Неточные совпадения
Одна
была такая разодетая, рюши на ней, и трюши, и черт знает чего
не было… я думаю себе только: «черт возьми!» А Кувшинников, то
есть это такая бестия, подсел к ней и на французском языке подпускает ей такие
комплименты…
— В кои-то веки разик можно, — пробормотал старик. — Впрочем, я вас, господа, отыскал
не с тем, чтобы говорить вам
комплименты; но с тем, чтобы, во-первых, доложить вам, что мы скоро обедать
будем; а во-вторых, мне хотелось предварить тебя, Евгений… Ты умный человек, ты знаешь людей, и женщин знаешь, и, следовательно, извинишь… Твоя матушка молебен отслужить хотела по случаю твоего приезда. Ты
не воображай, что я зову тебя присутствовать на этом молебне: уж он кончен; но отец Алексей…
— Пригласил вас, чтоб лично вручить бумаги ваши, — он постучал тупым пальцем по стопке бумаг, но
не подвинул ее Самгину, продолжая все так же: — Кое-что прочитал и без
комплиментов скажу — оч-чень интересно! Зрелые мысли, например: о необходимости консерватизма в литературе. Действительно, батенька, черт знает как начали писать; смеялся я, читая отмеченные вами примерчики: «В небеса запустил ананасом,
поет басом» — каково?
— Мне очень лестно, что в Париже, где так много красивых женщин, на все вкусы, мсье
не нашел партнерши, достойной его более, чем я. Я
буду очень рада, если докажу, что это —
комплимент вкусу мсье!
«Умная», — предостерегающе и уже
не впервые напомнил себе Клим Иванович;
комплимент ее
не показался ему особенно лестным, но он
был рад видеть Елену. Одетая, по обыкновению, пестро, во что-то шерстяное, мягкое, ловкая, точно котенок. Полулежа на диване с папиросой в зубах, она оживленно рассказывала, прищелкивая пальцами правой руки...
— Вот он,
комплимент, которого я ждала! — радостно вспыхнув, перебила она. — Знаете ли, — с живостью продолжала потом, — если б вы
не сказали третьего дня этого «ах» после моего пения, я бы, кажется,
не уснула ночь, может
быть, плакала бы.
—
Не знаю, чему приписать, что вы сегодня
пели, как никогда
не пели, Ольга Сергеевна, по крайней мере, я давно
не слыхал. Вот мой
комплимент! — сказал он, целуя каждый палец у нее.
Когда я выговорил про даму, что «она
была прекрасна собою, как вы», то я тут схитрил: я сделал вид, что у меня вырвалось нечаянно, так что как будто я и
не заметил; я очень знал, что такая «вырвавшаяся» похвала оценится выше женщиной, чем какой угодно вылощенный
комплимент. И как ни покраснела Анна Андреевна, а я знал, что ей это приятно. Да и даму эту я выдумал: никакой я
не знал в Москве; я только чтоб похвалить Анну Андреевну и сделать ей удовольствие.
— Это чтоб вы изволите говорить
комплименты? Вы хотите
быть любезным? Но я слишком хорошо знаю: льстят затем, чтобы господствовать под видом покорности. Прошу вас вперед говорить проще! Милый мой, ты захвалишь меня! Мне стыдно, мой милый, — нет,
не хвали меня, чтоб я
не стала слишком горда.
— А я
не хотел вас пропустить через Берн,
не увидавшись с вами. Услышав, что вы
были у нас два раза и что вы пригласили Густава, я пригласил сам себя. Очень, очень рад, что вижу вас, то, что Карл о вас пишет, да и без
комплиментов, я хотел познакомиться с автором «С того берега».
Соседи ему
не понравились, и он
не понравился соседям. Думали: вот явится жених,
будет по зимам у соседей на вечеринках танцы танцевать, барышням
комплименты говорить, а вместо того приехал молодой человек молчаливый, неловкий и даже застенчивый. Как
есть рохля. Поначалу его, однако ж, заманивали, посылали приглашения; но он ездил в гости редко, отказываясь под разными предлогами, так что скоро сделалось ясно, что зимнее пошехонское раздолье напрасно
будет на него рассчитывать.
