Неточные совпадения
Напротив того,
бывали другие, хотя и
не то чтобы очень
глупые — таких
не бывало, — а такие, которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их
не только были занесены на скрижали, [Скрижа́ли (церковно-славянск.) — каменные доски, на которых, по библейскому преданию, были написаны заповеди Моисея.] но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.
Но знаю, что, может быть, несу
глупые речи, и некстати, и нейдет все это сюда, что
не мне, проведшему жизнь в бурсе и на Запорожье, говорить так, как в обычае говорить там, где
бывают короли, князья и все что ни есть лучшего в вельможном рыцарстве.
Но тогда, то есть в начале знакомства, сами знаете,
бываешь всегда как-то легкомысленнее и
глупее, смотришь ошибочно, видишь
не то.
Даже волосы, впрочем чуть-чуть лишь с проседью, расчесанные и завитые у парикмахера,
не представляли этим обстоятельством ничего смешного или какого-нибудь
глупого вида, что обыкновенно всегда
бывает при завитых волосах, ибо придает лицу неизбежное сходство с немцем, идущим под венец.
По крайней мере
не надутый.
Вот новости! — я пользуюсь минутой,
Свиданьем с вами оживлен,
И говорлив; а разве нет времен,
Что я Молчалина
глупее? Где он, кстати?
Еще ли
не сломил безмолвия печати?
Бывало, песенок где новеньких тетрадь
Увидит, пристает: пожалуйте списать.
А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных.
Он видел, что Лидия смотрит
не на колокол, а на площадь, на людей, она прикусила губу и сердито хмурится. В глазах Алины — детское любопытство. Туробоеву — скучно, он стоит, наклонив голову, тихонько сдувая пепел папиросы с рукава, а у Макарова лицо
глупое, каким оно всегда
бывает, когда Макаров задумывается. Лютов вытягивает шею вбок, шея у него длинная, жилистая, кожа ее шероховата, как шагрень. Он склонил голову к плечу, чтоб направить непослушные глаза на одну точку.
Всякие это люди;
не сообразишь, какие люди; и большие и малые, и
глупые и ученые, и даже из самого простого звания
бывают, и все суета.
Проницательный читатель, — я объясняюсь только с читателем: читательница слишком умна, чтобы надоедать своей догадливостью, потому я с нею
не объясняюсь, говорю это раз — навсегда; есть и между читателями немало людей
не глупых: с этими читателями я тоже
не объясняюсь; но большинство читателей, в том числе почти все литераторы и литературщики, люди проницательные, с которыми мне всегда приятно беседовать, — итак, проницательный читатель говорит: я понимаю, к чему идет дело; в жизни Веры Павловны начинается новый роман; в нем будет играть роль Кирсанов; и понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал
бывать у Лопуховых.
— Да я… как гвоздь в стену заколотил: вот я какой человек. А что касаемо казенных работ, Андрон Евстратыч, так будь без сумления: хоша к самому министру веди — все как на ладонке покажем. Уж это верно… У меня двух слов
не бывает. И других сговорю. Кажется,
глупый народ, всего боится и своей пользы
не понимает, а я всех подобью: и Луженого, и Лучка, и Турку. Ах, какое ты слово сказал… Вот наш-то змей Родивон узнает, то-то на стену полезет.
То, что некогда было с Аграфеной, повторилось сейчас с Федоркой, с тою разницей, что Ганна «покрыла»
глупую девку и
не сказала никому об ее грехе. О будущем она боялась и подумать. Ясно было пока одно, что Федорке
не бывать за Пашкой. А Федорка укрепилась дня на три, а потом опять сбежала, да и к утру
не пришла, так что ее хватился и сам старый Коваль.
— О!
Не беспокойтесь говорить: я все прекрасно понимаю. Вероятно, молодой человек хочет взять эта девушка, эта Любка, совсем к себе на задержание или чтобы ее, — как это называется по-русску, — чтобы ее спасай? Да, да, да, это
бывает. Я двадцать два года живу в публичный дом и всегда в самый лучший, приличный публичный дом, и я знаю, что это случается с очень
глупыми молодыми людьми. Но только уверяю вас, что из этого ничего
не выйдет.
