Неточные совпадения
Она, изволите видеть, вздумала окончательно развить, довоспитать такую, как она выражалась, богатую природу и, вероятно, уходила бы ее, наконец, совершенно, если бы, во-первых, недели через две не разочаровалась «вполне» насчет приятельницы своего брата, а во-вторых, если бы не влюбилась в молодого проезжего студента, с которым тотчас же вступила в деятельную и жаркую переписку; в посланиях своих она, как водится, благословляла его на святую и прекрасную жизнь, приносила «всю себя» в жертву, требовала одного имени сестры, вдавалась в описания природы, упоминала о Гете, Шиллере, Беттине и
немецкой философии — и довела наконец бедного
юношу до мрачного отчаяния.
Разумеется, это было с моей стороны только беллетристическое предположение, которое тотчас же и рассеялось, потому что
юноша говорил на чистейшем
немецком диалекте и, очевидно, принадлежал к коренной
немецкой семье, которая с нами же и обедала.
— Напротив, профессора поддерживают это, что, по-моему, до некоторой степени основательно; во-первых, это открывает клапан молодечеству, столь свойственному
юношам, развивает в них потом храбрость, а главнее всего, этот обычай — по крайней мере так это было в мое время — до того сильно коренится в нравах всего
немецкого общества, что иногда молодые девицы отказывают в руке тем студентам, у которых нет на лице шрама.
— Пускай шер а канон, пускай по-французски. Капитан у нас умный, Владимир Михайлыч: языки знает и разные
немецкие стишки наизусть долбит. Слушайте,
юноша! Я вас затем позвал, чтобы предложить вам перебраться ко мне в палатку. Там ведь вам вшестером с солдатами тесно и скверно. Насекомые. Все-таки у нас лучше…
Платонов. Старо! Полно,
юноша! Он не взял куска хлеба у
немецкого пролетария! Это важно… Потом, лучше быть поэтом, чем ничем! B миллиард раз лучше! Впрочем, давайте замолчим… Оставьте вы в покое кусок хлеба, о котором вы не имеете ни малейшего понятия, и поэтов, которых не понимает ваша высушенная душа, и меня, которому вы не даете покоя!
— Господи, да ведь он — типичный пруссак! — вихрем пронеслось в голове
юноши и он сразу вспомнил то обстоятельство, о котором давно уже ходили слухи в русской армии:
немецкий император Вильгельм, после целого ряда пережитых его армией неудач на восточном и западном фронтах в борьбе с нашими и союзными войсками, послал целые корпуса в Галицию на помощь австрийцам, терпевшим еще большие неудачи против русского войска.
В нем"спонтанно"(выражаясь научно-философским термином) зародилась мысль написать большой роман, где бы была рассказана история этического и умственного развития русского
юноши, — с годов гимназии и проведя его через два университета — один чисто русский, другой — с
немецким языком и культурой.