— А! — сказала тетушка,
будучи довольна замечанием Ивана Федоровича, который, однако ж,
не имел и в мыслях сказать этим
комплимент. — Какое ж
было на ней платье? хотя, впрочем, теперь трудно найти таких плотных материй, какая вот хоть бы, например, у меня на этом капоте. Но
не об этом дело. Ну, что ж, ты говорил о чем-нибудь с нею?
Как вспомню я, что чуть
не комплименты ей делал, тогда вечером, что она
была так великодушна и бескорыстна, что
не вышла за него замуж; желал бы я знать, как бы она вышла!
Набоб
был любезен, как никогда, шутил, смеялся, говорил
комплименты и вообще держал себя совсем своим человеком, так что от такого счастья у Раисы Павловны закружилась голова. Даже эта опытная и испытанная женщина немного чувствовала себя
не в своей тарелке с глазу на глаз с набобом и могла только удивляться самообладанию Луши, которая положительно превосходила ее самые смелые ожидания, эта девчонка положительно забрала в руки набоба.
Подхалюзин. Ну, так мы пукетами пустим. (Молчание.)
Было бы только с вашей стороны согласие, а то мне в жизни ничего
не надобно. (Молчание.) Как я несчастлив в своей жизни, что
не могу никаких
комплиментов говорить!
Я вовсе
не сообразил, что это
было просто грубо; но мне тогда казалось, что так же, как нет ничего стыднее пошлых
комплиментов, так и нет ничего милее и оригинальнее некоторой невежливой откровенности.
Он ни на шаг
не отходил от Авдотьи Васильевны, когда она
была в комнате, беспрестанно говорил ей такие сладенькие
комплименты, что мне совестно
было за него, или молча, глядя на нее, как-то страстно и самодовольно подергивал плечом и покашливал, и иногда, улыбаясь, говорил с ней даже шепотом; но все это делал с тем выражением, так, шутя, которое в самых серьезных вещах
было ему свойственно.
С высоты своей славы — пусть только московской, но несомненной — он, как и почти все музыкальные маэстро, презирал большую, невежественную толпу и
был совсем
не чувствителен к
комплиментам.
Юнкер чувствует, что теперь наступил самый подходящий момент для
комплимента, но он потерялся. Сказать бы: «О нет, вы гораздо красивее!» Выходит коротко и как-то плоско. «Ваша красота ни с чем и ни с кем
не сравнима». Нехорошо, похоже на математику. «Вы прелестнее всех на свете». Это, конечно,
будет правда, но как-то пахнет штабным писарем. Да уж теперь и поздно. Удобная секунда промелькнула и
не вернется. «Ах, как досадно. Какой я тюлень!»
— Это что же,
комплимент? А впрочем, и чай холодный, — значит, всё вверх дном. Нет, тут происходит нечто неблагонадежное. Ба! Да я что-то примечаю там на окне, на тарелке (он подошел к окну). Ого, вареная с рисом курица!.. Но почему ж до сих пор
не початая? Стало
быть, мы находились в таком настроении духа, что даже и курицу…
— Отказала! Гм!.. А знаешь, я как будто предчувствовал, что она откажет тебе, — сказал он в задумчивости. — Но нет! — вскрикнул он. — Я
не верю! это невозможно! Но ведь в таком случае все расстроится! Да ты, верно, как-нибудь неосторожно с ней начал, оскорбил еще, может
быть; пожалуй, еще
комплименты пустился отмачивать… Расскажи мне еще раз, как это
было, Сергей!
За этим немедленно следовал целый реестр искупающих поступков, как очистительная жертва. Всякое правонарушение требует жертв… Например, придумать и сказать самый гнусный
комплимент Федосье, причем недурно поцеловать у нее руку, или
не умываться в течение целой недели, или — прочитать залпом самый большой женский роман и т. д. Странно, чем ярче
было такое раскаяние и чем ужаснее придумывались очищающие кары, тем скорее наступала новая «ошибка». В психологии преступности
есть своя логика…
В восемь часов
был подан ужин, потому что в Белоглинском заводе все ложатся очень рано. Стряпня
была своя домашняя,
не заморская, но гости находили все отличным и говорили нехитрые
комплименты молодой хозяйке, которая так мило конфузилась и вспыхивала ярким румянцем до самой шеи. Гордей Евстратыч особенно ласково поглядывал сегодня на Феню и несколько раз принимался расхваливать ее в глаза, что уж
было совсем
не в его характере.
