Неточные совпадения
— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей
заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много
шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я
не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.
— Она все с детьми: когда они тут, ее
не отгонишь, —
заметила бабушка, — поднимут
шум, гам, хоть вон беги!
Глаза, как у лунатика, широко открыты,
не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость,
не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом,
не дичится этого
шума,
не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
Шумной и многочисленной толпой сели мы за стол. Одних русских было человек двенадцать да несколько семейств англичан. Я успел
заметить только белокурого полного пастора с женой и с детьми. Нельзя
не заметить: крик,
шум, везде дети, в сенях, по ступеням лестницы, в нумерах, на крыльце, — и все пастора. Настоящий Авраам — после божественного посещения!
Он был видимо раздражен поведением залы, но «очистить» залу, как угрожал недавно, решительно
не посмел: аплодировали и махали платками оратору даже сзади сидевшие на особых стульях сановные лица, старички со звездами на фраках, так что, когда угомонился
шум, председатель удовольствовался лишь прежним строжайшим обещанием «очистить» залу, а торжествующий и взволнованный Фетюкович стал опять продолжать свою речь.
Шум этот был так однообразен, что привыкшее к нему ухо совершенно его
не замечало.
Монотонный
шум ручья, который обыкновенно
не замечаешь днем, вечером кажется сильнее.
В это время в лесу раздался какой-то шорох. Собаки подняли головы и насторожили уши. Я встал на ноги. Край палатки приходился мне как раз до подбородка. В лесу было тихо, и ничего подозрительного я
не заметил. Мы сели ужинать. Вскоре опять повторился тот же
шум, но сильнее и дальше в стороне. Тогда мы стали смотреть втроем, но в лесу, как нарочно, снова воцарилась тишина. Это повторилось несколько раз кряду.
Надобно еще
заметить, что шея у зайца
не повертывается, и он
не может оглянуться назад; услыхав какой-нибудь
шум сзади или сбоку, он опирается на задние ноги, перекидывает всего себя в ту сторону, откуда послышался
шум, садится на корточки, как сурок, и насторожит свои длинные уши.
Он сидел несколько боком ко мне, шевелил ушами и передними лапками, прислушивался к
шуму и, по-видимому, меня
не замечал; расстояние было недалекое, оба ствола моего ружья заряжены крупной гусиной дробью, я собрался с духом, приложился, выстрелил — заяц необычайно пронзительно и жалобно закричал и повалился, как сноп, на землю…
Евсеич отдал нас с рук на руки Матвею Васильичу, который взял меня за руку и ввел в большую неопрятную комнату, из которой несся
шум и крик, мгновенно утихнувший при нашем появлении, — комнату, всю установленную рядами столов со скамейками, каких я никогда
не видывал; перед первым столом стояла, утвержденная на каких-то подставках, большая черная четвероугольная доска; у доски стоял мальчик с обвостренным
мелом в одной руке и с грязной тряпицей в другой.
Мать равнодушно смотрела на зеленые липы и березы, на текущую вокруг нас воду; стук толчеи,
шум мельницы, долетавший иногда явственно до нас, когда поднимался ветерок, по временам затихавший, казался ей однообразным и скучным; сырой запах от пруда, которого никто из нас
не замечал, находила она противным, и, посидев с час, она ушла домой, в свою душную спальню, раскаленную солнечными лучами.
Наконец и они приехали. Феденька, как соскочил с телеги, прежде всего обратился к Пашеньке с вопросом:"Ну, что, а слюняй твой где?"Петеньку же взял за голову и сряду три раза на ней показал, как следует ковырять масло. Но как ни спешил Сенечка, однако все-таки опоздал пятью минутами против младших братьев, и Марья Петровна, в радостной суете, даже
не заметила его приезда. Без
шума подъехал он к крыльцу, слез с перекладной, осыпал ямщика укоризнами и даже пригрозил отправить к становому.
Наконец наступил сентябрь, и опять начались классы. Анна Петровна едва держалась на ногах, но исправно посещала школу. Ученики, однако ж, поняли, что она виновата и ничего им сделать
не смеет. Начались беспорядки,
шум, гвалт. Некоторые мальчики вполне явственно говорили:"С приплодцем!"; другие уверяли, что у них к будущей масленице будет
не одна, а разом две учительницы. Положение день ото дня становилось невыносимее.
