Неточные совпадения
Некоторые из них были присланы на долгие сроки, на десять, на двенадцать лет, а главное, они с глубоким предубеждением смотрели на всех
окружающих, видели в каторжных одно только зверство и не могли, даже не хотели, разглядеть в них ни одной доброй черты, ничего человеческого, и что тоже очень было понятно: на эту
несчастную точку зренья они были поставлены силою обстоятельств, судьбой.
«Поцарапайте его кошечками», — говорил с улыбкой Михайла Максимович
окружающим, и начиналась долговременная пытка, в продолжение которой барин пил чай с водкой, курил трубку и от времени до времени пошучивал с
несчастной жертвой, покуда она еще могла слышать…
Неожиданное ухудшение в состоянии поправляющегося больного, неизлечимый больной, требующий от тебя помощи, грозящая смерть больного, всегдашняя возможность
несчастного случая или ошибки, наконец, сама атмосфера страдания и горя,
окружающая тебя, — все это непрерывно держит душу в состоянии какой-то смутной, не успокаивающейся тревоги.
Она не остановилась перед такого рода смертью, чтоб
окружающие близкие думали, будто это —
несчастная случайность.
На чердаке было совершенно темно, и только после нескольких минут пребывания там глаза привыкли к
окружающему мраку, и
несчастная девушка различала полосы еле пробивавшегося света, отражаемого уличными фонарями.
Это безмолвное, ничем не выраженное или, лучше сказать, выраженное всем существом
несчастного человека горе, подобно холодному суеверному ветру, леденит сердца и умы
окружающих.
Созванные доктора с трудом привели ее в чувство, но, увы, открыв глаза,
несчастная девушка не узнала
окружающих и тотчас снова потеряла сознание и впала в бред.
Не говоря уже о том, что тотчас после катастрофы заметки о самоубийстве баронессы с фотографическим описанием гнездышка покончившей с собой великосветской красавицы появились на страницах столичных газет, подробно были описаны панихиды и похороны, в одной из уличных газеток начался печататься роман «В великосветском омуте», в котором досужий романист, — имя им теперь легион, — не бывший далее швейцарских великосветских домов, с апломбом, достойным лучшего применения, выводил на сцену князей, княгинь, графов и графинь,
окружающих его героиню, «красавицу-баронессу», запутывающих ее в сетях интриг и доводящих
несчастную до сомоотравления.
Сядь, обопрись на меня лапочкой, закроемся тряпочкой да пошепчемся!» И во всех ее словах, во всей манере и во всей
окружающей ее атмосфере веялось что-то ласковое и
несчастное, доброе и беспутное.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытнопечальные лица
окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят — страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все
несчастные случайности, могущие погубить его.