— И надо мною-с; много шуток строил: костюм мне портил; в грельне, где мы,
бывало, над угольями грелися и чай пили, подкрадется,
бывало, и хвост мне к рогам прицепит или еще что
глупое сделает на смех, а я
не осмотрюсь да так к публике выбегу, а хозяин сердится; но я за себя все ему спускал, а он вдруг стал одну фею обижать.
Мы, приближенная прислуга,
не знаем, кому и как служить; и я,
бывало, по
глупому своему характеру, еще при жизни покойной генеральши этим разбойникам, княжеским лакеям, смело говаривал: «Что это, говорю, разбойники, вы у нас наделали!
Народ этот
не глупее других, даже
бывают из них и очень умные, но они слишком горячи, чтоб быть хитрыми и расчетливыми.
Писарь (тоже лозищанин родом), и тот
не сразу отдал Лозинской письмо и билет, а держал у себя целую неделю и думал: баба
глупая, а с такой бумагой и кто-нибудь поумнее мог бы
побывать в Америке и поискать там своего счастья…
Я молчал самым
глупым образом, а Пепко что-то врал о провинциальных клубах, в которых никогда
не бывал.
Если б нужно было живописцу изобразить воплощенную —
не гордость, которая, к несчастию,
бывает иногда пороком людей великих, но
глупую спесь — неотъемлемую принадлежность душ мелких и ничтожных, — то, списав самый верный портрет с этого проезжего, он достиг бы совершенно своей цели.
Матрена. Ну, уж ты эти свои дьявольские подходы оставь!
Не глупей я тебя, только что разве в Туречине
не бывала. Я вижу, что вам прогнать меня хочется, а я вот останусь
— Ну, Андрюша! — сказал старый крестьянин, — слушал я, брат, тебя:
не в батюшку ты пошел! Тот был мужик умный: а ты,
глупая голова, всякой нехристи веришь! Счастлив этот краснобай, что
не я его возил:
побывал бы он у меня в городском остроге. Эк он подъехал с каким подвохом, проклятый! Да нет, ребята! старого воробья на мякине
не обманешь: ведь этот проезжий — шпион.
Мать отвечала мне решительно и строго: «что там
бывает много
глупого, гадкого и неприличного, чего мне ни слышать, ни видеть
не должно, потому что я еще дитя,
не умеющее различать хорошего от дурного».
— А вот и я! — сказал он, улыбаясь: ему было мучительно стыдно, и он чувствовал, что и другим стыдно в его присутствии. —
Бывают же такие истории, — сказал он, садясь. — Сидел я и вдруг, знаете ли, почувствовал страшную колющую боль в боку… невыносимую, нервы
не выдержали, и… и вышла такая
глупая штука. Наш нервный век, ничего
не поделаешь!
— Как! Дворянина? — закричал с чувством достоинства и негодования Иван Иванович. — Осмельтесь только! подступите! Я вас уничтожу с
глупым вашим паном! Ворон
не найдет места вашего! (Иван Иванович говорил необыкновенно сильно, когда душа его
бывала потрясена.)
Знаете ли, Настенька, до чего я дошел? знаете ли, что я уже принужден справлять годовщину своих ощущений, годовщину того, что было прежде так мило, чего, в сущности, никогда
не бывало, — потому что эта годовщина справляется все по тем же
глупым, бесплотным мечтаниям, — и делать это, потому что и этих-то
глупых мечтаний нет, затем, что нечем их выжить: ведь и мечты выживаются!
Я еще прежде замечал, что, по какой-то странной случайности, состав путешественников, наполняющих вагоны, почти всегда
бывает однородный. Так, например,
бывают вагоны совершенно
глупые, что в особенности часто случалось вскоре после заведения спальных вагонов. Однажды, поместившись в спальном вагоне второго класса, я был лично свидетелем, как один путешественник,
не успевши еще осмотреться, сказал...