Какая кухарочная раздражительность самолюбия, какая пошленькая жаждишка faire du bruit autour de son nom, [поднимать
шум вокруг своего имени (фр.).]
не замечая, что son nom…
Нельзя, однако,
не заметить, что Рамзаев редко
замечал настоящие ошибки, делаемые его музыкантами, а потому почти наверное можно предположить, что он любил
не столько сущность музыки, сколько ее
шум, а еще более того повелительные капельмейстерские движения.
— Только скажи — тихо жили бы, хозяин,
мол,
шуму не любит…
Кровь и мозг совершенно покойны: вы просто чувствуете себя почему-то счастливым; все существо ваше невольно сознает тогда возможность тихих, мирных наслаждений, скромной задушевной жизни с самим собою; жизни, которую вы так давно, так напрасно, может быть, искали в столицах, с их
шумом, блеском и обольщениями, для вас тогда
не существует: они кажутся такими маленькими, что вы даже их
не замечаете…
Но как бы там ни было, был ли всему виной Захар или другой кто, только тетушке Анне много раз еще после того привелось утешать молоденькую сноху свою. К счастию еще, случалось всегда так, что старик ничего
не замечал. В противном случае, конечно,
не обошлось бы без
шуму и крику; чего доброго, Гришке довелось бы, может статься, испытать, все ли еще крепки были кулаки у Глеба Савиныча; Дуне, в свой черед, пришлось бы тогда пролить еще больше слез.
Ответа
не последовало. Но вот наконец ветер в последний раз рванул рогожу и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный
шум. Большая холодная капля упала на колено Егорушки, другая поползла по руке. Он
заметил, что колени его
не прикрыты, и хотел было поправить рогожу, но в это время что-то посыпалось и застучало по дороге, потом по оглоблям, по тюку. Это был дождь. Он и рогожа как будто поняли друг друга, заговорили о чем-то быстро, весело и препротивно, как две сороки.
Как-то вечером я тихо шел садом, возвращаясь с постройки. Уже начинало темнеть.
Не замечая меня,
не слыша моих шагов, сестра ходила около старой, широкой яблони, совершенно бесшумно, точно привидение. Она была в черном и ходила быстро, все по одной линии, взад и вперед, глядя в землю. Упало с дерева яблоко, она вздрогнула от
шума, остановилась и прижала руки к вискам. В это самое время я подошел к ней.
Когда Рославлев потерял из вида всю толпу мародеров и стал надевать оставленную французом шинель, то
заметил, что в боковом ее кармане лежало что-то довольно тяжелое; но он
не успел удовлетворить своему любопытству и посмотреть, в чем состояла эта неожиданная находка: в близком от него расстоянии раздался дикой крик, вслед за ним загремели частые ружейные выстрелы, и через несколько минут послышался
шум от бегущих по дороге людей.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на
шум падающих вод, хотя человек,
не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах,
не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно
заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
— Ведь я что думал? Едем мы сюда… думаю… хвачу я его — тебя — веслом… рраз!.. денежки — себе, его — в море… тебя-то… а? Кто,
мол, его хватится? И найдут,
не станут допытываться — как да кто.
Не такой,
мол, он человек, чтоб из-за него
шум подымать!.. Ненужный на земле! Кому за него встать?
Пока прикручивали Петра, в дверях кабака послышался страшный
шум; в то же время на пороге показалось несколько мужиков, державших Антона; ухватив старика кто за что успел, они тащили его по полу с такою яростью, что даже
не замечали, как голова несчастного, висевшая набок, стукалась оземь.
Иду — как пьяный, тоска мне, куда идти —
не знаю. К себе, на постоялый, —
не хочется:
шум там и пьянство. Пришёл куда-то на окраину города, стоят домики маленькие, жёлтыми окнами в поле глядят; ветер снегом поигрывает,
заметает их, посвистывает. Пить мне хочется, напиться бы пьяному, только — без людей. Чужой я всем и перед всеми виноват.
