Неточные совпадения
— Ага! Ну — с ним
ничего не выйдет. И вообще —
ничего не будет! Типограф и бумажник сбесились, ставят такие смертные условия, что
проще сразу отдать им все мои деньги, не ожидая, когда они вытянут их по сотне рублей.
Нет, я, кажется, уеду в Японию.
— Чего вам? вам дико, что я так говорю? — улыбнулся он бледной улыбкой. — Я думаю, что если б только это могло вас прельстить, то я бы
простоял где-нибудь тридцать лет столпником на одной ноге… Я вижу: вам меня жаль; ваше лицо говорит: «Я бы полюбила тебя, если б могла, но я не могу»… Да?
Ничего, у меня
нет гордости. Я готов, как нищий, принять от вас всякую милостыню — слышите, всякую… У нищего какая же гордость?
—
Нет, я
ничего не понимаю, Александр. Я не знаю, о чем ты толкуешь. Тебе угодно видеть какой-то удивительный смысл в
простой просьбе твоего приятеля, чтобы ты не забывал его, потому что ему приятно видеть тебя у себя. Я не понимаю, отчего тут приходить в азарт.
—
Нет ничего легче, съездите к Ротшильду, вам дадут два или, еще
проще, съездите в банк.
Петро хотел было спросить… глядь — и
нет уже его. Подошел к трем пригоркам; где же цветы?
Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же и
простые листья папоротника. Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.
Ничего нет удивительного. Разве обыкновенного смертного,
простого журналиста, пустили бы сюда?
Что бы, например, стоило сказать:"Помилуйте! это я не об вас говорю!"или хоть так:"О присутствующих, дескать, не говорят и т. д.", —
нет, так-таки и прет:"Стало быть-с!"
Ничем, даже
простою,
ничего не стоющею вежливостью поступиться не хочет!
— Послужил — и будет! — говорил неизвестный голос, — и заметь, я ни о чем никогда не просил,
ничего не, ждал… кроме спасиба!
Простого, русского спасиба… кажется, немного! И вот… Но
нет, довольно, довольно, довольно!
— О,
ничего нет этого легче, — перебил учитель и изложил самый
простой план, что он сейчас пойдет к исправнице и скажет ей от имени Дарьи Николаевны, что она просит позволения прийти вечером с приезжим гостем.
— Она бедна, у нее ровно
нет ничего, а ее дедушка был
простой урядник в казачьем Уральском войске».
Нет, кажется,
ничего проще, как взять удочку, насадить червячка или кусок хлеба, закинуть в воду и, когда погрузится наплавок, вытащить рыбу на берег.
Тоска души, измученной в борьбе страдания от ран, нанесенных: человеку железной рукой нужды, — все было вложено в
простые, грубые слова и передавалось невыразимо тоскливыми звуками далекому, пустому небу, в котором никому и
ничему нет эха.
Ничего нет легче для биографа, как увлечься страстностью натуры необыкновенного человека и приписать вдохновению высокой мысли, глубоким соображениям и т. п. то, что было
простым следствием этой страстности.
— Первое: создан я вовсе не «по образу и подобию божию», — я
ничего не знаю,
ничего не могу и, притом, не добрый человек,
нет, не добрый! Второе: бог не знает, как мне трудно, или знает, да не в силе помочь, или может помочь, да — не хочет. Третье: бог не всезнающий, не всемогущий, не милостив, а —
проще —
нет его! Это — выдумано, все выдумано, вся жизнь выдумана, однако — меня не обманешь!
— Аян, — мягко сказала девушка, остановилась, придумывая, что продолжать, и вдруг
простая, доверчивая, сильная душа юноши бессознательно пустила ее на верный путь. — Аян, вы смешны. Другая повернулась бы к вам спиной, я —
нет. Идите, глупый разбойник, учитесь, сделайтесь образованным, крупным хищником, капитаном. И когда сотни людей будут трепетать от одного вашего слова — вы придите. Больше я
ничего не скажу вам.
Те, против кого писал Сумароков грозные сатиры, слушали эти нелепости и хвалили, зная, что автор в милости у знатных особ; а
простая публика, видя, что тут для нее
ничего нет, преоткровенно грызла орехи во время представления.
Главное, обидно то, что всё это случай —
простой, варварский, косный случай. Вот обида! Пять минут, всего, всего только пять минут опоздал! Приди я за пять минут — и мгновение пронеслось бы мимо, как облако, и ей бы никогда потом не пришло в голову. И кончилось бы тем, что она бы всё поняла. А теперь опять пустые комнаты, опять я один. Вон маятник стучит, ему дела
нет, ему
ничего не жаль.
