Неточные совпадения
Во всяком маленьком ресторане можно увидеть
француза, который, спросив
на завтрак порцию салата, сначала съест политую соусом траву, потом начнет вытирать салатник хлебом и съест хлеб, а наконец поднимет посудину и посмотрит
на оборотную
сторону дна, нет ли и там чего.
А всё те же звуки раздаются с бастионов, всё так же — с невольным трепетом и суеверным страхом, — смотрят в ясный вечер
французы из своего лагеря
на черную изрытую землю бастионов Севастополя,
на черные движущиеся по ним фигуры наших матросов и считают амбразуры, из которых сердито торчат чугунные пушки; всё так же в трубу рассматривает, с вышки телеграфа, штурманский унтер-офицер пестрые фигуры
французов, их батареи, палатки, колонны, движущиеся по Зеленой горе, и дымки, вспыхивающие в траншеях, и всё с тем же жаром стремятся с различных
сторон света разнородные толпы людей, с еще более разнородными желаниями, к этому роковому месту.
Рогожин, к счастию своему, никогда не знал, что в этом споре все преимущества были
на его
стороне, ему и в ум не приходило, что Gigot называл ему не исторические лица, а спрашивал о вымышленных героях третьестепенных французских романов, иначе, конечно, он еще тверже обошелся бы с бедным
французом.
В то время как мы еще не храбровали, как теперь, Данцигский гарнизон был вдвое сильнее всего нашего блокадного корпуса, который вдобавок был растянут
на большом пространстве и, следовательно, при каждой вылазке
французов должен был сражаться с неприятелем, в несколько раз его сильнейшим; положение полка, а в особенности роты, к которой я был прикомандирован, было весьма незавидно: мы жили вместе с миллионами лягушек, посреди лабиринта бесчисленных канав, обсаженных единообразными ивами; вся рота помещалась в крестьянской избе,
на небольшом острове, окруженном с одной
стороны разливом, с другой — почти непроходимой грязью.
С четверть часа, окруженные со всех
сторон,
французы упорно защищались; наконец, более половины неприятельской пехоты и почти вся конница легли
на месте, остальные положили оружие.
Вдруг вдали раздался залп из ружьев, и вслед за ним загремели частые выстрелы по сю
сторону речки,
на берегу которой стояли
французы.
— Зачем? — перервал артиллерийской офицер, садясь
на лошадь. — Мы со всех
сторон окружены
французами, где нам таскать с собою пленных.
— А вот сейчас узнаю: я еду к нему с приказанием, чтоб он понемногу отступал к нашей передовой линии. Смотри, Александр, налети соколом, чтоб эти
французы не успели опомниться и дали время Зарядьеву убраться подобру-поздорову
на нашу
сторону.
— Слава богу! насилу-то и мы будем атаковать. А то, поверишь ли, как надоело! Toujours sur la défensive [Всегда в обороне (франц.)] — тоска, да и только. Ого!.. кажется, приказание уж исполняется?.. Видишь, как подбавляют у нас стрелков?.. Черт возьми! да это батальный огонь, а не перестрелка. Что ж это
французы не усиливают своей цепи?.. Смотри, смотри!.. их сбили… они бегут… вон уж наши
на той
стороне… Ай да молодцы!
Никто не ценит чистоты выговора
француза, говорящего по-французски, немца, говорящего по-немецки, — «это ему не стоило никаких трудов, и это вовсе не редкость»; но если
француз говорит сносно по-немецки или немец по-французски, — это составляет предмет нашего удивления и дает такому человеку право
на некоторое уважение с нашей
стороны.
— Я в Париже сначала поругался с одним поляком, — ответил я, — потом с одним французским офицером, который поляка поддерживал. А затем уж часть
французов перешла
на мою
сторону, когда я им рассказал, как я хотел плюнуть в кофе монсиньора.
— А, по моему мнению, рулетка только и создана для русских, — сказал я, и, когда
француз на мой отзыв презрительно усмехнулся, я заметил ему, что, уж конечно, правда
на моей
стороне, потому, что, говоря о русских, как об игроках, я гораздо более ругаю их, чем хвалю, и что мне, стало быть, можно верить.
Предпринятое дамами намерение они не открыли никому и даже m-r Мишо сказали только, что Юлия приехала к Катерине Михайловне
на несколько дней.
Француз с своей
стороны, хотя уже и разочарованный в m-me Бешметевой, однако очень обрадовался, узнав, что она прогостит несколько времени у m-me Санич.
Замечательно, что в сатирических нападках
на французов экономическая и внешняя
сторона играет очень видную роль, а собственно идеи
французов не подвергались осмеянию до самого того времени, как политическое движение во Франции заставило их опасаться.
— Если вы любите искусство, — сказал он, обращаясь к княгине, — то я могу вам сказать весьма приятную новость, картина Брюлова: «Последний день Помпеи» едет в Петербург. Про нее кричала вся Италия,
французы ее разбранили. Теперь любопытно знать, куда склонится русская публика,
на сторону истинного вкуса или
на сторону моды.