Сестры мои
не могли слышать наших любовных изъяснений или
заметить восторгов наших; они, переслушав Верочкины сказки, за что-то поссорились между собою, после побранились, потом дрались, наконец, помирились и с
шумом спешили оканчивать выбор своего урока; каждому из нас дано было по большой миске пшеницы, чтобы перебрать ее.
Павел Григ<орич>. Вон скорей из моего дома! и
не смей воротиться, пока
не умрет моя бедная супруга. (Со смехом) Посмотрим, скоро ли ты придешь? Посмотрим, настоящая ли болезнь, ведущая к могиле, или неловкая хитрость наделала столько
шуму и заставила тебя забыть почтение и обязанность! Теперь ступай! Рассуди хорошенько о своем поступке, припомни, чтó ты говорил — и тогда, тогда, если осмелишься, покажись опять мне на глаза! (Злобно взглянув на сына, уходит и запирает двери за собою.)
— Стелла! — крикнул Аян. Судорожный смех сотрясал его. Он бросил весло и сел. Что было с ним дальше — он
не помнил; сознание притупилось, слабые, болезненные усилия мысли схватили еще шорох дна, ударяющегося о
мель, сухой воздух берега, затишье; кто-то — быть може, он — двигался по колена в воде, мягкий ил засасывал ступни…
шум леса, мокрый песок, бессилие…
Толпа за Степаном росла. Он ехал
не торопясь, конь порывался и играл под ним, пугаясь
шума и толкотни, но Степан сдерживал его и, казалось,
не обращал внимания на все происходившее. Мне показалось, что он действительно несколько пьян. Я
заметил, что в толпе было больше всего татар. Слобожане и якуты, наоборот, скрывались в юрты. Степан испытывал еще раз участь героя, оставляемого в трудную минуту теми самыми людьми, которые всего больше ему удивлялись. Сергей тоже с замешательством почесался…
Короткие рыжие волосы
не скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом
меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже тревогу: за таким черепом
не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится
шум кровавых и беспощадных битв.
Самая старшая из сестер, Лидия Аркадьевна, стояла перед трюмо. Повернувшись боком к зеркалу и изогнув назад свою прекрасную обнаженную шею, она, слегка прищуривая близорукие глаза, закалывала в волосы чайную розу. Она
не выносила никакого
шума и относилась к «мелюзге» с холодным и вежливым презрением. Взглянув на отражение Тины в зеркале, она
заметила с неудовольствием...
Я понял все. Средь
шума дня
не смелаОдеться в плоть и кровь ее краса,
Но ночью — о, тогда другое дело!
В ночной тени возможны чудеса!
И на часы затем она глядела,
Чтоб этой ночью, ровно в три часа,
Когда весь дом покоится в молчанье,
Я к ней пришел на тайное свиданье.
Заметила Варенька, что бесчинный
шум и крупные ругательства сильно поразили Дуню, никогда
не видавшую и
не слыхавшую ничего подобного. Тихонько сказала ей...
И в этот миг я услышал сильный
шум и увидел большое пестрое тело, мелькнувшее по другую сторону лесного завала. Зверя
заметил и Рожков, но
не успел выстрелить, как и я.
Я все это
заметила в нем очень рано и знала гораздо ближе всех сторонних людей, которых Висленев мог обманывать
шумом и диалектикой, но, узнав и изучив его пороки, я все-таки никогда
не думала от него отрекаться.
— Хочешь, я утоплюсь? — спрашивала она Таисию, но или тих был ее голос, или море заглушало его своим
шумом: Таисия
не отвечала и, перестав биться, лежала как мертвая. Это темное пятно на песке; это маленькое одинокое тело, мимо которого своим чередом,
не замечая его, проходили и ночь, и широкая буря, и грохот далеких волн, — было ее дочерью, Таисией, Таичкой.
Ни Сергея Сергеевича, ни Ирену
не беспокоил уличный
шум, они, видимо, даже
не замечали его, занятые оба своими мыслями.
Когда же князь был
не в духе, что также случалось нередко, к нему никто
не смел являться, за исключением должностных лиц, и все двери кругом затворялись, чтобы до него
не доходил никакой
шум.