Нет никого — вот беда!
— Ах, Аркаша! как мне хотелось кончить это все дело!..
Нет, я сгублю свое счастье! У меня есть предчувствие! да
нет, не через это, — перебил Вася, затем что Аркадий покосился на стопудовое, спешное дело, лежавшее на столе, — это
ничего, это бумага писаная… вздор! Это дело решенное… я… Аркаша, был сегодня там, у них… я ведь не входил. Мне тяжело было, горько! Я только
простоял у дверей. Она играла на фортепьяно, я слушал. Видишь, Аркадий, — сказал он, понижая голос, — я не посмел войти…
«
Ничего, говорит, не вижу. Это вы видите, чего и
нет. А мы с ним вот (это значит со мной) люди
простые. Враги так враги, и нечего тут антимонии разводить. Ихнее дело — смотри, наше дело — не зевай. Он, вот видите: стоит, слушает. Жалко, не понимает, а то бы в донесении все написал…»
Когда человек изучит все науки и узнает всё то, что люди знали и знают, то он увидит, что эти знания, все вместе взятые, так ничтожны, что по ним
нет возможности действительно понять мир божий, и он убедится в том, что ученые люди, в сущности, всё так же
ничего не знают, как и
простые неученые.
«У нее
нет ничего, — решил, глядя на нее, Подозеров. — Она не обрежет волос, не забредит коммуной, не откроет швейной: все это для нее пустяки и утопия; но она и не склонит колена у алтаря и не помирится со скромною ролью
простой, доброй семьянинки. К чему ей прилепиться и чем ей стать? Ей нечем жить, ей не к чему стремиться, а между тем девичья пора уходит, и особенно теперь, после огласки этой гнусной истории, не сладко ей, бедняжке!»
За это он ей благодарен. Значит, в ней есть прямота. Противно ей ввести его к себе в дом и под личиною держать при себе в звании тайного любовника. При редких наездах
ничего бы и не всплыло наружу. Тогда стало бы гораздо свободнее. Вот такая встреча в саду показалась бы совсем
простой встречей. Да и надобности не было бы сходиться здесь по уговору. Просто явился к ним, когда мужа
нет, да и предложил пройтись на набережную.
По улице взад и вперед сновали кареты и сани с медвежьими полостями. По тротуару вместе с
простым народом шли купцы, барыни, офицеры… Но Федор уж не завидовал и не роптал на свою судьбу. Теперь ему казалось, что богатым и бедным одинаково дурно. Одни имеют возможность ездить в карете, а другие — петь во всё горло песни и играть на гармонике, а в общем всех ждет одно и то же, одна могила, и в жизни
нет ничего такого, за что бы можно было отдать нечистому хотя бы малую часть своей души.
— Боря, да ведь у нас с тобою даже и этой
простой дружбы
нет, между нами
нет ничего… Вспомни, о чем мы с тобою говорим. Чтоб кофе тебе вовремя приготовить, чтоб переписать на ремингтоне твою статью, — больше ни о чем. Что же у нас общего, что нас связывает? Только то, что ты — мой господин, а я — твоя раба.
И снова я прошу извинения за невольную резкость, моя дорогая: бессонная ночь отзывается на нервах и родит подобие каких-то ужасов и страстей. Их
нет во мне, это
простое актерство, и есть только одно: усталость землекопа на склоне дней, когда заходит багровое солнце. Пойду и я за ним, и вот и все, и больше
ничего не надо ни спрашивать, ни говорить… больше
ничего, моя дорогая! Прощайте. Я целую вашу руку. Да, это правда: я целую вашу руку.
— Мудреного в этом
ничего нет, — отозвался он с
простой усмешкой, — не в таких чинах.
— Мы видим из речей ваших, — перебили его поселяне, — что вы еще
ничего не знаете и имеете
простую душу; посмотрите, как нас морят; в магазине, верно, весь хлеб отравлен;
нет места, где бы не было положено яду. Страшно подойти к колодцам; куда ни пойдешь, везде думай о смерти — и от кого? От начальников, ведь нам все открыл Богоявленский.
Хотелось вырваться из этого нестерпимо-правдивого воспроизведения жизни, где точно
нет места
ничему простому, светлому, никакому подъему духа, никакой неразбитой надежде.