Константин. Ну, вот еще, «дьявол». Испугать, что ли, меня хочешь? Слова,
глупые слова, и больше ничего. К чему тут дьявол? Которые люди святой жизни, так дьяволу с ними заботы много; а мы и без него нагрешим, что на десяти возах
не вывезешь. Но, однако, всякому разговору конец
бывает… Хочешь — бери деньги, а
не хочешь — сочти так, что я пошутил.
Советница. В самом деле, жизнь моя, мне кажется, он
не умнее моего мужа, которого
глупее на свете и
бывают, однако очень редко.
— Нет, государь милостивый, — отвечал Сергеич, — строгости особливой нет, а известно, что… дело барское, до делов наших, крестьянских, доподлинно
не доходил;
не все ведь этакие господа, как твой покойной папенька был: с тем,
бывало, говоришь, словно со своим братом — все до последней нитки по крестьянству знал; ну, а наш барин в усадьбу тоже наезжает временно, а мужики наши —
глупой ведь, батюшка, народец, и полезут к нему со всякими нуждами, правыми и неправыми, так тоже в какой час попадут; в иной все смирно да ласково выслушает, а в другой, пожалуй, еле и ноги уплетут — да!
Бывало, этой думой удручен,
Я прежде много плакал и слезами
Я жег бумагу. Детский
глупый сон
Прошел давно, как туча над степями;
Но пылкий дух мой
не был освежен,
В нем родилися бури, как в пустыне,
Но скоро улеглись они, и ныне
Осталось сердцу, вместо слез, бурь тех,
Один лишь отзыв — звучный, горький смех…
Там, где весной белел поток игривый,
Лежат кремни — и блещут, но
не живы!
Наконец щенок утомился и охрип; видя, что его
не боятся и даже
не обращают на него внимания, он стал несмело, то приседая, то подскакивая, подходить к волчатам. Теперь, при дневном свете, легко уже было рассмотреть его… Белый лоб у него был большой, а на лбу бугор, какой
бывает у очень
глупых собак; глаза были маленькие, голубые, тусклые, а выражение всей морды чрезвычайно
глупое. Подойдя к волчатам, он протянул вперед широкие лапы, положил на них морду и начал...
— «Отчего, — говорит на это госпожа наша, — мне его
не принимать: чем у тебя там по
глупым вашим поседкам по избам бегать, пускай лучше у меня
бывает, по крайней мере насчет обращения чем-нибудь заняться может, а он мальчик неглупый и, кажется, добрый».
Конечно, по хозяйской части, как и в купеческом деле, много и
глупого счастья
бывает, а если насчет работников взять, так все едино-единственно зависит от того, кто как ремесло в толк взял, а другая главная пружина состоит и в том: каков ты и в поведении, особенно нонече, потому что народ год от года стал баловатее: иной парень
бывает по мастерству и
не так расторопен, да поведения смирного, так он для хозяина нужней первейшего работника.
Рассудок мой был против поездки в графскую усадьбу. Раз я поклялся графу
не бывать у него, мог ли я жертвовать своим самолюбием, гордостью? Что бы подумал этот усатый фат, если бы я, после того нашего
глупого разговора, отправился к нему, как ни в чем
не бывало?
Не значило бы это сознаться в своей неправоте?..
Лучше знать меньше, чем можно, чем знать больше, чем нужно. От многознайства люди
бывают довольны собой, самоуверенны и от этого
глупее, чем они были бы, если бы ничего
не знали.
Тут, в театре, видно зло, которое сделало одно
глупое слово, но часто
бывает, что вред
глупого слова хотя и
не сразу виден, как в театре, а делает понемногу и незаметно еще больше зла.
Сам Полояров нимало впрочем
не смущался подобным отношением к собственной особе; он, говоря его словами, «игнорировал
глупого старца» и, как ни в чем
не бывало, в качестве жениха почти ежедневно ходил к нему то обедать, то чай пить, то ужинать.
Нет, завтра же я добьюсь, чтобы меня выпустили из этого
глупого заточения, и переговорю с княгиней. Непременно поговорю о том, что я
не хочу больше подвергаться подобным наказаниям и во что бы то ни стало желаю
бывать в Гори.