Белогубов.
Не может быть-с. Это один разговор; мужчины обыкновенно
комплименты говорят, а барышни им
не верят, говорят, что мужчины обманщики.
— Самое лучшее в нашем обществе — патронесса, самое дельное, чем мы в нем занимаемся, — ухаживание за патронессой, самое трудное — сказать патронессе такой
комплимент, которым она
была бы довольна, а самое умное — восхищаться патронессой молча и без надежд. Так что вы, в сущности, член
не «общества попечения о», а член общества Танталов, состоящих при Софии Медынской.
—
Не комплименты,
не комплименты желаю вам говорить, — подхватил барон, — а позволяю себе прямо предложить вам
быть главной начальницей моего заведения; содержание по этой службе: квартира очень приличная, отопление, освещение, стол, если вы пожелаете его иметь, вместе с детьми, и, наконец, тысяча двести рублей жалованья.
Купавина.
Не знаю… может
быть. Он прожил здесь только одно лето и уехал в Петербург; с тех пор я его и
не видала; но он в каждом письме к Лыняеву посылал мне поклоны и разные
комплименты.
Перчихин. Ну, я один. В кабачке — весело. В кабачке — просто. А у вас — с тоски помрешь,
не в
комплимент вам
будь сказано. Ничего вы
не делаете… никаких склонностей
не имеете… А то давайте в карты играть? В свои козыри? Как раз четверо… (Тетерев смотрит на Перчихина и улыбается.)
Не желаете? Ну, воля ваша… Стало
быть, прощайте! (Подходя к Тетереву, щелкает себя по горлу.) Идем?
По губам Печорина пробежала улыбка, которая могла бы выразиться следующей фразой: — «Ого, наш чиновник пускается в
комплименты»; — понял ли Красинский эту улыбку или же сам испугался своей смелости, потому что, вероятно, это
был его первый
комплимент, сказанный женщине, так высоко поставленной над ним обществом,
не знаю, — но он покраснел и продолжал неуверенным голосом...
А дело просто-напросто
было так: когда вы прошли, я сказала Лиде на ухо одну вещь, — действительно про вас, но я
не хочу вам ее повторять, чтоб
не испортить вашего самолюбия лишним
комплиментом.
Должно
быть,
комплимент по искренности
был не из обычных. Она покраснела от удовольствия, опустила глаза и легко рассмеялась...
Когда бы я гвардейский
был гусар
Или хотя полковник инженерный,
Искусно б мой я выразил ей жар
И
комплимент сказал бы ей примерный;
Но
не дан
был развязности мне дар,
И стало так неловко мне и скверно,
Что я
не знал, стоять или шагнуть,
А долг велел мне сделать что-нибудь.
Клементьев (сидевший в раздумье; вздрагивает, очнувшись). Но это вздор! (К Румянцеву.)
Не обидьтесь, Иван Саввич, это относилось
не к вашим словам; я сказал так о том, что сам думал. (Громко.) Надежда Всеволодовна, идите к нам. Теперь мы
не будем говорить вам
комплиментов (к Румянцеву) — Иван Саввич,
будьте так добр, сходите к Андрею Дементьевичу, где он там; (между тем входит Надя) спросите, скоро ли прийдет он с Агнесою Ростиславовною, или пусть позовут меня к себе, — я хочу поскорее поговорить с нею.
Клементьев. Помилуйте, можно ли
не смеяться? — «Опыт», где он
был у вас? Я видел из письма Сидора Иваныча, что вы живете все так же, как жили при мне. Если бы я
не знал, что у вас благородное сердце, расположенное любить, жаждущее любви, можно бы подумать, что вы бездушная эгоистка. Красивая девушка — и держит себя так, что никто
не решается сказать ей
комплимент. Признавайтесь: верно вы дали обещание прожить век монашенкою, — так?
Гость
не отказался и
не выпил, но, что называется, «вонзил» в себя полную рюмку, после чего вкусно поморщился, как обыкновенно морщится от доброго глотка хороший гость, желая сделать этим
комплимент хозяйской водке, и в заключение очень выразительно крякнул.
«Чего этот барин все
комплименты мне говорит!» — пробежала мысль в голове Хвалынцева; но самолюбие
было опять-таки польщено и заглушило зародыш сомнения. — «А впрочем, он, кажется, хороший господин», — успокоительно убаюкал себя Константин Семенович и
не без удовольствия ответил приветом на горячее пожатие Свитки.
