Неточные совпадения
Анисья скрылась. Обломов погрозил обоими кулаками Захару, потом быстро отворил дверь
на хозяйскую половину. Агафья Матвеевна сидела
на полу и перебирала рухлядь в старом сундуке; около нее лежали груды тряпок, ваты, старых платьев, пуговиц и отрезков мехов.
Даже самый беспорядок в этих комнатах после министерской передней, убожества
хозяйского кабинета и разлагающегося великолепия мертвых залов, — даже беспорядок казался приятным, потому что красноречиво свидетельствовал о присутствии живых людей: позабытая
на столе книга, начатая женская работа, соломенная шляпка с широкими
полями и простеньким полевым цветочком, приколотым к тулье, — самый воздух, кажется, был полон жизни и говорил о чьем-то невидимом присутствии, о какой-то женской руке, которая производила этот беспорядок и расставила по окнам пахучие летние цветы.
А Лука Назарыч медленно шел дальше и окидывал
хозяйским взглядом все. В одном месте он было остановился и, нахмурив брови, посмотрел
на мастера в кожаной защитке и прядениках: лежавшая
на полу, только что прокатанная железная полоса была с отщепиной… У несчастного мастера екнуло сердце, но Лука Назарыч только махнул рукой, повернулся и пошел дальше.
А я стою, не трогаюсь, потому что не знаю, наяву или во сне я все это над собою вижу, и полагаю, что я все еще
на конике до краю не достиг; а наместо того, как денщик принес огонь, я вижу, что я
на полу стою, мордой в
хозяйскую горку с хрусталем запрыгнул и поколотил все…
— И-эх, лей, кубышка,
поливай, кубышка, не жалей, кубышка,
хозяйского добришка! Будем пить, будем баб любить, будем по миру ходить! С миру по нитке — бедному петля! А от той петли избавишься —
на своих жилах удавишься…
Я вышел
на площадь. Красными точками сквозь туман мерцали фонари двух-трех запоздавших торговок съестными припасами. В нескольких шагах от двери валялся в грязи человек, тот самый, которого «убрали» по мановению
хозяйской руки с
пола трактира… Тихо было
на площади, только сквозь кой-где разбитые окна «Каторги» глухо слышался гомон, покрывавшийся то октавой Лаврова, оравшего «многую лету», то визгом пьяных «теток...
На дворе была морозная ночь; полная луна ярко светила
на поле и серебрила окраины яра, но не заходила в ущелье, где было бы темно, совсем как в преисподней, если бы из кузнечного горна, перед которым правили насеки, не сыпались красные искры да не падал красный пук света из окна
хозяйской круглой комнаты.
Дьячковская избушка стояла недалеко от церкви, и Арефа прошел к ней огородом. Осенью прошлого года схватил его игумен Моисей, и с тех пор Арефа не бывал дома. Без него дьячиха управлялась одна, и все у ней было в порядке: капуста, горох, репа. С Охоней она и гряды копала, и в
поле управлялась. Первым встретил дьячка верный пес Орешко: он сначала залаял
на хозяина, а потом завизжал и бросился лизать
хозяйские руки.
На его визг выскочила дьячиха и по обычаю повалилась мужу в ноги.
На хозяйской половине также горел огонь, так как от узенькой щели в перегородке
на пол ложилась светлая полоса, опоясывая кончик стоптанной туфли.
Насилу выбрались рыбники. Но не отъехали они от трактира и ста саженей, как вдруг смолкли шумные клики. Тихо… Ярманка дремлет. Лишь издали от тех мест, где театры, трактиры и разные увеселительные заведения, доносятся глухие, нестройные звуки, или вдруг откуда-нибудь раздастся пьяный крик: «Караул!..» А ближе только и слышнá тоскливая песня караульщика-татарина, что всю ночь напролет просидит
на полу галереи возле
хозяйской лавки с длинной дубиной в руках.
Ему нужен был миткаль или что-то вроде этого. Он говорил совсем по-московски, без малейшего акцента, и раза два употребил в разговоре слова:"недохватка","заминка"и"курса". Элиодор с усмешечкой в глазах ступал по паркетному
полу конторы маленькими шагами, переваливаясь с боку
на бок, и руки держал чисто
хозяйским жестом — в карманах панталон.