— А главная причина, что морской человек бога завсегда должон помнить. Вода —
не сухая путь. Ты с ей
не шути и о себе много
не полагай… На сухой пути человек больше о себе полагает, а на воде — шалишь! И по моему
глупому рассудку выходит, милый баринок, что который человек на море
бывал и имеет в себе понятие, тот беспременно должон быть и душой прост, и к людям жалостлив, и умом рассудлив, и смелость иметь, одно слово, как, примерно, наш «голубь», Василий Федорыч, дай бог ему здоровья!
— Деревня ты как есть
глупая!.. Потопнуть?! И
не такие штурмы
бывают, а корабли
не тонут. «Конверт» наш, небось, крепок… И опять же капитан у нас башковатый… твердо свое дело понимает… Погляди, какой он стоит… Нешто стоял бы он так, если бы опаска была…
— Нет, за что же-с? За что же? — жалостно вопиял он к Грегуару, — ну, скажите, бога ради, ну кто же в свою жизнь был богу
не грешен, царю
не виноват? Ну, она очень хорошенькая женщинка, даже милая женщинка, с талантами, с лоском, ну, я
бывал, но помилуйте, чтобы подвести меня под такую
глупую штуку, как покража ребенка… Ну, зачем мне было его сбывать?
Она запела вдруг тот цыганский романс, который помог им сойтись с первой же встречи: «Коль счастлив я с тобой
бываю»… Это она за него поет, за Васю… И слов ей
не нужно: слова
глупые и старомодные, довольно одной мелодии.
Мерик. Сидел,
не видал… Бабы врут да
глупые мужики… Ни черта
не увидишь, ни лешего, ни мертвеца… Глаз
не так сотворен, чтоб всё увидать можно было… Когда мал был, нарочито по ночам в лес ходил лешего поглядеть… Кричу, кричу,
бывало, что есть духу, зову лешего и глазами
не моргаю: пустяк разный мерещится, а лешего
не видать. На погост по ночам ходил, мертвецов желал видеть — врут бабы. Зверье всякое видывал, а что насчет страшного — накося выкуси! Глаз
не тот…
Лиза. Оттого, что надоело. Господи, каждый день посылают в театр и все еще спрашивают: вы в театре
бываете? Ну, какое вам дело до того,
бываю я в театре или нет? а тоже спрашиваете. И я знаю, почему это: как только что-нибудь нужно от меня скрыть, так меня посылают в театр. И мама,
глупая, об этом же в письмах спрашивает —
не знает, для чего у них тут театр!
— Болван! — процедил князь сквозь зубы, глядя ому вслед. — Удивительно, как противно иногда
бывает видеть довольные физиономии.
Глупое, животное чувство и, должно быть, с голодухи… На чем я остановился? Ах, да, о службе… Жалованье получать мне было бы стыдно, а в сущности говоря, это глупо. Если взглянуть пошире, серьезно, то ведь и теперь я ем
не свое.
Не так ли? Но тут почему-то
не стыдно… Привычка тут, что ли… или неуменье вдумываться в свое настоящее положение… А положение это, вероятно, ужасно!
— Право. И я ума
не приложу, зачем ей нужно общество г. Гелиотропова? Я у нее даже спрашивал об этом. Она только поднимает очи горе и каждый раз изволит отвечать:"Ne l'attaquez pas, il est très fort!" [
Не трогайте его, он очень сильный (фр.).]. Ему и самому, я думаю, приходит иной раз вопрос: «зачем я
бываю у этой барыни?» Но сердце человеческое так устроено, что играть
глупую роль там, где штофная мебель, конечно, приятнее, чем быть первым номером на клеенчатом диване.
Вообще я человек
не глупый, но и
не умный: многого
не вижу, многого
не знаю, а еще больше
не понимаю… да и некогда понимать, одолевают суета и заботы; и никогда, сколько себя помню,
не бывало у меня настоящих длинных мыслей.
Многие
не любят нашего Петрограда, и даже в конторе часто можно
бывает слышать этот
глупый спор, что лучше...