Лизавета Ивановна ее не слушала. Возвратясь домой, она побежала в свою комнату, вынула из-за перчатки письмо: оно было не запечатано. Лизавета Ивановна его прочитала. Письмо содержало в себе признание в любви: оно было нежно, почтительно и слово в слово взято из
немецкого романа. Но Лизавета Ивановна по-немецки не умела и была очень им довольна.
Неточные совпадения
Вообразите себе только то, что является вооруженный с ног до головы, вроде Ринальда Ринальдина, [Ринальдо Ринальдини — разбойник, герой одноименного
романа немецкого писателя Х.-А.
Через неделю я рассказал Пепке, что благодаря проискам
немецкой матери мой
роман кончился и что в довершение всего явился какой-то двоюродный брат — студент из дерптских буршей.
Тогда что, сударыня вы моя? тогда мне-то что делать прикажете? прикажете мне, сударыня вы моя, следуя некоторым глупым
романам, на ближний холм приходить и таять в слезах, смотря на хладные стены вашего заключения, и, наконец, умереть, следуя привычке некоторых скверных
немецких поэтов и романистов, так ли, сударыня?
Странно, для того, чтобы хоть чем-нибудь заняться, я беру в здешней паршивой библиотеке для чтения
романы Поль-де-Кока (в
немецком переводе!), которых я почти терпеть не могу, но читаю их и — дивлюсь на себя: точно я боюсь серьезною книгою или каким-нибудь серьезным занятием разрушить обаяние только что минувшего.
Эта девушка, героиня
романа, сохраняя во всей чистоте старинные семейные понятия и нравы, без отвращения однако ездит со своею теткою на
немецкие танцевальные ассамблеи, где и познакомилась с молодым Симским; разумеется, они полюбили друг друга.
Учитель был родом немец, а в то время в
немецкой литературе господствовала мода на рыцарские
романы и волшебные повести, — и библиотека, которою пользовался наш Алеша, большею частью состояла из книг сего рода.
Он тогда еще носил
немецкую фамилию Отт, которую впоследствии переделал на имя героя пушкинского
романа и превратился в библиофила-собирателя с собственным"музеем"в Париже.
Как автор
романа, я не погрешил против субъективнойправды. Через все это проходил его герой. Через все это проходил и я. В
романе — это монография, интимная история одного лица, род «Ученических годов Вильгельма Мейстера», разумеется с соответствующими изменениями! Ведь и у олимпийца Гете в этой первой половине
романа нет полной объективной картины, даже и многих уголков
немецкой жизни, которая захватывала Мейстера только с известных своих сторон.
В нем"спонтанно"(выражаясь научно-философским термином) зародилась мысль написать большой
роман, где бы была рассказана история этического и умственного развития русского юноши, — с годов гимназии и проведя его через два университета — один чисто русский, другой — с
немецким языком и культурой.
С тех пор мы нигде не видались, и только раз я получил от нее — уже не помню где — письмо по поводу моего —
романа"Жертва вечерняя", который она прочла только что в
немецком переводе.
Когда я был в пятом классе, папа предложил мне прочесть вместе с ним
немецкую книгу «Richard Lowenherz» — переложение
романа «Айвенго» Вальтер-Скотта.
Тогда прочитывались целые тома Спенсера, Мишле, популярных
немецких сочинений по естествознанию,"Мизерабли"Гюго, английские радикальные журналы, всего чаще"Fortnightly Review", книги Джона Морлея, Ренана, Кине и социальных писателей сороковых годов,
романы Джорджа Эллиота и Ямбы Барбье…