приютить и обласкать бедную сироту. Вскоре они к ней искренно привязались, потому что нельзя было ее
узнать и
не полюбить. Моя любовь уже
не казалась батюшке пустою блажью; а матушка только того и желала, чтоб ее Петруша женился на милой капитанской дочке.
А,
знаю, помню, слышал,
Как мне
не знать? примерный
случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя-плут…
Схватили, в желтый дом, и на́ цепь посадили.
— В кои-то веки разик можно, — пробормотал старик. — Впрочем, я вас, господа, отыскал
не с тем, чтобы говорить вам комплименты; но с тем, чтобы, во-первых, доложить вам, что мы скоро обедать будем; а во-вторых, мне хотелось предварить тебя, Евгений… Ты умный человек, ты
знаешь людей, и женщин
знаешь, и, следовательно, извинишь… Твоя матушка молебен отслужить хотела по
случаю твоего приезда. Ты
не воображай, что я зову тебя присутствовать на этом молебне: уж он кончен; но отец Алексей…
— За который ты получил Владимира? [Владимир — в данном
случае: один из царских орденов.] — подхватил Базаров. —
Знаем,
знаем… Кстати, отчего ты его
не носишь?
—
Не провожал, а открыл дверь, — поправила она. — Да, я это помню. Я ночевала у знакомых, и мне нужно было рано встать. Это — мои друзья, — сказала она, облизав губы. — К сожалению, они переехали в провинцию. Так это вас вели? Я
не узнала… Вижу — ведут студента, это довольно обычный
случай…
— То есть
не по поручению, а по
случаю пришлось мне поймать на деле одного полотера, он замечательно приспособился воровать мелкие вещи, — кольца, серьги, броши и вообще. И вот,
знаете, наблюдаю за ним. Натирает он в богатом доме паркет. В будуаре-с. Мальчишку-помощника выслал, живенько открыл отмычкой ящик в трюмо, взял что следовало и погрузил в мастику. Прелестно. А затем-с…
Возникало опасение какой-то утраты. Он поспешно начал просматривать свое отношение к Марине. Все, что он
знал о ней, совершенно
не совпадало с его представлением о человеке религиозном, хотя он
не мог бы сказать, что имеет вполне точное представление о таком человеке; во всяком
случае это — человек, ограниченный мистикой, метафизикой.
Он видел, что какие-то разношерстные люди строят баррикады, которые, очевидно, никому
не мешают, потому что никто
не пытается разрушать их, видел, что обыватель освоился с баррикадами, уже привык ловко обходить их; он
знал, что рабочие Москвы вооружаются, слышал, что были
случаи столкновений рабочих и солдат, но он
не верил в это и солдат на улице
не встречал, так же как
не встречал полицейских.
Бальзаминова. Ну вот видишь ли! Значит, что ж мудреного, что Миша женится на богатой? Вот в этаком-то
случае сон-то и много значит, когда ждешь-то чего-нибудь. Такой уж я, Матрена, сон видела, такой странный, что и
не знаю, чему приписать! Вижу: будто я на гулянье, что ли, только народу, народу видимо-невидимо.
Да это все
знают многие, но многие
не знают, что делать в том или другом
случае, а если и
знают, то только заученное, слышанное, и
не знают, почему так, а
не иначе делают они, сошлются сейчас на авторитет тетки, кузины…
Она предлагала эти вопросы
не с женскою рассеянностью,
не по внушению минутного каприза
знать то или другое, а настойчиво, с нетерпением, и в
случае молчания Обломова казнила его продолжительным, испытующим взглядом. Как он дрожал от этого взгляда!
Например, говорит, в «Горе от ума» — excusez du peu [ни больше ни меньше (фр.).] — все лица самые обыкновенные люди, говорят о самых простых предметах, и
случай взят простой: влюбился Чацкий, за него
не выдали, полюбили другого, он
узнал, рассердился и уехал.
— А вот этого я и
не хочу, — отвечала она, — очень мне весело, что вы придете при нем — я хочу видеть вас одного: хоть на час будьте мой — весь мой… чтоб никому ничего
не досталось! И я хочу быть — вся ваша… вся! — страстно шепнула она, кладя голову ему на грудь. — Я ждала этого, видела вас во сне, бредила вами,
не знала, как заманить.
