Неточные совпадения
Исправляя ногу, он беспрестанно всматривался в фигуру Иоанна на заднем плане, которой
посетители не заметили, но которая, он знал, была верх совершенства.
Надзиратели, стоя у дверей, опять, выпуская, в две руки считали
посетителей, чтобы
не вышел лишний и
не остался в тюрьме. То, что его хлопали теперь по спине,
не только
не оскорбляла его, но он даже и
не замечал этого.
В самом деле Кирсанов уже больше двух лет почти вовсе
не бывал у Лопуховых. Читатель
не замечал его имени между их обыкновенными гостями, да и между редкими
посетителями он давно стал самым редким.
В левом зале от входа, посредине, между двумя плюшевыми диванами стоял стол, который днем никто из
посетителей тестовского трактира занимать
не смел.
— Кто и говорит, батюшка! Конечно, стол
не ахти мне; но
не погневайтесь: я и в здешнем обеде большого деликатеса
не вижу. Нет, воля ваша! Френзель зазнался. Разве
не замечаете, что у него с каждым днем становится меньше
посетителей? Вот, например, Степан Кондратьевич: я уж его недели две
не вижу.
Узнали наконец одну капитальную вещь, именно: что князем овладела какая-то неизвестная Степанида Матвеевна, бог знает какая женщина, приехавшая с ним из Петербурга, пожилая и толстая, которая ходит в ситцевых платьях и с ключами в руках; что князь слушается ее во всем как ребенок и
не смеет ступить шагу без ее позволения; что она даже моет его своими руками; балует его, носит и тешит как ребенка; что, наконец, она-то и отдаляет от него всех
посетителей, и в особенности родственников, которые начали было понемногу заезжать в Духаново, для разведок.
Бывают минуты, когда, размышляя,
не замечаешь движений, поэтому я очнулся лишь увидев себя сидящим в кубрике против
посетителей — они сели на вторую койку, где спал Эгва, другой матрос, — и сидели согнувшись, чтобы
не стукнуться о потолок-палубу.
На водах, — да, кажется, и во всей Европе, — управляющие отелями и обер-кельнеры, при отведении квартир
посетителям, руководствуются
не столько требованиями и желаниями их, сколько собственным личным своим на них взглядом; и, надо
заметить, редко ошибаются.
Бойкий и хвастливый лакей, камердинер молодого Солобуева, сейчас смекнул, с кем имеет дело, закидал словами наших деревенских стариков и умел напустить им такой пыли в глаза рассказами о разных привычках и привередах своих богатых господ, что Болдухины перетрусились и
не знали, как принять, где
поместить и как угостить хотя
не знатных, но страшным богатством избалованных и изнеженных
посетителей; на вопрос же Варвары Михайловны, отчего так поздно приехали Солобуевы, камердинер отвечал: «Все изволили сбираться и до последнего дня
не решались, ехать или нет-с.
Старики-посетители, почетные гости Шишковых,
заметили меня, и Н. С. Мордвинов (будущий граф), М. И. Кутузов (будущий светлейший князь Смоленский), М. М. Бакунин, а более всех жена Кутузова, знаменитая своей особенной славой, женщина чрезвычайно умная, образованная и страстная любительница театра (известный друг актрисы Жорж), приветствовали меня уже
не казенными похвалами, которыми обыкновенно осыпают с ног до головы всех без исключения благородных артистов.
Или если, например, гость пришел к Малгоржану, а Полояров или Лидинька за что-нибудь против этого гостя зубы точили, то опять же, нимало
не стесняясь, приступали к нему с объяснением и начинали зуб за зуб считаться, а то и до формальной ругани доходило, и Малгоржан
не находил уместным вступаться за своего гостя: «пущай его сам,
мол, как знает, так и ведается!» Вообще же такое нестеснительное отношение к
посетителям коммуны образовалось из этого принципа, что весь мир разделяется на «мы » и «подлецы »; то, что
не мы, то подлецы да пошляки, и обратно.
— И выпить можно… Только ты, брат, Осип, свинья… Это я
не то что ругаюсь, а так… к примеру… Свинья, брат! Помнишь, как ты у меня в ногах валялся, когда тебя из архиерейского хора по шее? А? И ты
смеешь на благодетеля жалобу подавать? Рыло ты, рыло! И тебе
не стыдно? Господа
посетители, и ему
не стыдно?
Посетители института,
не смея вслух восторгаться ее наружностью, нередко останавливались перед ней, как будто изумленные собранием стольких наружных совершенств в одном лице.
На вопрос, как вас титуловать (
заметим, первый и необходимый вопрос каждого немца при первом знакомстве), Красный нос отвечал, что он гофрат [Гофрат — надворный советник; вообще — почетный титул.], доктор Падуанского университета, член разных ученых обществ и корреспондент разных принцев; к тому ж игре в алмазе на руке его сделана уже примерная оценка и караты в нем по виду взвешены — все это заставило скоро забыть об уродливости носа и горбе неожиданного
посетителя и находить в нем
не только интересность, даже привлекательность.
Не смея вполне принять уверения г. Начальника, что я мог бы составить «гордость любой тюрьмы», я могу, однако, без ложной скромности сказать, что слова мои пользуются надлежащим весом и что среди
посетителей моих я насчитываю немало горячих почитателей и пылких почитательниц.