Это вызвало со
стороны княгини Д* ряд мероприятий, из которых одно было очень решительное и имело успех: она сначала прислала сказать доктору, чтобы он не смел к ней возвращаться из заразного дома; а потом, когда увидала, что он и в самом деле не возвращается, она прислала его звать, так как с нею случился припадок какой-то жестокой болезни, и наконец, через полтора месяца, когда пришла весна и природа, одевшаяся в зелень, выманила
француза в лес, пострелять куропаток для завтрака тети,
на него внезапно напали четыре человека в масках, отняли у него ружье, завернули его в ковер и отнесли
на руках в скрытую
на лесной дороге коляску и таким образом доставили его княгине…
На этот раз Пустяков, к великому своему ужасу, должен был пустить в дело и правую руку. Станислав с помятой красной ленточкой увидел наконец свет и засиял. Учитель побледнел, опустил голову и робко поглядел в
сторону француза. Тот глядел
на него удивленными, вопрошающими глазами. Губы его хитро улыбались, и с лица медленно сползал конфуз…
Почему-то Герцен не приехал
на Бернский конгресс. Не приехал и В.Гюго. Но все-таки собралось немало эмигрантов. Из русских — Бакунин, Н.Утин, из немцев — Фохт (брат физиолога), из
французов — Кине и несколько революционеров-социалистов. Явился и Г.Н.Вырубов, стоявший как позитивист в
стороне от политических фракций и поборников русско-французского социализма.
— Меня зовут Лоло, — бойко отвечала девочка, — а его Коко! — указала она
на Бобку. — А вот он, — протянула она руку в
сторону Митьки, ставшего неузнаваемым от Юркиного костюма, — его зовут маркиз Жорж; он наш двоюродный брат-француз и ни слова не понимает по-русски.
Что англичане убили еще тысячу китайцев за то, что китайцы ничего не покупают
на деньги, а их край поглощает звонкую монету, что
французы убили еще тысячу кабилов за то, что хлеб хорошо родится в Африке и что постоянная война полезна для формирования войск, что турецкий посланник в Неаполе не может быть жид и что император Наполеон гуляет пешком в Plombières и печатно уверяет народ, что он царствует только по воле всего народа, — это всё слова, скрывающие или показывающий давно известное; но событие, происшедшее в Люцерне 7 июля, мне кажется совершенно ново, странно и относится не к вечным дурным
сторонам человеческой природы, но к известной эпохе развития общества.
Вопрос о том, действительно ли «красавчик» был русский или принятый за такового только по ошибке решен окончательно не был; мнения пассажиров разделились: дамы были
на стороне признания его чистокровным
французом, понятие о котором в дамском уме соединяется с идеалом галантного, мужественного, сильного телом и духом красавца, а к такому идеалу, по мнению пароходных дам, подходил «таинственный пассажир».
Впереди какие-то люди — должно быть это были
французы, бежали с правой
стороны дороги
на левую.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных
французов.
Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но, когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел
на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой
стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела
на воротах.
Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и
на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных
сторон сделать нападение
на французов.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольно описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной
стороны с крыши и около которого кишела толпа
французов. Пьер сначала не понял, что делали эти
французы, таскавшие что-то; но, увидав перед собою
француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться
на этой мысли.
Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения приходившие со всех
сторон о бездействии и беспорядке
французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, чтò делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине
французов, и известия о легких победах над
французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор пока
французы были в Москве, и — главное — неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь, и преимущество находится
на нашей
стороне.
Уже поздно ночью они вместе вышли
на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве,
на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца
стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два
француза. Слышны были их смех и разговор
на непонятном друг для друга языке. Они смотрели
на зарево, видневшееся в городе.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или
французы подъедут
на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели
на мост и гусаров и
на ту
сторону,
на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюд
на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным
на этой дороге
французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение
на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух
сторон.
Потом, когда дым застлал всё поле, в этом дыму двинулись (со
стороны французов) справа две дивизии Дессе и Компана
на флеши, и слева полки вице-короля,
на Бородино.
Бородинское сражение не произошло
на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со
стороны русских силами, а Бородинское сражение вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими
на открытой почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против
французов, т. е. в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть 800-тысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем, армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами, русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со
стороны русских были постоянно устремляемы
на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со
стороны французов, несмотря
на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, т.е. сделать то самое, что должно было погубить их.
Но все эти намеки
на предвиденье того, что случилось, как со
стороны французов, так и со
стороны русских, выставляются теперь только потому, что событие оправдало их.
Но с одной
стороны сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждого в одном и том же направлении; с другой
стороны нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и несмотря
на то, что
французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтоб отделаться друг от друга, и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались.
Ежели про Березину так много писали и пишут, то со
стороны французов это произошло только потому, что
на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французскою армией, прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти.