Неточные совпадения
— Ну, зимою, конечно, мне хуже: потому — темно; свечку зажечь жалко, да и к чему? Я хоть грамоте знаю и читать завсегда охоча была, но что читать? Книг здесь
нет никаких, да хоть бы и были, как я буду держать ее, книгу-то? Отец Алексей мне, для рассеянности, принес календарь, да видит, что
пользы нет, взял да унес опять. Однако хоть и темно, а все слушать есть что: сверчок затрещит али мышь где скрестись станет. Вот тут-то хорошо: не думать!
Сенатора прислали с целой ордой правоведцев; они все очищают только бумаги, и
никакой решительно
пользы не будет от этой дорогой экспедиции. Кончится тем, что сенатору, [Сенатор — И. Н. Толстой.] которого я очень хорошо знаю с давних лет, дадут ленту, да и баста. Впрочем, это обыкновенный ход вещей у нас. Пора перестать удивляться и желать только, чтобы, наконец, начали добрые, терпеливые люди думать:
нет ли возможности как-нибудь иначе все устроить? Надобно надеяться, что настанет и эта пора.
— Нет-с,
никакой особенной обиды мы от вас не видали, — ответил Иван Кононов, но как-то не совсем искренно; дело в том, что Миротворский сорвал с него десять золотых в свою
пользу и сверх того еще десять золотых и на имя Вихрова.
— А что
пользы? При людях срамят командира, а потом говорят о дисциплине. Какая тут к бису дисциплина! А ударить его, каналью, не смей. Не-е-ет… Помилуйте — он личность, он человек! Нет-с, в прежнее время
никаких личностев не было, и лупили их, скотов, как сидоровых коз, а у нас были и Севастополь, и итальянский поход, и всякая такая вещь. Ты меня хоть от службы увольняй, а я все-таки, когда мерзавец этого заслужил, я загляну ему куда следует!
—
Нет, ваше благородие, нам в мнениях наших начальников произойти невозможно… Да хоша бы я и могла знать, так, значит,
никакой для себя
пользы из этого не угадала, почему как ваше благородие сами видели, в каких меня делах застали.
Никакой пользы нет, а сиди на службе; ну, я и вижу, что дело плохо, и стал опять наниматься, по старому обыкновению, в кучера, но никто не берет; говорят: ты благородный офицер, и военный орден имеешь, тебя ни обругать, ни ударить непристойно…
А вот теперь и понимаю, зачем этак молятся, но не понимаю, отчего же мне от всех этих молитв
никакой пользы нет, и, по малости, сказать, хоша не неверую, а смущаюсь, и сам молиться не стал.
Аграфена Кондратьевна. Да коли уж ты, батюшка, отец, так не будь свекором! Пора, кажется, в чувство прийти: расставаться скоро приходится, а ты и доброго слова не вымолвишь; должен бы на
пользу посоветовать что-нибудь такое житейское.
Нет в тебе
никакого обычаю родительского!
— И это, да еще и то:
пользы для него
никакой дома не будет. Мать молода — баловать будет; я старый, хотя и сбоку припека, а за верную службу матери… туда же, пожалуй! Нет-нет — да и снизойдешь. Где бы за проступок посечь малого, а тут, за тем да за сем… да и слез бабьих, да крику не оберешься — ну, и махнешь рукой! Так ли?
— Ах, что, — говорит, — в этом, Филимоша, что жирные эполеты? Разве другие-то это одно до сих пор имеют?
Нет, да я, впрочем, на начальство и не ропщу: я сам знаю, что я к этой службе неспособен. Стараюсь — да неспособен, и вот это меня сокрушает. Я переведен сюда для
пользы службы, а службе от меня
никакой пользы нет, да и вперед не будет, и я это чувствую и скорблю… Мне худо потому, что я человек товарищественный. Вы ведь, я думаю, это помните?
— Это? Это — фисгармония. Отец купил за четвертную, для меня… «Вот, говорит, учись. А потом, хорошую куплю, говорит, поставим в трактире, и будешь ты для гостей играть… А то-де
никакой от тебя
пользы нет…» Это он ловко рассчитал — теперь в каждом трактире орган есть, а у нас
нет. И мне приятно играть-то…
Белогубов. Какая же
польза от ученья, когда в человеке
нет страху…
никакого трепету перед начальством?
— Да ведь сами же вы говорите, что
пользы от этого для вас
никакой нет!
— Вы думаете?
Нет, сударь, скоро наступит последний час владычеству этих морских разбойников; принятая всей Европою континентальная система не выполнялась до сих пор в России с той непреклонной настойчивостию, какую требуют
пользы Франции и ваши собственные. Но теперь, когда вашему двору известна решительная воля императора, когда
никакие дипломатические увертки не могут иметь места, когда
нет средины и русские должны вступить в бой столь неравный или повиноваться…
Если меня, например, порицают за то, что я живу в дурной квартире и ем плохую пищу, между тем как у меня
нет денег для лучшей квартиры и пищи, то очевидно, что все порицания не принесут мне ровно
никакой пользы.
