Неточные совпадения
— Я еду скоро, — сказал он, — через
неделю…
Не может ли Вера… Васильевна
видеться со мной на одну минуту!..
Но путешествие идет к концу: чувствую потребность от дальнего плавания полечиться — берегом. Еще несколько времени, неделя-другая, — и я ступлю на отечественный берег. Dahin! dahin! Но с вами
увижусь нескоро: мне лежит путь через Сибирь, путь широкий, безопасный, удобный, но долгий, долгий! И притом Сибирь гостеприимна, Сибирь замечательна: можно ли проехать ее на курьерских, зажмуря глаза и уши? Предвижу, что мне придется писать вам
не один раз и оттуда.
— Что вы читали на этой
неделе, пока мы
не виделись? — спросил он теперь. — Говорите, прошу вас.
Лопахин. Через три
недели увидимся. (Целует Любови Андреевне руку.) Пока прощайте. Пора. (Гаеву.) До свиданция. (Целуется с Пищиком.) До свиданция. (Подает руку Варе, потом Фирсу и Яше.)
Не хочется уезжать. (Любови Андреевне.) Ежели надумаете насчет дач и решите, тогда дайте знать, я взаймы тысяч пятьдесят достану. Серьезно подумайте.
После приговора им царь позволил ехать в Иркутск, их остановили и потом потребовали необходимым условием быть с мужьями — отречение от дворянства, что, конечно,
не остановило сих несчастных женщин; теперь держат их розно с мужьями и позволяют
видеться только два раза в
неделю на несколько часов, и то при офицере.
Ему отвечала жена Зыкова: «Друга вашего, к которому вы пишете, более
не существует на свете: две
недели, как он умер, все ожидая хоть еще раз
увидеться с вами.
Соня. Ну, до свиданья!
Недели через три
увидимся…
не раньше?
Но вы сами видели мое отвращение, когда я
увиделась с вами сегодня, двумя
неделями раньше, чем вы обещали, и это отвращение я
не скрыла перед вами, напротив, я его обнаружила.
На второй день Троицы после обеда Дымов купил закусок и конфет и поехал к жене на дачу. Он
не виделся с нею уже две
недели и сильно соскучился. Сидя в вагоне и потом отыскивая в большой роще свою дачу, он все время чувствовал голод и утомление и мечтал о том, как он на свободе поужинает вместе с женой и потом завалится спать. И ему весело было смотреть на свой сверток, в котором были завернуты икра, сыр и белорыбица.
— Замуж на этой
неделе вышла, — опять усмехнулся Патап Максимыч. — Свадьба только, кажись,
не больно вышла веселая, на третий день после венчанья
виделся я с Марьей Гавриловной — глаза-то уж наплаканы…
Нежно поглядывая на Дунюшку, рассказывал он Марку Данилычу, что приехал уж с
неделю и пробудет на ярманке до флагов, что он, после того как
виделись на празднике у Манефы, дома в Казани еще
не бывал, что поехал тогда по делам в Ярославль да в Москву, там вздумалось ему прокатиться по новой еще тогда железной дороге, сел, поехал, попал в Петербург, да там и застрял на целый месяц.
— Но все равно, — отвечала, подумав минуту, Лариса. — Тебе
видеться с ней ведь неизбежно, потому что, если она еще
неделю не переедет в деревню, то, верно, сама ко мне заедет, а Михайло Андреевич такой нецеремонливый, что, может, даже и нарочно завернет к нам. Тогда, встретясь с ним здесь или у Синтяниных, ты должен будешь отдать визит, и в барышах будет только то, что старик выйдет любезнее тебя.
— Вы отгадали, это от брата, — сказала она и, пробежав маленький листок, добавила: — все известие заключается вот в чем (она взяла снова письмо и снова его прочитала): «Сестра, я еду к тебе; через
неделю мы
увидимся. Приготовь мне мою комнату, я проживу с месяц. Еду
не один, а с Гор…»
Усиленные хлопоты со стороны жены и знакомых Гиршфельда об освобождении его из под стражи под залог или поручительство
не увенчались успехом. Следственная власть и прокурорский надзор были неумолимы. Прошло уже более полугода со дня ареста Николая Леопольдовича, а следствие еще
не виделось конца. Стефания Павловна,
не смотря на запрещение мужа, по совету Николая Николаевича, в
неделю раз обязательно ходила к нему на свиданья.
Разве он мог себе представить, — когда мечтал с Надей, там у себя в городке, как они заживут в Москве, — что на праздниках, всего
неделю перед Новым годом, они по целым дням
не будут
видеться!
Княжна Марья с грустною улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать
не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей
не было никакой радости, была здесь и
виделась с нею каждую
неделю.