Неточные совпадения
Мы пробирались мимо джонок, которых уродливые силуэты тяжело покачивались крупными
тенями, в одно время,
на фоне звездного неба и
на воде.
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как
тени, качались отражения скал с деревьями. В эту минуту за нами пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда исчезали
на темном
фоне утесов, и только когда мы подъехали к ним вплоть, увидели мачты, озаренные луной.
Солнце только что успело скрыться за горизонтом, и в то время, когда лучи его золотили верхушки гор, в долинах появились сумеречные
тени.
На фоне бледного неба резко выделялись вершины деревьев с пожелтевшими листьями. Среди птиц, насекомых, в сухой траве — словом, всюду, даже в воздухе, чувствовалось приближение осени.
Я был тогда совсем маленький мальчик, еще даже не учившийся в пансионе, но простота, с которой отец предложил вопрос, и его глубокая вдумчивость заразили меня. И пока он ходил, я тоже сидел и проверял свои мысли… Из этого ничего не вышло, но и впоследствии я старался не раз уловить те бесформенные движения и смутные образы слов, которые проходят, как
тени,
на заднем
фоне сознания, не облекаясь окончательно в определенные формы.
Внизу господствовал полусвет,
на общем
фоне которого дрожали
тени.
Обмениваясь мыслями, мы и не заметили, как нас застиг вечер. А бабенькина
тень невидимо реяла над нами, как бы говоря: дорожите"сведущими людьми"! ибо это единственный веселый оазис
на унылом
фоне вашей жизни, которая все более и более выказывает наклонность отожествиться с управой благочиния!
Между стволов и ветвей просвечивали багровые пятна горизонта, и
на его ярком
фоне деревья казались ещё более мрачными, истощёнными. По аллее, уходившей от террасы в сумрачную даль, медленно двигались густые
тени, и с каждой минутой росла тишина, навевая какие-то смутные фантазии. Воображение, поддаваясь чарам вечера, рисовало из
теней силуэт одной знакомой женщины и его самого рядом с ней. Они молча шли вдоль по аллее туда, вдаль, она прижималась к нему, и он чувствовал теплоту её тела.
Ожидая паром, они оба легли в
тень от берегового обрыва и долго молча смотрелина быстрые и мутные волны Кубани у их ног. Лёнька задремал, а дед Архип, чувствуя тупую, давящую боль в груди, не мог уснуть.
На тёмно-коричневом
фоне земли их отрёпанные и скорченные фигуры едва выделялись двумя жалкими комками, один — побольше, другой — поменьше, утомлённые, загорелые и пыльные физиономии были совсем под цвет бурым лохмотьям.
Но что это? Глаза баронессы широко раскрылись от удовольствия… Пред нею чудесная атласная подушка с вышитой
на ней по зеленому
фону, изображающему воду, белой водяной лилией. Подбор красок и
теней шелка изумителен. Лилия как живая.
Был прекрасный августовский вечер. Солнце, окаймленное золотым
фоном, слегка подернутое пурпуром, стояло над западным горизонтом, готовое опуститься за далекие курганы. В садах уже исчезли
тени и полутени, воздух стал сер, но
на верхушках деревьев играла еще позолота… Было тепло. Недавно шел дождь и еще более освежил и без того свежий, прозрачный, ароматный воздух.
Все ее целомудренное существо привлекало его еще сильнее, чем это было и вчера, и третьего дня, в
тени и прохладе леса,
на фоне зелени и зарумяненных солнцем могучих сосновых стволов.
Блондинка обернулась лицом к кормовой половине парохода, и ее профиль, в
тени вязаного пухового платка, точно изваянный
на сероватом
фоне, встал над ним.
Бьет два часа… Свет маленькой ночной лампы скудно пробивается сквозь голубой абажур. Лизочка лежит в постели. Ее белый кружевной чепчик резко вырисовывается
на темном
фоне красной подушки.
На ее бледном лице и круглых, сдобных плечах лежат узорчатые
тени от абажура. У ног сидит Василий Степанович, ее муж. Бедняга счастлив, что его жена наконец дома, и в то же время страшно напуган ее болезнью.
Он окутывал ноги тушивших мужиков, и
на фоне догорающей зари они словно висели в воздухе плоскими смутными
тенями.