Случай помог мне — вы мой, мой, мой! — говорила она, охватывая его руками за шею и целуя воздух.
Татьяна Марковна, с женским тактом,
не дала ему заметить, что
знает его горе. Обыкновенно в таких
случаях встречают гостя натянутым молчанием, а она встретила его шуткой, и этому тону ее последовали все.
«Я буду
не один, — продолжал я раскидывать, ходя как угорелый все эти последние дни в Москве, — никогда теперь уже
не буду один, как в столько ужасных лет до сих пор: со мной будет моя идея, которой я никогда
не изменю, даже и в том
случае, если б они мне все там понравились, и дали мне счастье, и я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще в Москве и которая
не оставляла меня ни на один миг в Петербурге (ибо
не знаю, был ли такой день в Петербурге, который бы я
не ставил впереди моим окончательным сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю я, и была, кажется, одною из главнейших причин многих моих неосторожностей, наделанных в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.
Доказательств у них
не было ни малейших, и молодой человек про это
знал отлично, да и сами они от него
не таились; но вся ловкость приема и вся хитрость расчета состояла в этом
случае лишь в том соображении, что уведомленный муж и без всяких доказательств поступит точно так же и сделает те же самые шаги, как если б получил самые математические доказательства.
— Друг мой, я с тобой согласен во всем вперед; кстати, ты о плече слышал от меня же, а стало быть, в сию минуту употребляешь во зло мое же простодушие и мою же доверчивость; но согласись, что это плечо, право, было
не так дурно, как оно кажется с первого взгляда, особенно для того времени; мы ведь только тогда начинали. Я, конечно, ломался, но я ведь тогда еще
не знал, что ломаюсь. Разве ты, например, никогда
не ломаешься в практических
случаях?
— И почему ты
знаешь, — с каким-то загадочным чувством внятно прибавил он, — почему ты
знаешь,
не боялся ли и я, как ты вчера при другом
случае, свой «идеал» потерять и, вместо моего пылкого и честного мальчика, негодяя встретить?
— Конечно, я должен бы был тут сохранить секрет… Мы как-то странно разговариваем с вами, слишком секретно, — опять улыбнулся он. — Андрей Петрович, впрочем,
не заказывал мне секрета. Но вы — сын его, и так как я
знаю ваши к нему чувства, то на этот раз даже, кажется, хорошо сделаю, если вас предупрежу. Вообразите, он приходил ко мне с вопросом: «Если на
случай, на днях, очень скоро, ему бы потребовалось драться на дуэли, то согласился ль бы я взять роль его секунданта?» Я, разумеется, вполне отказал ему.
— Оставим мое честное лицо, — продолжал я рвать, — я
знаю, что вы часто видите насквозь, хотя в других
случаях не дальше куриного носа, — и удивлялся вашей способности проницать. Ну да, у меня есть «своя идея». То, что вы так выразились, конечно случайность, но я
не боюсь признаться: у меня есть «идея».
Не боюсь и
не стыжусь.
И действительно, радость засияла в его лице; но спешу прибавить, что в подобных
случаях он никогда
не относился ко мне свысока, то есть вроде как бы старец к какому-нибудь подростку; напротив, весьма часто любил самого меня слушать, даже заслушивался, на разные темы, полагая, что имеет дело, хоть и с «вьюношем», как он выражался в высоком слоге (он очень хорошо
знал, что надо выговаривать «юноша», а
не «вьюнош»), но понимая вместе и то, что этот «вьюнош» безмерно выше его по образованию.
— То есть
не удостоишь открыть.
Не надо, мой друг, я и так
знаю сущность твоей идеи; во всяком
случае, это...
Но так как и я ни за что
не выдавал документа до последней минуты, то он и решил в крайнем
случае содействовать даже и Анне Андреевне, чтоб
не лишиться всякой выгоды, а потому из всех сил лез к ней с своими услугами, до самого последнего часу, и я
знаю, что предлагал даже достать, если понадобится, и священника…
Я
не знаю, как в этих
случаях поступают братья…