—
Нет, хозяином тебе не быть; никогда ты
никакого дела не устроишь… Больно уж ты словесный… изойдешь, истратишься на слова, и разнесет тебя ветром зря… никому без
пользы…
Во-первых,
пользы отечеству решительно
никакой; во-вторых… но и во-вторых тоже
нет пользы.
Теперь время летнее, дел у него
никаких нет особенных; все-таки лучше: пусть на воздухе бегает, чем в комнате-то сидеть; да еще и
польза может произойти.
Клеопатра Сергеевна(нахмуривая свой лоб и подумав немного).
Нет, Александр, я не в состоянии этого сделать… Я оттолкнула от себя Мировича, и после того ехать к нему… унижаться… просить его, — это будет слишком тяжело для моего самолюбия. Я решительно от этого отказываюсь. Кроме того, я думаю, и
пользы это
никакой не принесет, потому что он, вероятно, затаил в отношении меня неприязненное чувство.
— Нет-с, не родственник — товарищ. Неудобств от него
никаких по хозяйству произойти не может, — поспешил прибавить Бабурин, как бы предупреждая возражения. — Живет он на моих харчах, помещается в одной со мной комнате; скорей
пользу он должо́н принесть, так как грамоте он обучен, без лести сказать, в совершенстве и нравственность имеет примерную.
Нет никакой надобности доказывать, что причиною общего движения в
пользу трезвости в разных концах России было не внезапное угрызение совести за многолетнее пьянство и даже не «желание встретить в трезвом виде зарю освобождения» (как предполагает г. Кошелев в № 99 «Московских ведомостей»), а просто дороговизна и дурное качество водки.
— А какое ж тут поганство? — отвечал дядя Онуфрий. —
Никакого поганства
нет. Сказано: «Всяк злак на службу человеком». Чего ж тебе еще?.. И табак Божья трава, и ее Господь создал на
пользу, как все иные древа, цветы и травы…
Для их же собственной
пользы и выгоды денежный выкуп за душевой надел заменили им личной работой, — не желают: «мы-де ноне вольные и баршшыны не хотим!» Мы все объясняем им, что тут
никакой барщины
нет, что это не барщина, а замена выкупа личным трудом в
пользу помещика, которому нужно же выкуп вносить, что это только так, пока — временная мера, для их же выгоды, — а они свое несут: «Баршшына да баршшына!» И вот, как говорится, inde iraе [Отсюда гнев (лат.).], отсюда и вся история… «Положения» не понимают, толкуют его по-своему, самопроизвольно; ни мне, ни полковнику, ни г-ну исправнику не верят, даже попу не верят; говорят: помещики и начальство настоящую волю спрятали, а прочитали им подложную волю, без какой-то золотой строчки, что настоящая воля должна быть за золотой строчкой…
— Ты таперича рассуди в своей голове, ежели в тебе есть ум, — говорит ему Слюнка, моргая щекой. — Вещь лежит у тебя без всякого действия, и
нет тебе
никакой пользы, а нам она надобна. Охотник без ружья всё равно, что пономарь без голоса. Это понимать надо в уме, а ты вот, вижу, не понимаешь, стало быть, в тебе настоящего ума-то и нету… Отдай!
— Батюшка, да нешто не жалеем? Уж так-то жалеем! Да что ж поделаешь? Нельзя нам ее в чужой дом отдать, — что с хозяйством станется? Дуры-то мы, дуры, силы мужичьей у нас нету, а не обойдешься без нас в хозяйстве, нужно, чтоб баба была. А от меня, милый,
пользы никакой нет, уж второй год лежу… Старик и то иной раз заругается: «Когда ты сдохнешь?» Известно, наше дело христьянское, рабочее, Только хлеб задаром жуешь.
— Так вот и тебе бы так. Такой ты малый хороший, к чему тебе вино пить, коли сам говоришь, что от него
никакой пользы нет. Брось и ты, и как хорошо будет.
— И вправду, — заговорило общество, — пустим их на наш пустой остров. Все равно ведь от этого пустыря
никакой пользы нет, — пусть же этою лядою хоть добрый человек пользуется.
Проезжий. То-то и дело. Оттого и жизнь плохая. А то глядишь, забастовщики говорят: дай вот этих да вот этих господ да богачей толстопузых перебьем, — все от них, — и жизнь наша хорошая будет. И били и бьют, а
пользы все
нет никакой. Тоже и начальство: дай только, говорит, сроку, перевешаем да переморим по тюрьмам тысячу, другую народа, устроится жизнь хорошая. А глядишь, жизнь только все хужеет.
Совсем замотались, и
никакой им ни чести, ни
пользы нет от Петербургу от этого.