Старый штурман, обыкновенно
не очень-то благоволивший к флотским и особенно к тем, кому, по его выражению, «бабушка ворожит», напротив, видимо, благоволил к Ашанину и за то, что он
не лодырь, и за то, что
не рассчитывает на протекцию дядюшки-адмирала, и за то, что Володя недурно (что
было уже большим
комплиментом со стороны педанта-штурмана) берет высоты солнца и делает вычисления, и за то, наконец, что в нем
не было и тени того снисходительно барского отношения к штурманам, какое, по старым традициям, укоренившимся во флоте, существовало у большинства флотских офицеров, этих, относительно, баловней службы, к ее пасынкам — штурманам.
— Ничего, кажется, в порядке суденышко, — скромно проговорил старший офицер, довольный
комплиментом и хорошо знавший, что капитан вполне ценит такого служаку, как он. — А все-таки… Адмирал ведь дока и строгий… Так чтобы
не к чему
было придраться, Василий Федорович, чтобы он увидел, каков «Коршун».
— Ну, вот видите ли: я веду серьезный разговор, а вы называете мои слова то дерзостями, то
комплиментами, тогда как я
не говорю ни того, ни другого, а просто проповедую вам великую вселенскую правду, которая заключается в том, что когда красивая женщина
не хочет сделать своей красоты источником привязанности избранного человека, а расплывается в неведомо каких соображениях, то она
не любит ни этого человека, ни самое себя, то
есть она, попросту говоря, дура.
Она
не скрывала этого и постоянно обращалась к нему с каким-нибудь ласковым словом при каждом антракте музыки, и надо ей отдать справедливость, — каждое ее слово
было умно, тонко, сказано у места и в самом деле обязывало самые нельстивые уста к
комплиментам этой умной и ловкой женщине.
Много церемониться
было не из чего — и мы откровенно выразили ему наши опасения; но Кирилл нас тотчас же благородно успокоил, и притом сделал самому себе некоторый
комплимент, сказав, что он водил медведя, держа рассудок в сумке, и
пил только на чужой счет своих земляков, а все деньги забил в сапоги под стельку, — и потому когда товарищи захотели снять с него и пропить те сапоги, то он тут сейчас очувствовался и вскричал караул, но сапог снять
не дал, а лучше согласился претерпеть неудовольствие на самом себе, что и последовало.
Даже в высшем обществе, где ютились недоброжелатели и завистники Суворова, все как будто преобразилось в смысле общего настроения. Все повалили к нему с поклоном и поздравлениями. Вынужденно надетая маска равняла друзей с недругами до неузнаваемости. Любезностям,
комплиментам не было конца. Но Александр Васильевич помнил прошлое, различал людей, и многим из его новообъявившихся поклонников пришлось с притворною улыбкой жаться и ежиться под его иронией и сарказмом.
— Ну, разве я неправду сказал, что вы бедовая! — продолжал смеяться он. — Только в данную минуту на мой счет вы ошиблись, я
не хотел вам говорить
комплиментов, а просто высказал вслух произведенное вами на меня впечатление. Мне кажется, что в моей откровенности для вас ничего
не было обидного, а, напротив…
— Вы смеетесь, Дмитрий Петрович, — сказала Анжелика, бросив моментальный взгляд на Лору. —
Не думаю, чтобы князь
был так щедр на
комплименты. Он, кажется, очень серьезный человек.
В ответ на это от Вишневского следовали
комплименты жене, с повторением полного доверия к ее вкусу, и затем Степан Иванович вскоре возвращался под семейный кров. Его ждали, разумеется, тимпаны и лики, ласки и восклицания, и телец упитанный, и все, все, что
было нужно, чтобы сделать его счастливым, как он желал и как это могла устроить его нежная-пренежная жена, которая имела несчастие из живой и очень милой женщины стать „навек
не человек“.
— Eh bien, si vous ne m’aviez pas dit que vous êtes Russe, j’aurai parié que vous êtes Parisien. Vous avez ce je ne sais quoi, ce… [Ну, если б вы мне
не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что-то
есть, эта…] — и, сказав этот
комплимент, он опять молча посмотрел.