Неточные совпадения
— В лесу починивать?.. Ну будет,
не валяй дурака… А ты купи маленькие вески, есть такие, в футляре. Нельзя же с безменом ходить по промыслам. Как раз влопаешься. Вот все вы такие, мужланы: на комара с обухом. Три рубля на вески
пожалел, а головы
не жаль… Да смотри, моего
золота не шевели: порошину тронешь — башка прочь.
— Знаю, знаю, Дунюшка…
Не разорваться тебе в сам-то деле!.. Руки-то твои
золотые жалею… Ну, собирай Илюшку, я его сейчас же и увезу с собой на Самосадку.
«Ничего
не жалеем: танцуй!» — деньги ей так просто зря под ноги мечут, кто
золото, кто ассигнации.
— Разумеется, — подтвердил его собеседник, а потом, как бы сам с собой, принялся рассуждать печальным тоном: — Как бы, кажется, царь небесный помог низвергнуть этого человека, так бы
не пожалел новую ризу, из
золота кованную, сделать на нашу владычицу божью матерь, хранительницу града сего.
В картине этой было что-то похожее на летний вечер в саду, когда нет ветру, когда пруд стелется, как металлическое зеркало,
золотое от солнца, небольшая деревенька видна вдали, между деревьев, роса поднимается, стадо идет домой с своим перемешанным хором крика, топанья, мычанья… и вы готовы от всего сердца присягнуть, что ничего лучшего
не желали бы во всю жизнь… и как хорошо, что вечер этот пройдет через час, то есть сменится вовремя ночью, чтоб
не потерять своей репутации, чтоб заставить
жалеть о себе прежде, нежели надоест.
Ераст. Нет, зачем же-с! Да мне ни серебра, ни
золота, никаких сокровищ ка свете
не надо, только б ласку видеть да
жалел бы меня кто-нибудь. Вот теперь ваш подарок, конечно, я очень чувствую; а ведь для души тут ничего нет-с. Для меня только ласковое слово, совет, наставление для жизни в тысячу раз дороже всяких подарков. А ежели
пожалеть, утешить в горе, заплакать вместе… об таких предметах зачем и мечтать! Потому этого никогда
не дождешься…
— Меньше нельзя, — равнодушно отвечал Стуколов. — Пятидесяти тысяч
не пожалеешь — миллионами будешь ворочать… Слыхал, как в Сибири
золотом разживаются?
— Тот Стуколов где-то неподалеку от Красноярского скита искал обманное
золото и в том обмане заодно был с епископом. Потому Патап Максимыч и думает, что епископ и по фальшивым деньгам
не без участия… Сердитует очень на них… «Пускай бы, говорит, обоих по одному канату за Уральские бугры послали, пускай бы там настоящее государево
золото, а
не обманное копали…» А игумна Патап Максимыч
жалеет и так полагает, что попал он безвинно.
— У меня в городу дружок есть, барин, по всякой науке человек дошлый, — сказал он. — Сем-ка я съезжу к нему с этим песком да покучусь ему испробовать, можно ль из него
золото сделать… Если выйдет из него заправское
золото — ничего
не пожалею, что есть добра, все в оборот пущу… А до той поры, гневись,
не гневись, Яким Прохорыч, к вашему делу
не приступлю, потому что оно покаместь для меня потемки… Да!
Не жалею,
не зову,
не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья
золотом охваченный,
Я
не буду больше молодым.
Однако он сел на коня, взял с собою суму с
золотыми монетами и поскакал,
не жалея коня; наконец, измученный бегун упал бездыханный на Арзинган-горе, что между Арзиньяном и Арзерумом.
Отговорила роща
золотаяБерезовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж
не жалеют больше ни о ком.
Он был очень хорош. Так хорош, что настоящие, живые короли, бесспорно, позавидовали бы его блестящему виду. У него была роскошная белая, как сахар, седая борода, такие же седые кудри и большие черные глаза. На голове его красовалась
золотая корона. Одет он был так, как вообще одеваются короли. Художник
не пожалел красок, чтобы вырисовать его пурпурную мантию и огромный воротник из дорогого собольего меха. Да, он был чудно хорош.